Долго думать, как назвать этот материал, не пришлось. Достаточно было вспомнить хронологию событий. Это было действительно нашествие. А началось всё несколько месяцев назад, когда в нашем доме потихонечку стали собираться пацаны 11-15 лет…
Поначалу было ещё терпимо – стояли на лестничных площадках, устраивали какие-то свои пацаньи разборки, толковища. Особого беспокойства жителям вроде бы не доставляли. Хотя после них каждый раз оставалась жутко загаженная территория – повсюду валялись фантики от конфет, шелуха от семечек, окурки, пустые пивные бутылки и Бог знает что ещё – на другое утро уборщица, вздыхая, выметала целые мешки мусора.
Дальше – больше. Эти пацаньи сборища становились всё шумнее, всё агрессивнее. Мимо этих «деточек» стало невозможно проходить, такой густой похабнейший мат стоял в коридорах и на лестничных площадках. На замечания взрослых и просьбы вести себя потише мат только усиливался. Последние недели атмосфера в доме медленно, но верно накалялась. Взрыв наметился, когда наши несовершеннолетние «гости» решили, что круче их никого тут нет – избили ни с того, ни с сего одного взрослого мужчину, второго…
И тут, наконец, наши мужчины-жильцы вскипели: да что же это такое, что за свинство в доме завелось?! Предупредили малолеток раз, два – те только похохатывали да твердили: «А нас нельзя трогать, мы несовершеннолетние! Вы за нас сядете! И вообще, мы по понятиям живём!».
И вот 9-го февраля произошёл взрыв… Это было во второй половине дня. Двое далеко не юных мужчин шли с праздничной службы из дацана. Вокруг дома, около крыльца, носилась толпа одуревших пацанов с палками в руках, со стеклянными глазами, с визгами и матюгами. То ли накурились какой-то дряни, то ли таблеток нажрались, но явно не в адеквате.
Мужчины сделали замечание – на крыльце стояли женщины. И – понеслось! Одному сразу пробили палкой голову, другому – сломали руку. Пострадавшие кое-как поднялись на свой этаж, их родные вызвали «скорую». Толпа с палками залетела в подъезд. И тут наши жильцы-мужчины, окончательно потеряв терпение, блокировали их в здании, не давая выбежать на улицу. Родственники пострадавших вызвали и полицию.
И вот тут было очень интересно наблюдать, как заметались по этажам напакостившие сопляки: «Нас нельзя бить, мы – малолетки!». То есть, хамить взрослым, пакостить в чужом доме, нападать на взрослых – на это они «право» имеют. А вот ответ держать за свои прегрешения они, увы, почему-то не могут. Такое впечатление, что малолетство – какая-то особая форма сумасшествия, освобождающая индивидуума от какой бы то ни было ответственности. Но ведь они не бьются головой о стенку, прекрасно соображая, что это больно, что это причинит им вред. Значит, всё-таки не сумасшедшие, соображающие?
Все эти заигрывания с молодёжью начинают давать очень горькие плоды.
О какой-такой ювенальной юстиции может идти речь в обществе, где почти в каждой семье – сидевший, порою – не один, где законы для многих – пустой звук, и блатная феня – привычная разговорная речь?
О ювенальной юстиции можно будет говорить, когда общество станет хотя бы немного более законопослушным, когда вырастет поколение детей, отдающих себе отчёт в том, что позволительно делать, а что – нельзя. А судя по всему, такое время наступит ещё очень не скоро…
Но я отступила от своего рассказа о нашествии.
Итак, малолеток блокировали в здании. Одного раненого гражданина оставили с травмой головы в дежурной больнице, другому, со сломанной рукой, наложили гипс, и он вернулся домой. И вот тут подъехала группировка его земляков, здоровых спортивных мужиков с битами в руках. Мужики были не совсем трезвы, но настроены весьма по-боевому. Разумеется, неслыханное дело – малолетние шкеты совсем потеряли ощущение реальности, и было решено преподать им урок поведения в общественном месте.
Это был суровый урок. Взрослые мужики с битами в руках носились по этажам, вылавливали шпану и приводили её на первый этаж, где каждый получал по заслугам – по крайней мере, так считали приехавшие на «разборку».
Но самое-то печальное вот в чём. Больше всего пострадали пацаны 12-13 лет, которые в явных хулиганствах участия не принимали. Ну, стояли вместе со всеми на лестничной площадке, мусорили, матерились. Но ни на кого рук не поднимали. Самые главные (и, как оказалось, самые хитрые заводилы) каким-то чудесным образом всё же умудрились выбраться из здания, оставив на произвол судьбы своих младших товарищей. И вот это уже было такой откровенной, такой очевидной подлостью, что просто нет слов. Надо отдать должное живущим на первом этаже женщинам: когда они увидели, как один за другим под ударами взрослых мужиков валятся пацаны, они схватили их и утащили в ближайшую мойку, заперли и встали стеной у двери. «Мы вас не пустим! – сказали они рассвирепевшим мужикам. – Это всё равно дети! Ну, наказали – хватит, чего же калечить и убивать?». И взрослые каратели с битами в руках отступили…
Какие-то пацаны, до этого лихо крывшие всех матом, кидались к другим женщинам со слезами: «Спасите нас! Мы малолетки, нас нельзя бить, нас убьют!». И женщины прятали их в своих комнатах…
Это была какая-то «ночь длинных ножей», честное слово.
Потом приехала полиция, и пацаны, как к папашам родным, кидались к полицейским, прекрасно понимая, что уж служивые-то в обиду их никому не дадут. (Хотя, справедливости ради, надо сказать, что в полиции эта очухавшаяся от страха шпана хамила служивым так, что у взрослых уши в трубочку сворачивались – прекрасно знали юные наглецы, что никто ни за что их не накажет, они же – «малолетки»!).
А на следующий день приехали члены другой этнической группировки – узнавать, что да как произошло, потому что пострадал сын одного из членов этого сообщества.
А потом приходили боксёры – обидели их товарища, ни за что, ни про что парень пострадал, толпой на него накинулись. Спортсмены вели себя вполне благородно и пристойно: предложили сразиться один на один с любым из местной шпаны. Вышел один. Тут же получил по шее. Разошлись…
Приходили «чисто конкретные мужики» – с заданием от «смотрящих» («смотрящий» в уголовном мире – человек, следящий за тем, чтобы на территории его ответственности: в тюрьме, в городе и пр. соблюдали тюремный закон и воровские наказы – прим. ред.) разобраться, что и почему произошло. Очень подробно всех расспрашивали, хотя, слава Богу, никаких конкретных действий не предпринимали…
Я не упоминаю ни имён, ни адреса нашего дома – полиция в курсе, её сотрудников в течение всего этого времени жильцы вызывали чуть не каждый день, а то и на дню по нескольку раз.
Речь идёт об опасной тенденции – подростки стали в массе своей неуправляемыми, в школе сплошь да рядом хамство и маты по отношению к учителям и одноклассникам, неповиновение школьным правилам и требованиям. Так и будем приплясывать перед шпаной, пускать слюни и рассуждать о «правах ребёнка»? А подросли такие «дети», которые в 12-13 лет – на голову выше взрослого мужика, и плевать они хотели на «общество» и на какие-то «правила поведения», если силы и наглости немерено.
Говорят, родители «пострадавших» детей написали заявления в полицию. А мне вот хотелось бы спросить у пап и мам, чьи дети в возрасте 11-14 лет толкутся по чужим подъездам и коридорам до полуночи и позже: а почему вы не контролировали поведение и местонахождение ваших отпрысков, когда, вообще-то, они давно должны были находиться в своих постелях? А сейчас, конечно, дикие вопли: «Обидели детей!».
С толпой этих пацанов-хулиганов кочуют несколько девчонок такого же возраста, случается, ночуют в подъездах, не беспокоясь о том, что дома, может, их давно потеряли… Или они из таких семей, где о детях беспокоиться не принято?
Уже неделю мы с соседями наслаждаемся тишиной и покоем в коридорах и на лестницах. Нет галдящей за полночь, возбуждённой толпы, нет мусорных гор. Счастье! Но где-то на задворках сознания мелькает: «Прямо как в Гражданскую: утром – красные, к обеду – белые, а под вечер – махновцы. Кого и когда ещё Бог пошлёт?».
Думает ли кто-то о том, что впереди – долгие месяцы летних каникул, когда абсолютно ничем не занятые толпы подростков будут беспредельничать во дворах и на улицах? И вообще, всё-таки, кто в городе хозяин – органы охраны правопорядка, комитеты образования и по делам молодёжи, или – шпана, бегавшая у нас по двору с воплями: «Мы – АУЕ!». Очень много вопросов. Трудных вопросов. А ответа пока что-то не видно…
Знатный «урожай»
Какие районы Забайкалья «вывели из-под влияния криминальных авторитетов»
Главный полицейский Забайкалья Роман Деев провёл пресс-коференцию, на которой отчитался о работе полиции за прошлый год.
Начальник краевого УМВД рассказал, что в 2015 году в нашем регионе сократилось количество убийств, изнасилований, фактов причинения тяжёлого вреда здоровью. Грабежей и разбойных нападений тоже стало меньше. Более 16 тысяч преступлений было полицейскими было раскрыто. Однако наш регион остаётся лидером в общей картине преступности по стране. Детская преступность тоже не отстаёт от взрослой – также самая высокая по России, за прошлый год она составила 8,4%, в 2014 – 9,5%.
Особо начальник управления отметил, что прошлый год был щедр на «урожай» задержаний криминальных авторитетов. Так, в Москве был задержан «вор в законе» и этапирован в Читу. Арестован также ряд авторитетных лидеров – «смотрящих» по городу и краю.
– Порядка 90 активных участников и лидеров в настоящий момент привлекаются к уголовной ответственности. Им вменяется около 800 преступлений, – сказал Роман Деев.
На протяжении всего года полицейские проводили работу по декриминализации Могочинского, Борзинского, Шилкинского районов.
– Я считаю, что мы вывели из-под влияния криминальных авторитетов несколько районов, – заявил начальник управления.Некоторое время назад была озвучена идея создания отдельной авиабазы в Кадале для авиационного отряда УМВД. Но идея оказалась слишком затратной, поэтому от неё управление отказалось:
– Это проблематично – держать там воздушное судно и состав. Сложно в финансовом плане. Мы оборудовали вертолётную площадку там, где находятся отряды специального назначения и авиаотряд, чтобы максимально быстро поднять по тревоге.
Роман Деев добавил ещё, что прошлом году забайкальские полицейские получили новый вертолёт Ми-8.
В планах управления – возможное введение в штат полиции новых должностей, которые будут заниматься борьбой и профилактикой преступлений среди несовершеннолетних в районах Забайкалья. Сделают это за счёт недокомплекта органов МВД, который сохраняется в течение нескольких лет. Всё потому, что многие желающие попасть на службу в органы не проходят медкомиссию или психодиагностику. Сегодня недокомплект составляет 200 человек. Ольга ЧЕУЗОВА
Все материалы рубрики "Темы"
Елена Стефанович
«Читинское обозрение»
№7 (1387) // 17.02.2016 г.
0 комментариев