Всего за год в крае закрыли несколько медицинских центров восстановительного лечения. «Оптимизаторы» всякий раз успокаивают людей: лечиться у нас есть где, и толкают в «крепкие объятия» платной медицины… Этой весной «жертвой» лесных пожаров и реформаторов стал реабилитационный центр в Смоленке. Вердикт краевой власти: восстановлению не подлежит. Уцелевший корпус перестраивают в жильё для погорельцев. Но, побывав на месте пожара, невольно задаёшься вопросом: не поспешили ли власти навесить амбарный замок на столь необходимую пациентам здравницу?

Батенька, да у вас гангрена!
Ещё недавно министр здравоохранения Михаил Лазуткин, реформы которого ещё долго будут отдавать в больных суставах и сердцах земляков, закрывая больницы восстановительного лечения в Атамановке и Чите (бывший «Горняк»), красноречиво обещал, что реабилитационная помощь будет сосредоточена в центрах восстановительного лечения в Карповке, Дарасуне, «Академии здоровья», в Смоленке…

Не прошло и полгода, закрыли больницу восстановительного лечения в Первомайском, рассчитанную на 165 коек. Медперсонал, пациенты боролись, как могли; большинство пациентов здесь люди не из богатых, позволить себе поездку на лечение, путёвку в том же Дарасуне не могут, об «Академии здоровья» речи и вовсе нет.

В ответ на народные стенания министр бодро расхваливал реабилитационный центр с кардиологическим профилем в Смоленке.

К несчастью забайкальских сердечников, центр не уберегли от горячей нынешней весны – частично погорел. Но пострадало-то всего несколько хозяйственных построек: домик строителей, прачечная, автоклав, проходная, часть забора, кабинеты логопеда, реабилитолога, пострадал лес на территории здравницы.

Краевой минздрав оценил ущерб в 19 миллионов, затраты на новое строительство – в 80 миллионов. Москва деньги для восстановления центра не дала, своих – у края нет.

Отрежем, а там поглядим
Губернатор вместе с министром здравоохранения лично осмотрели пострадавший от огня центр. Походили, почесали затылки и решили… закрыть. Все лечебные места для больных с инсультами и инфарктами решили перевести в клиническую больницу, первую городскую, госпиталь ветеранов, курорт в Дарасуне. Без всяких экспертиз центр медицинской реабилитации закрыли. Почему допустили пожар к медучреждению, нужна ли необходимость строительной экспертизы – этих вопросов не возникло ни у кого. Зачем? И так всё сложилось как нельзя кстати: не нужно искать повода для закрытия центра в дальнейшем.

При всём при этом главный корпус остался в полной сохранности; в нём размещались палаты, кухня, столовая, зал ЛФК, физиокабинеты, кабинеты массажистов, кардиологов, стоматолога, терапевтов, неврологов и прочее.

Сегодня в корпусе полным ходом идёт ремонт (здание лечебного корпуса перестраивается в жилой дом для смоленских погорельцев). Никакого медицинского оборудования нет – вывезли. Слышен только крепкий матерок рабочих.

Осмотрев территорию, замечаю, что ни капли не пострадали от огня два коттеджа, которые обычно пустовали (их использовали в случае перегруженности главного корпуса). Почему бы не разместить всё утраченное в огне тут? 

В апрельском пожаре пострадало всего несколько хозяйственных построек: домик строителей, прачечная, автоклав, проходная, часть забора, кабинеты логопеда, реабилитолога, а также лес на территории здравницы

Не пострадали во время пожара системы водоснабжения, канализации, теплообеспечения, котельная, автопарк. Найдись во властных кабинетах люди, озабоченные здоровьем забайкальцев, можно было бы наладить работу центра. Но «оптимизировать» проще и выгодней. Вот только пациенты теперь не знают, куда бежать со своими хворями.

Закрытие центра произошло аккурат в год, объявленный президентом Национальным годом борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями. эти болячки занимают первое место среди причин смертности в нашей стране. Забайкалье не исключение. По прогнозам Всемирной организации здравоохранения, к 2030 году от болезней сердца и инсульта умрут около 23,3 миллиона человек.

Постельный режим
Лечение в Смоленке было бесплатным. Сюда ехали сельские жители, инвалиды, пенсионеры. Для многих центр стал единственным местом, где могли поставить на ноги. В 2014 году почти две тысячи человек были выписаны из центра с улучшением. Теперь в поликлиниках вместо направления в смоленский оазис реабилитации дают уникальный рецепт: сидите дома.
– В течение 12 лет я лечилась в Смоленке бесплатно. К закрытию центра отношусь резко отрицательно. У меня было два инсульта, плохо двигаются ноги, рука. Человек я одинокий, как мне теперь добираться до Дарасуна, например? Я ж в автобус не залезу. Как было удобно здесь: заказал такси и уехал в Смоленку. Лечение там оказывалось комплексное. Там я хорошо восстановила здоровье, коллектив профессиональный был. Сегодня в поликлинике ничего не предлагают. Никто ничего не знает. Куда нам идти? – сокрушается Лариса Истомина, пациентка центра. Таких обратившихся в нашу газету немало.

Огненная стихия обошла стороной главный корпус. Он остался в полной сохранности. Здесь размещались палаты, кухня, столовая, зал ЛФК, физиокабинеты, кабинеты массажистов, кардиологов, стоматолога, терапевтов, неврологов…

Возмущён и коллектив центра – уже через пару недель после пожара людям выдали уведомления о сокращении. Всем предложено трудоустроиться в краевую клиническую, в первую городскую больницу, поехать работать на курорт Дарасун.

– Многие из нас проработали в Смоленке более 20 лет. Пережили 90-е, когда несколько лет месяцами не выплачивали заработную плату. Мы ходили на работу голодные. Но из медицины не ушли. Наш коллектив докторов не подготовлен для работы в стационарах с интенсивной экстренной нагрузкой. Мне для того, чтоб пойти в ту же поликлинику, необходимо время для самоподготовки, надо что-то почитать, вспомнить. Профиль-то наш был узкий. Я в неврологии за 22 года работы в сердечно-сосудистом центре больше знаю, чем в нефрологии, гастроэнтерологии. Я 22 года с этим не работала, – рассказывает врач-терапевт теперь уже бывшего реабилитационного центра Виктория Измайлова.

Медики официально числятся в простое по причинам, независящим от работодателя. Одним махом коллектив остался со смешными выплатами в 2/3 оклада. В причинах простоя, похоже, тоже никто разбираться не намерен. Законен ли он? А если нет, то кто несёт ответственность? Или и в этом тоже виноваты несанкционированные палы и опостылевшие ветра? Только отчего ж дуют эти ветра всё в одну сторону? В сторону удобной, современной и дорогой «Академии здоровья»?

О чём болит сердце
Явное лоббирование интересов платной медицины краевым минздравом подталкивает пациентов и медиков к вопросу: в чьих интересах так настойчиво и планомерно проходит в крае оптимизация коек? А цепочка эта хорошо просматривается. В 2012 году федеральные законодатели разрешили частным и ведомственным учреждениям участвовать в программе обязательного медицинского страхования. В 2013 году на пост министра здравоохранения пришёл Михаил Лазуткин. Ещё через год восстановительную медицину в крае начали душить, избавляясь от балласта, давая обогащаться частным клиникам и вполне конкретным лицам.

Не знаем, что у этих и подобных им «лиц» на месте сердца, но оно точно нуждается в срочном лечении, а может, уже и в оптимизации. В интересах тех, кто от действий этих «лиц» напрямую страдает.

Читайте также
Баба с возу… или так: «социалку» вон из бюджета – правительству легче
Антикризисная котлета. «Оптимизация» добралась у нас и до школьных обедов
Режем без ножа или бороться с дефицитом бюджетов субъектов РФ

Ольга Чеузова,
Антон Танин
Фото Вадима Светлакова
«Читинское обозрение» 
№23 (1351) // 10.06.2015 г.

Вернуться на главную страницу