Ежегодно забайкальцы, точнее свидетели политических репрессий, приходят к местам, связанным с событиями ужасных 30-х годов. Нередко у памятного знака, что по ул. Амурской, молча сидят седовласые уже дети репрессированных с букетом принесённых цветов.

Что они вспоминают в эти минуты? Как уводили из дома их отцов и увозили в неизвестность? Как носили передачи в тюрьму? А кто-то, как перезахоранивали уже расстрелянных в лесу под селом Смоленка? Это – кладезь памяти. Своё первое «образование» мы получаем в раннем детстве, от старших. Слушаем сказки, а часто и реальные истории своей семьи. Из поколения в поколение в памяти живут и (увы!) грустные события. Время быстро мчится, и оно безжалостно забирает старых и больных, но есть события, которые не забываются, независимо от смены режима власти и перемен в обществе.

Кто бывал у села Смоленка, на месте перезахоронения невинно расстрелянных, наверное, успели заметить, что большой надгробный крест там с каждым годом «обрастает» небольшими белыми овальными дощечками (их можно приобрести теперь в ритуальных фирмах). Этими дощечками с именами расстрелянных или пропавших без вести обиты почти все близлежащие столетние сосны. Родные пострадавших по велению сердца прибивают их гвоздями сквозь сосновую кору. Это место массового расстрела. Место на крови. Сегодня оно нуждается в облагораживании и перепланировке.

Недавно из Красноярска я получил исполненный архитектором В.И. Крушлинским эскиз будущей «Стены памяти». Автор – известный у нас доктор архитектуры, профессор и соавтор «Мемориала боевой и трудовой славы» (май 1975 г.). Он тоже из семьи, пострадавшей от политических репрессий. Его отца Ивана Крушлинского 14 декабря 1937 г. прямо дома арестовали и увезли, чтобы потом больше года истязать в подвалах тюрем. Сначала Шилки, потом Читы. Его не расстреляли. Неожиданно после «обработки» и отправки по этапу в Магадан и другие места, если это можно назвать «везением», Ивана Крушлинского с группой арестованных привезли в суд и после разбирательства из 11 человек (их почему-то называли «троцкистами») освободили и выпустили на свободу восьмерых. Возможно, повлиял ареста Хорхорина и других палачей. Через несколько месяцев это дело взялись снова пересматривать, и снова «повезло» – отпустили, окончательно оправдав его в 1939 г. Он вернулся к работе на забайкальской железной дороге, а в 1942 г. отправился на Воронежский фронт. Ивану Крушлинскому удалось с боями дойти до Берлина и освобождать Прагу, выбраться и из этой кровавой бойни живым и вернуться в Забайкалье на радость всей его семьи.

Все материалы рубрики "ТРИБУНА "ЧО"
 

А.И. Крушлинский
«Читинское обозрение»
№33 (1517) // 15.08.2018 г.

Вернуться на главную страницу