В этой школе нет привычной суеты, там вы не услышите детского смеха и гомона. В класс степенно заходят ученики — вполне себе взрослые мужчины в одинаковой тёмно-серой форме. Это особенные ученики — люди, когда-то преступившие закон. Сегодня речь пойдёт о школе, расположенной на территории ФКУ ИК-3 УФСИН России по Забайкальскому краю.

В отличие от своих коллег, работающих на свободе, учителя этого учреждения заходят на свои рабочие места организованно и, пройдя обязательный инструктаж, ждут своих учеников. Несмотря на все сложности взаимодействия с такой категорией учащихся они остаются верными своей профессии и даже находят в ней свои плюсы.

Учитель русского языка и литературы Ирина Сухарева работает в ГКОУ «КЦОО» уже больше десяти лет и убеждена в том, что в этой системе тоже есть свои плюсы.

— До того, как попасть сюда, я даже не подозревала о существовании таких школ, — рассказывает педагог. — Произошло это по чистой случайности — меня пригласила моя однокурсница, в то время работавшая здесь. Поначалу я испытала чувство растерянности — несмотря на то, что у меня на тот момент был уже стаж в обычной общеобразовательной школе, меня насторожила перспектива работы с таким необычным контингентом учеников. Однако будущая коллега убедила меня в том, что здесь нет ничего страшного и осуждённых тоже нужно обучать, и я пришла сюда. Своих деток из общеобразовательной школы я не оставила и теперь преподаю в двух учреждениях. Сейчас, уже имея опыт работы с осуждёнными, я смело могу сказать о том, что в этой системе тоже есть свои плюсы. Во-первых, здесь нет второй смены, которая очень неудобна и для учителей, и для учеников. Как учителя русского языка меня очень радует тот факт, что приходится проверять меньшее количество тетрадей, поскольку учеников в классе гораздо меньше, чем в дневной школе. Проще здесь и в плане дисциплины, тем более на каждом уроке присутствует сотрудник воспитательного отдела учреждения. В современной школе нередко острым становится вопрос общения педагогов с родителями, здесь же по понятным причинам он снят.

Конечно же, такое философско-оптимистичное отношение к работе в колонии к Ирине Александровне пришло не сразу. По её признанию, трудно было привыкнуть к тому, что, когда ты ведёшь урок в шестом классе, на тебя смотрят не наивные детские лица, а вполне себе взрослые люди, имеющие за плечами немалый жизненный опыт, причём не всегда положительный. Не сразу пришло и понимание того, что не все ученики могут сносно писать и читать.

— Помню, как в один из первых дней своей работы я сказала одному из учеников подписать свою тетрадь, на что он попросил меня написать его фамилию на доске, поскольку он просто не умел писать под диктовку, — вспоминает она.

Своеобразным боевым крещением для педагога стал и случай, когда её, молоденькую и хрупкую учительницу, завели в помещение в то время, когда там проходил просчёт осуждённых.

— У меня буквально подкашивались ноги, когда я шла мимо этой многочисленной колонны, казавшейся мне огромной чёрной массой. Сейчас я, конечно же, гораздо спокойнее отношусь ко всему этому и отчётливо понимаю, что школа в колонии — это тоже школа и ученики в ней, конечно, не совсем обычные, но тоже ученики. Так же, как и дети, они нередко пытаются поговорить на уроке на отвлечённую тему, как они выражаются, «за жизнь». Я, конечно же, пытаюсь вернуть их к теме, но иногда мы всё-таки обсуждаем волнующие их вопросы, особенно на уроках литературы. Как и в любом коллективе, случается сталкиваться с проявлением взвинченности и агрессии, однако я не припомню таких случаев, чтобы мне было очень страшно. С годами я научилась адекватно реагировать на такие настроения — очень помогает чувство юмора, когда вовремя сказанная шутка помогает снять эмоциональное напряжение, — рассуждает она.

Ученики с непростой судьбой
И всё-таки работа у педагогов этой школы не совсем обычная. По словам Ирины Сухаревой, здесь редко встретишь ученика с простой судьбой и с соответствующим возрасту уровнем образования.

— Однако и здесь есть свои таланты, другое дело, что их нужно суметь выявить, а это не всегда просто. На таких людей всегда обращаешь внимание и запоминаешь их. У меня был ученик, который писал стихи, причём очень даже неплохие. Он прочёл их на мероприятии, посвящённом Дню матери, и я попросила его разрешения разместить их где-нибудь. Меня тогда удивила его реакция — он выразил желание не подписывать стихи своим настоящим именем. Такая вот скромность и даже закрытость является общей чертой почти для всех учеников этой школы, — рассказывает педагог.

Несмотря на то, что осуждённых довольно трудно привлечь к каким-то культурно-массовым мероприятиям, педагоги стараются это делать. Как и в обычной школе, здесь существует система классного руководства, стены кабинетов украшают стенды с перечнем запланированных мероприятий. Ирина признаётся, что работа с такими особенными учениками порой обогащает её как педагога. Бывает, что на уроке литературы кто-то из учеников выдаёт интересное видение той или иной проблемы, поставленной перед читателями автором произведения.

— Иногда даже использую некоторый методический опыт в обычной школе — редко, но бывает. В силу того, что это взрослые люди, каждый со своим жизненным опытом, на уроках литературы время от времени возникают интересные дебаты. Из минусов можно назвать то, что здесь я не могу придерживаться такого высокого темпа урока, как в обычной школе, потому что приходится притормаживать, проговаривать каждое слово по слогам. Бывают случаи, когда по привычке начинаешь что-то диктовать в таком темпе своим коллегам или детям в школе — это всегда становится поводом для шутки, — с улыбкой говорит наша собеседница.

Учиться никогда не поздно
Традиционно основным способом исправления осуждённых в российской тюремной системе считается труд, однако образование может выступить не менее важным фактором. Согласно исследованиям, число неоднократно судимых меняется в зависимости от уровня их образования — чем он ниже, тем выше вероятность повторного преступления. В связи с этим пенитенциарной системой России, представленной Федеральной службой исполнения наказаний, предусмотрена возможность получения общего образования всеми осуждёнными, не достигшими тридцати лет и не получившими его ранее.

— Попадая в исправительное учреждение, осуждённые определяются на учёбу в соответствии с имеющимися документами об образовании, — рассказывает начальник воспитательного отдела ИК-3 УФСИН России по Забайкальскому краю Виталий Бродягин. — Если такая информация отсутствует, уровень образования определяется с помощью аттестации. Практика показывает действенность таких мер, многие люди на самом деле перевоспитываются, находят для себя какой-то интерес к жизни. Некоторые попадают в колонию, имея за плечами всего три-четыре класса. Бывают случаи, когда приходится заставлять осуждённых посещать занятия, но это скорее исключение. Но даже самые отъявленные скептики, я уверен, оказавшись на свободе, не жалеют о полученном в стенах колонии аттестате. Хорошо, что УФСИН по Забайкальскому краю предоставляет им такую возможность.

В этом учебном году в исправительной колонии №3 на обучение зачислены 163 осуждённых, которых обучает профессиональный коллектив педагогов-предметников. По словам Виталия Александровича, большая часть учителей преподаёт также в обычных общеобразовательных школах. На его взгляд, это привносит свои плюсы в организацию учебного процесса, поскольку они делятся своими методическими наработками, существующими в разных учебных заведениях города.

— Наш воспитательный отдел тесно работает с коллективом учителей — мы отвечаем за их безопасность, за присутствие осуждённых на занятиях, проводим воспитательные мероприятия. Если возникают какие-либо ситуации, требующие вмешательства, мы немедленно принимаем меры. Очень радует, когда воочию видишь, как меняется человек под влиянием обучения. На моём опыте уже немало таких примеров. Так, ещё будучи начальником отряда, я направил в школу осуждённого Дмитрия, который в то время отнюдь не проявлял рвение к учёбе. В прошлом году он получил аттестат и через год выходит из колонии на свободу. У человека появилась мотивация, расширился кругозор. Хочется надеяться, что обучение здесь поможет ему найти себя вне стен колонии, — рассказывает начальник воспитательного отдела.

Найти себя в жизни
О том, что школьные занятия многое изменили в его жизни, говорит и сам Дмитрий:

— Я очень многое узнал, обучаясь в здешней школе. Судьба сложилась так, что мне пришлось доучиваться в местах лишения свободы, но я смотрю на жизнь с оптимизмом и думаю, что из любого испытания нужно выносить какие-то уроки. Сейчас я работаю в местной теплице на выращивании овощей и с нетерпением жду своего выхода на свободу. С добрыми чувствами вспоминаю и свои школьные годы в Петровск-Забайкальском, откуда я родом, и уроки в колонии, где моими любимыми предметами были история и литература. Сейчас у меня есть основное образование, а работы я не боюсь и стараюсь настраивать себя на позитив. Нам бы ещё одну теплицу на территории колонии построить, я бы справился и с таким объёмом работ…

***

Во время нашего разговора с Ириной Александровной я прошу разрешения посмотреть ученические тетради, аккуратной стопочкой лежащие на её столе. Простенькие, в линию, одинаковые, как и все канцелярские принадлежности, приобретаемые для учеников этой школы УФСИН России по Забайкальскому краю. Аккуратным убористым почерком выведено: «Споры Базарова с Павлом Петровичем». А далее идут рассуждения на тему известного романа Ивана Тургенева «Отцы и дети», рассуждения серьёзные, явно несписанные и написанные не ради оценки, а с глубоким желанием выразить своё мнение по этой проблеме. С неподдельным интересом прочитав эти строки, я от души пожелала их автору, чтобы после выхода на свободу он обязательно нашёл себя в нашей непростой и непредсказуемой жизни.

Все материалы рубрики "Люди родного города"
 

Екатерина Скороход
Фото автора
«Читинское обозрение»
№42 (1682) // 13.10.2021 г.



Вернуться на главную страницу