Ему предлагали Таймыр, но выбрал он Забайкалье, Сохондинский заповедник – здесь и тайга, и горы, и степь. И людей почти нет. Почти сорок лет живёт в Кыре, отдаваясь заповедному делу. Оглядываясь на прошлое, теперь уже директор Сохондинского заповедника заключает: «Результаты есть. И… слава Богу!».
Из Саян в Забайкалье
В заповедное дело Виктор «напросился» сам, уж слишком с детства влекли чащи непролазные да звери дикие. Родом из Горьковской области (ныне Нижегородская), из села Нарышкино. Окончил Московский лесотехнический институт и выбрал Сибирь-матушку, Саяно-Шушенский заповедник.
– Саяны – территория на границе с Тувой, у чёрта на куличках. Места дикие, нехоженые, зверья много, Енисей был нетронут тогда – шиверы, пороги, перекаты, плёсы, ямы, перемычки тогда ещё не было. Проработал там четыре года, – рассказывает Виктор Иванович.
Сейчас это вспоминать легко и отрадно, а тогда попал в самое «пекло».
– Заповедник там только-только создавался. Лодки, моторы, сотни километров ледовых дорог, переправы, зимние завозы… Машины-трактора топили подо льдом. В общем, такая интересная у меня была холостяцкая жизнь, – делится Яшнов. Потом лесничий заповедника женился – «отяжелел».
С длительными мотаниями по тайге стало сложнее.
– 300 километров до конторы заповедника, 150 – до своего участка. Практически каждый месяц на протяжении четырёх лет я так промотался. Понял, что надо что-то менять. В Главохоте РСФСР предложили несколько вариантов перевода – туда, сюда. Я выбрал «туда», то есть Забайкалье.
Путь к директорству
В начале 80-х в Кыре появился новый главный лесничий. Семейную пару Яшновых поселили в только что отстроенном деревянном домике. Виктор по приезду в Забайкалье сразу же отправился изучать природу: озеро Букукун, голец Сохондо, Ингоду. Осмотрелся Яшнов и понял, что «тут тоже надо рукава засучивать и вваливать по полной программе». На кордонах уже были кое-какие домики, контора заповедника находилась в обыкновенной крестьянской избе. Стройка всего нового и современного только начиналась. После ухода директора лесничий Яшнов начал исполнять его обязанности. Строительство административного здания, жилья, кочегарки, подводка электро-, теплосетей и прочее на 100% отрывало от таёжной работы – душой Яшнов рвался в тайгу. Но сапоги истаптывать приходилось в Чите.
– Тогда со снабжением было сложно. Это сейчас деньги есть – заходи, выбирай и покупай. Всё тебе привезут, всё, что хочешь, построят. А раньше? Лес – выпиши, цемент – через фонд, гвозди – через фонд, с углём – проблемы.
Каждую неделю приезжал Виктор Иванович в облисполком, тогда самолёт АН-24 летал два рейса в день из Кыры, а билет стоил 11 рублей.
– Прилетишь, на автобусе до города доберёшься и пошёл ботинки истаптывать. На силикатном заводе каждый кирпич добудь. Лимиты! Фонды!
Такая деятельность Яшнова привела его к должности директора без приставки «и.о.» в 90-м году. «Уговорили».
Спасение в тайге
Сложности были во все времена, особенно в 90-е, а сейчас работать, по словам Виктора Ивановича, можно, но кратно прибавилось бумажной волокиты.
– Чёртов Интернет, сломался бы он, – шутит Яшнов. Но в каждой шутке только доля её…
Бумагами завалили. Каждый день прилетают на электронку депеши: отчитаться за это, доложить о том-то.
– Такого бумаготворчества раньше не было. Письмо до Москвы шло десять дней. Составишь отчёт за год на 50 листов, на несколько запросов ответишь и занимаешься реальными делами.
Стремительно меняющиеся законы и правила ведения бухгалтерии, налоговой отчётности, разные причуды надзирающих-проверяющих – ребусы от государства только успевай разгадывать. Благо, бывают рабочие походы в тайгу.
Так и повелось: каждая свободная минута дарилась таёжным уголкам. В безденежье и хаос 90-х тайга стала для кыринцев кормилицей. Мужики занялись промысловой охотой, кто шишку добывал, кто лес пилил. Охотился и Яшнов…
От ружья – к фотоаппарату
– Охотился я всегда, в те годы – особенно. В семье на тот момент было трое детей. Надо было растить, заключал договор с промысловым хозяйством – и в тайгу, – рассказывает Виктор Иванович.
В тайге удавалось заработать. Копеечные зарплаты в заповеднике задерживали, а то и вовсе не платили в то время.
Постепенно ружьё из рук Виктора Ивановича вытеснил фотоаппарат. Увлечение фотосъёмкой у него из детства, но только лет десять назад обзавёлся современной аппаратурой, занялся фотографией всерьёз.
– Никогда на курорты не ездил, экзотические туры. Фотоаппарат на шею – и в тайгу, – улыбается Яшнов.
Искусство запечатлеть дикую мордаху, которая не особо тебе и рада, – искусство.
– Ну что такое – добыть медведя или изюбря?! Ты попробуй его сфотографировать с десяти метров! Добыть его просто: поймал в прицел в трёхстах метрах, пальнул и – готово. А тут: кадр подбери, чтобы передний и задний фон хорошие были, и поза чтобы нормальная была, свет, динамика, – с азартом говорит фотоохотник.
Встреча с косолапым
Так и крадётся тихой поступью директор заповедника по тайге, учитывает направление ветра, чтобы зверь не почуял. Фотомодели своеобразны – шустрые белки-летяги. Если сядут не так перед объективом, по дереву пнул, они перелетят на другое дерево, показав себя в новом ракурсе. Красота! С этими всегда можно «договориться», а вот с медведем сложнее.
Одного косолапого в период гона Виктор Иванович запечатлел на расстоянии десяти метров.
– Мимо меня сначала прошла самка, кадры вышли неудачные. Я расслабился, сижу. Голову поднимаю – дружок идёт следом. Жених. Во время гона их может быть и четыре, и пять.
Охаю: не страшно столкнуться с медведем в лесу в одиночку, да без оружия?
– А что страшного? Медведь да медведь. Конечно, они агрессивные, во время гона особенно – выпрашивать не надо.
Топтыгин, видно, учуял, что рядом кто-то есть – на дыбы поднялся, чёрным носом повёл.
– Пришлось лезть на дерево. Медведь поворчал и ушёл. А у меня хороший кадр испортила веточка лиственницы – аккурат на его морде. Поснимал, конечно. На троечку с плюсом.
Возвращение тарбагана
Совмещая работу с хобби, директор подмечает, что зверья в заповеднике много – результат работы коллектива. Во благо природы трудятся четыре отдела: инспекция, научный, экопросвещение, хозяйственный.
Некоторое время назад с земель России почти исчез тарбаган.
– Его травили, ставили петли прямо у самых норок. Лёгкая добыча – стрелять не надо. Стал он водиться только в Монголии, к нам редко забегал. Его мясо, жир очень ценится в народной медицине.
«Эмигрант» вернулся и даже уже наплодился после создания регионального заказника «Горная степь».
Где сидит… дрофа
– Территория заповедника была преимущественно таёжной, степей в себя не включала, а степь была относительно доступной, нагрузка антропологическая была большая. Потому-то и дзерен у нас был истреблён в своё время. Надо было некоторые степные участки «застолбить», резервировать, включать в «охранку». Создали региональный заказник, охранную зону, – говорит о недавних успехах работы коллектива директор.
«Горная степь» стала приютом для птиц и зверей. Пошла в рост численность дзерена. В охранной зоне по осени было уже около 600 голов, численность дрофы, которая чуть совсем не сгинула с кыринских земель, стабилизировалась.
– Дрофа почти была истреблена. Охочие до вкусного мяса до сих пор находятся. Это же большая курица, петухи бывают весом 15-16 килограммов. У нас в Забайкалье не принято трогать журавлей, лебедей (есть, конечно, отморозки), а вот дрофу постреливают – как символ не ценят, а ценят за вкусное мясо. Не пропускают её забайкальцы, потому она и осторожная. Но она у нас сегодня есть, и плотность хорошая.
У истоков Амура
Мало кто знает, что когда-то коллектив Сохондинского заповедника создавал и курировал Цасучейско-Торейский заказник, в который входили знаменитые озера Зун-Торей и Барун-Торей. Потом на основе заказника создали Даурский заповедник. Сегодня Виктор Иванович с коллегами всё никак не могут дождаться подписания бумаг о создании трансграничной особо охраняемой природной территории (ООПТ) «Истоки Амура», дело никак не может сдвинуться уже несколько лет, хотя реальная работа ведётся с начала 2000-го. Пока высокие лица России, Монголии и Китая ищут меж собой согласие, коллектив заповедника продолжает работу с иностранными коллегами по охране мигрирующих рыб, по редким млекопитающим, птицам, по пожарам, по экологическому просвещению и воспитанию населения.
– Сейчас, совместно с министерством природных ресурсов Забайкальского края, Институтом природных ресурсов и другими организациями занимаемся проектированием нацпарка «Кодар». Если всё удачно сложится, то к концу текущего года в Забайкалье начнёт работать ещё одна природоохранная организация, – рассказывает Виктор Яшнов. – Есть интересные задумки по реинтродукции лошади Пржевальского в Забайкалье, но в связи со строительством ГЭС в верховьях Селенги многие вопросы с Монголией решать стало значительно сложнее.
Рыбы-то сколько стало!..
За многолетние тесные взаимоотношения с монголами Виктор Иванович получил на чужбине почётное звание «Заслуженный работник охраны окружающей среды Монголии». Имеет почётный знак «За заслуги в заповедном деле» от министерства природных ресурсов России, является заслуженным работником охраны окружающей среды Читинской области. Но о наградах он говорить не любит, ему важнее видеть результаты своих трудов:
– Я сорок лет в заповедной системе. Вот видишь результаты: сотни лебедей, журавлей, дзеренов, тарбаганов, я уж не говорю про таёжные виды – изюбрей, кабанов, косуль, этого добра хватает. Рыбку люди удочками ловят в охранке да говорят: «Виктор Иванович, рыбы-то сколько стало!». Рыбы много стало после того, как наши инспекторы начали сотнями снимать в охранной зоне (и не только) китайские сети. Гореть стали в десятки раз меньше, чем прилегающие территории, очевидно. Есть результаты.
Ему ли, директору Сохондинского, не знать, какой путь прошёл заповедник от создания до сегодняшних дней.
Тогда, в 80-х, кордоны из благ цивилизации имели только чадящие керосиновые лампы да печки железные. Потихоньку всё это сменили, появился газ, солнечные батареи, электроприборы, телевизоры (20 каналов в распоряжении), холодильники, Интернет, радиостанции, спутниковая связь. На кордонах не только картошку выращивают, но и разбивают цветочные клумбы. Условия жизни изменились очень серьёзно в лучшую сторону, живи и работай, а если по-яшновски, то «засучив рукава, вваливай по полной программе – интересно же».
Все материалы рубрики "Люди родного города"
Ольга Чеузова
Фото из архива В.И. Яшнова
«Читинское обозрение»
№16 (1448) // 19.04.2017 г.
0 комментариев