16 апреля у ведущей артистки Забайкальского государственного театра кукол «Тридевятое царство», заслуженного деятеля искусств Читинской области Людмилы Мусиенко состоялся бенефис, посвящённый её юбилею. За кулисами театра мы задали актрисе несколько вопросов.
Людмила Моисеевна, на своём бенефисе, в спектакле, поставленном по мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена, Вы сыграли маму гадкого утёнка. Что это за роль?
– Одна из моих любимых. Роль о том, какой должна быть мама. Уродец или больной ребёнок, ты должна принять его сердцем и любить. Это очень актуальная тема: сколько детей у нас живут в детских домах… А состояние гадкого утёнка испытывать может любой ребёнок. Например, дети часто жалуются, что их не понимают.
А Вас родители понимали, когда Вы вдруг захотели стать артисткой?
– В детстве девочки часто грезят стать актрисами и певицами. Я хорошо пела, и мне все пророчили судьбу на сцене. Я мечтала поступить в театральное училище в Иркутске. Я жила в Шилке, материальное положение в те годы у большинства семей было сложное. Отец вернулся с фронта израненный, без руки. Мама работала на телеграфе. Родители настаивали, чтобы я получила серьёзное образование.
Так я приехала в Читу поступать на переводчика в педагогический институт. И случайно встретила в парке возле института Ирину Александровну Волохову – она руководила народным театром при Доме офицеров и сама являлась бывшей актрисой Малого театра. Ирина Александровна набирала первый и, по-моему, единственный театральный курс в Читинском культурно-просветительском училище. Я прошла все прослушивания и поступила.
А как потом сложилась судьба?
– После окончания училища должна была работать в драматическом театре, но министерство культуры распорядилось отправить молодых актёров в кукольный – там была острая проблема с кадрами. И в 1973 году вместе с подругой пришла в Читинский кукольный театр. И вот уже 43 года играю на сцене. Театр – моя жизнь!
Вы легко покорили театральные подмостки и нашли свой путь к сердцам зрителей?
– Когда мне впервые в руки дали куклу, это был для меня настоящий кошмар… Какая-то деревяшка, груда тряпок, голова падает. Несмотря на все мои старания, кукла совсем не слушается. И я запаниковала: никогда из меня артиста-кукольника не получится!
Никогда не говорите «никогда»…
– Да! Вождению кукол нас, молодых артистов, обучала старая гвардия театра – режиссёр Маргарита Алексеевна Поспелова и великолепный артист Юрий Васильевич Аглы. Юрий Васильевич говорил: «Люда, артистка из тебя получится!». И потом в моих руках и голова, и руки, и ноги куклы задвигались, как надо, она ожила, заговорила. А вот роль с куклой-марионеткой получила только лет через десять. Помню одну из первых своих кукол-марионеток. Мы с мужем Александром Николаевичем тогда работали в Камчатском областном театре кукол, куда были приглашены главным режиссёром Куликовым. Режиссёр Сергей Столяров ставил индийскую сказку. Я играла в ней царицу. В спектакле были красивые куклы, вырезанные из дерева, и каждый суставчик у них на виду. Какие они сложные были в управлении! Стоило не так дёрнуть нить – и тогда изгиб у руки получался не тот, ножка шла не туда. А руки должны двигаться красиво, образ весь должен быть синхронным. Как сильно я волновалась перед спектаклем!
А вот у моего мужа Александра Николаевича куклы не капризничают и слушаются, видно, его Бог в темечко поцеловал.
У Вас богатое актёрское амплуа, запоминающиеся яркие персонажи, такие как поросёнок Чок, Бука, Несмеяна в спектакле «До третьих петухов» Василия Шукшина. И это лишь малая часть из личного репертуара. А есть роль, которую особо любите?
– Я все свои роли помню. Но вот из недалёкого прошлого – роль Маленького принца по произведению Антуана Экзюпери. Спектакль о доброте, о любви, учит жить так, чтобы никому не навредить. Забота о ближнем превыше всего.
Нести добро и самоотречение – миссия актёра?
– Наш театр построен на самоотречении и любви к зрителю. У меня трепетное отношение к детям. Когда играешь живой план, видишь, какие у ребят глазёнки, как они искренне смотрят – и страшно сфальшивить, разуверить их, что ты не та самая белка, которая сейчас на сцене.
Мне кажется, что некоторые современные актёры играют совсем не ради зрителя, а чтобы красоваться на сцене, а потом при любом удобном случае пиариться на обложках глянцевых журналов…
– Мы другое поколение, у нас иные ценности. А молодому артисту сегодня очень сложно. Если он не будет пиариться, как Вы говорите, то он и дорогу себе не проторит. А случайных людей в нашей профессии не бывает. Если кому-то не дано – максимум года два проработают в театре и уходят.
Можете раскрыть хотя бы один секрет актёрского мастерства?
– Есть единственный секрет – выйти на сцену и честно сыграть. Не думать, как получше сказать фразу, как эффектнее себя подать. Надо, чтобы образ стал частью тебя. Случается, что актёры не желают показать себя в невыгодном свете, отказываются от ролей, где они некрасивы. А я играла столько раз бабок ёжек, кикимор. Ну какая в них, казалось бы, красота?!
А Вам по душе играть положительных или отрицательных персонажей?
– В положительном персонаже всё предсказуемо. Он совершает благородные поступки. Отрицательный персонаж – вот где поле для деятельности! Он живёт по своим законам, для него нет писаных канонов.
Какая «отрицательная» роль особенно запомнилась?
– У известного режиссёра Евгения Ибрагимова, он сейчас работает за рубежом, в спектакле «Мороз компани» я играла дочку Пашу, очень отрицательная роль. Любила эту куклу. Пашка, такая страшная, с выпученными глазами, с кривым ртом. Настоящая злыденька! Как начнёт моргать, то такая у неё выразительная рожица появляется. Эта кукла-марионетка была очень сложная в управлении.
А кроме искусства кукловождения, чем ещё должен владеть актёр-кукольник?
– Важен диапазон голоса. В спектакле актёр может играть несколько ролей. В сказке «Золотая рыбка» я играю две роли – рассказчицу и саму золотую рыбку. Это требует разительной трансформации голоса. Рыбка – она из сказки, голос у неё красивый, сказочный. А ведущая – деревенская женщина на посиделках, говор у неё забайкальский. Драматическим актёрам проще – они играют ещё и своим телом. А мы работаем за ширмой, наши главные инструменты – голос и кукла. Если ширма низкая, то приходится играть спектакль «на карачках». Голосовые связки при таком положении работают неестественно. Поэтому от нас требуется большая физическая и эмоциональная выносливость.
Устаёте от работы?
– Вот мне сделали операцию на ноге – иду по театру, хромаю. Но в спектакле «Бука» я играю в живом плане, бегаю по сцене и забываю о «болячке». Спектакль закончился, а я не могу сойти со сцены без помощи. Но возраста не ощущаю! Мне хватает сил, чтобы играть в театре и заниматься с внуками. Актёры и в 90 лет энергичны, молоды душой. Я благодарна профессии, она даёт мне молодость, силу, энергию творить.
На Ваших спектаклях выросло не одно поколение читинской детворы. А современного ребёнка ещё можно чем-то удивить?
– Дети, которые к нам приходят, такие же, что и 30 лет назад. Они так же тонко чувствует фальшь, халатное отношение артистов к работе. Если им не интересно, то начинают шуметь, поворачиваться. У ребёнка эмоции живые, это не взрослый, который будет из уважения сидеть. Вот у меня внук, ему восемь лет. Я говорю: «Саша, пойдём на спектакль!», а он в ответ: «Не хочу!». А на спектакль придёт и по три раза его может смотреть и удивляться, хотя продвинутый, современный ребёнок. Маленький зритель по-прежнему ждёт искренности от артистов и волшебной сказки.
Все материалы рубрики "Люди родного города"
Беседовала Анна Мматвеева
Фото из архива Л.М. Мусиенко
«Читинское обозрение»
№16 (1396) // 20.04.2016 г.
0 комментариев