Вот уже несколько дней нахожусь в крайне удручённом состоянии. А история — проще не придумаешь. Мне кажется, в моём положении уж точно не однажды был каждый второй, а то и каждый первый встречный читинец.

Короче говоря, с утра зарядил дождь. Мы с внуком вернулись домой. И чуть было не упали от неожиданности около подъездной двери: прямо в луже разлёгся не очень молодой, лет пятидесяти, мужчина в рабочей спецовке. Рядом с ним валялись сумка и рюкзак с инструментами. Внук от неожиданности растерялся. Я же начала расспрашивать «пострадавшего»: «Что с вами случилось? Упал, плохо стало. Что-нибудь болит?» «Ага, головой ударился… И грудь болит…».

Ах, ты, Боже мой! Поди, переломался, бедняга! И я набрала телефон «скорой». Надо отдать должное диспетчеру из этой экстренной службы, которая выслушала меня, записала адрес, пообещала выслать машину. Пробегавшие мимо лежащего мужика соседи вызывали чувство глухого раздражения: ну, как же так, пробегают мимо, ругаются, считают, что пьяница дорогу загораживает!

Пока я бегала, приплясывала на дожде, утешая «пострадавшего», очень быстро подъехала «скорая». Врач, женщина зрелого возраста и вполне опытная, и совсем молоденькая девушка-фельдшер диагноз поставили с лёту: «Давно в запое?». «Пострадавший» начал было кочевряжиться: «Что вы за люди! Да как вы можете!». Врач прервала монолог: «Сколько пьёшь? Месяц? Больше? Ну-ка, язык покажи!». Мужик вывалил снежно-белый язык: «Ну, второй месяц…». «Что и требовалось доказать! — заключила доктор, затем подвела итог. — Так, переломов, травм каких-то я у тебя не нахожу. В больницу пьяного тебя никто не примет, да и с чем? С похмельным синдромом? Где ты живёшь?». «На улице Труда, — ответил «пострадавший». «Короче, давай уж отвезём тебя домой. Нам тут вокруг тебя танцевать некогда. Возможно, кто-то действительно с тяжёлой болячкой помощи ждёт, куда, мол, доктора подевались. А мы тут с тобой возимся».

И вот тут стало мне до такой степени стыдно — нет слов! Дожилась до седой головы, а распознать алкаша не получилось.

Ах, бедненький, пострадал он у нас! И ведь таких случаев великое множество. Я понятия не имею, есть ли у нас сейчас служба, занимающаяся вот такими «пострадавшими», и что с ними действительно делать. Сейчас ещё только осень. Но скоро наступят убийственные холода. Не потому ли последние годы увеличилось на улицах количество калек с ампутированными руками и ногами? Врачи из ожогового отделения могут рассказать множество случаев, когда они воевали за жизнь (уже не за здоровье!) таких пациентов, которые, в итоге, опять оказываются на улице, прося подаяние…

Что делать со всем этим, друзья-товарищи? Привычно совать в протянутую беспалую культю денежку и убегать, делая вид, что никакой проблемы нет? Или принимать какое-то непопулярное, но всё-таки действенное решение?

Все материалы рубрики "Разговор по душам"
 

Елена Стефанович
«Читинское обозрение»
№38 (1574) // 18.09.2019 г.



Вернуться на главную страницу