2 января 1997 г. в Чите начались сильные морозы. Синоптики зарегистрировали в 6 часов температуру минус 37 градусов. Фенологам же надо было знать, как себя чувствует природа при таком морозе. Маршрут был проложен от стадиона ЗабВО на Высокогорье, то есть до водораздела между Антипихой, Кайдаловкой и Сухой, он возвращался к стадиону ЗабВО.
Из-за экстремального холода людей в лесу было мало – встретились только три человека.
Городская дымка поднималась на высоту 900-950 метров. До обеда она была настолько густой, что с седловины, лежащей над «Орбитой», не была видна падь Сухая. После обеда дымка стала менее плотной.
На высоте свыше 1000 метров наблюдалась изморозь на макушках деревьев, отчего лес выглядел белым.
На юго-восточном склоне, лежащем выше «Орбиты», бровка канавы, вырытой людьми, лишена снега, то есть, здесь началось оголение поверхности от снега. Склонов же, оголённых от снега, пока нет. Не появились «проталины» под кронами сосен и пристволовые «проталины».
В 12.30 на высоте 900 метров сыпали при ясном небе снежинки, сверкая на солнце. Размер снежинок очень мелкий, а форма – ёж.
Высота снежного покрова с подъёмом в горы заметно возрастает: если у стадиона ЗабВО, то есть на уровне 740 метров над уровнем моря, она составляла примерно десять сантиметров, то на Высокогорье (это 1040 метров) высота снежного покрова была примерно 30 сантиметров. Нарастание высоты снежного покрова составило примерно 7 сантиметров на 100 метров подъёма местности.
Муравейники – все до единого – заснежены полностью, не исключая юго-западные склоны с осинниками.
По дороге, идущей на Высокогорье, пытались подняться автомашины, но это им не удавалось, и они, пятясь задом, спускались обратно.
Здесь, в пригородном лесу, держатся обычные для этих условий животные. Может быть, стоит только подчеркнуть обилие колонка. Следов белки было много. О её присутствии говорили рассыпанные по снегу чешуи лиственничных шишек. Но это могли быть следы и летяги. На каменных россыпях, сопровождающих северные склоны падей, держатся пищухи. Эти зверьки делают короткие – до двух метров – перебежки по снегу. Под валунами осенью они запасли сено, которым и кормятся зимой.
Были многочисленны стайки серых снегирей, кормящихся на рододендроне даурском. Таких встреч отметил шесть. Стайки состояли из пяти-шести птиц.
Чечёток видел только раз. Следов рябчика не было. В лиственничнике на водоразделе громко пела какая-то птица, голос которой отдалённо напоминал голос лысухи. Это была, очевидно, кукша.
8 января впервые отметил весенние «беседы» воробьёв, зимующих в городе. 13 января заворковали голуби.
12 января отметил первые цветы у тех веточек рододендрона, которые были поставлены в воду для эксперимента 2 января. В это же время цветение началось и у барбариса. Также 10 января у бузины и рябины, поставленных в воду 2 января, началось распускание почек.
В заключение отмечу, что, просматривая старые дневниковые записи по фенологии, обнаружил любопытную пометку по синице большой: 8 февраля 2004 г. на ст. Тында эта птица не только зимовала, но и пела весеннюю песню в три часа ночи.
Все материалы рубрики "Заметки фенолога"
Юрий Руденко
«Читинское обозрение»
№3 (1539) // 16.01.2019 г.
0 комментариев