Декабрь 1970 года. По стране советской, волнообразно прокатившись с Запада на Восток и обратно, завершалась эпопея событийных дел и рапортов, посвящённых столетней дате рождения Владимира Ильича Ульянова-Ленина. И на большом всесоюзном семинаре лекторов по линии общества «Знание» побывали со своими темами выступлений и мы, две представительницы Читинского областного подразделения этого славного общества: юрист Кириллова и журналист Куренная-Берцик.

Успешно завершив свою столичную командировку, мы приобрели не только авиабилеты на тогдашний единственный рейс Москва-Чита (с посадкой в Новосибирске или Свердловске), но и кое-какие гостинцы для дома, для семьи. Ведь скоро Новый год. И к будущему праздничному столу в свою Читу мы везём из самого главного московского Елисеевского магазина (не магазин, а волшебство!) ценные приобретения: по тушке замороженного гуся, по аппетитным колечкам хорошей колбасы и по две коробки длиннющих итальянских спагетти. Знай наших!

Дома, в Чите, в нашем продуктовом магазине «Темп» щедро выставлены в витринах лишь пакетики лаврового листа и гордость тогдашней городской промышленности – большие и вкусные конфеты «Гулливер» кондитерской фабрики «Ингода». Стоя перед витриной с их красочными этикетками, наш шестилетний сын не так давно произнёс историческую фразу:

– Мама, если однажды, когда-нибудь у тебя будут деньги, то купи мне, пожалуйста, вот эту конфету, а лучше – две… И брату Мите – тоже две…

Спасает нас, читинцев, добротная ливерная колбаса читинского мясокомбината и его же производства вкуснейшие пятикопеечные ливерные пирожки. А когда в мясной, чисто-начисто вымытый и пустой отдел продуктового магазина по ул. Калинина привозят очень хороший натуральный мясной котлетный фарш с присыпкой душистых панировочных сухарей, а за ним выстраивается колонной очередь, как на первомайскую демонстрацию, в галдёжной давке время от времени раздаётся вопль:

– Давайте только по килограмму в одни руки!

…Так что, считайте, мы из Москвы улетаем с королевским добром.

Прибыв, как и положено, в удобнейший аэровокзал на Ленинградском шоссе за три часа до вылета, своих гусей оставляем прямо под стеклянной стенкой вокзала, присыпав их снегом. Сами устраиваемся в зале ожидания так, чтобы и информацию на табло видеть, и холмики с гусями в поле зрения держать. Слой снега, кстати, их уже порядком завалил. А снегопад усиливается, что, естественно, чревато задержкой вылета.

Но ближняя стойка объявляет регистрацию на наш рейс, и мы приободрились. Регистрируемся. Рассуждаем: «Ещё какой-нибудь часок – и снег угомонится. А пока автобусом на посадку в Домодедово подъедем, нашему вылету дадут «зелёный свет».

Но тут из репродуктора пошла объявка:

– Вылет рейса 110-го, Москва–Чита по метеоусловиям … задерживается ориентировочно до 19 часов 30 минут московского времени. Пассажирам с посадочными талонами на этот рейс предоставляется гостиница «Аэрофлотская». Просим пройти в корпус первый.

Оба корпуса этой гостиницы – напротив аэровокзала, рукой подать. И подхватив свои ручные клади с торчащими двухметровыми коробками спагетти и заледеневшие матерчатые мешки с гусями, быстренько являемся в гостиницу. «Устраиваем» гусей в холодильник (благо, он есть на этаже) и, особо не раздеваясь, ложимся вздремнуть. Милая дежурная гостиницы по этажу успокоила, показав на настенный репродуктор:

– Объявки аэровокзала слышны и здесь. Отдыхайте, я вас подниму.

И верно, ближе к вечеру в приёмничках пошло объявление: наш рейс переносится с вылетом ещё на четыре часа. Теперь это не огорчает, даже радует: сон дороже всего! Но в четыре утра дежурная будит нас со словами:

– Ваш вылет в 5.30 утра, бегите!

Вытаскиваем из холодильника также отдохнувших гусей, хватаем сумки-портфели и скатываемся лифтом вниз. На улице замечаем: да, небо поднялось повыше, но такое же белёсое, и редкие снежинки, кружась, всё же опускаются на наши сонные лица.

В здании аэровокзала нас оповещают, что посадка в автобус к рейсу будет объявлена дополнительно! А через каких-то полчаса звучит уже до боли знакомое объявление:

– По метеоусловиям аэропорта Домодедово рейс 110-й откладывается… ещё на шесть часов…

Завтракаем здесь же, в кафе 2-го этажа, и снова уходим на отдых в гостиницу «Аэрофлотскую» почти на весь день.

…Когда в очередной раз являемся в здание Аэровокзала со своей поклажей, на наши коробки со спагетти невозможно смотреть. Картон изорвался, чужестранные макаронины высовываются, как будто стали ещё длиннее… И, усевшись коротать новое предполётное время, я решительно принялась наводить порядок в своей сумке портфельного типа. Нашла лишний бумажный пакет и, ломая спагетти горстями примерно на четыре отрезка, складываю их рядами, как обыкновенные макароны. А картонные лохмотья уношу в урну.

Моя спутница довольно громким «шёпотом» принялась стыдить меня:

– Хоть ты, Леночка, и журналист, но в чудоковатости тебе не откажешь. Спагетти итальянские тем и славятся, что длинные. Зачем же ты покончила с ними?

– А разве их вкус зависит от длины?

– Ещё как! Их, сваренные, итальянцы наматывают на вилку и так едят, – поясняет мне грамотная в делах кулинарии лектор-юрист.

– Делать им нечего, вот и наматывают… – огрызаюсь я. – Закормили ворохами таких спагетти своего уникального певца Энрико Карузо, он и растолстел, вовсе потерял голос и здоровье. Так что, никаких наматываний! Будем в меру приобщаться к иностранным деликатесам, – подвела я итог своим действиям.

– А ты, кажется, уже доигралась, – перешла на шёпот моя соратница по обществу «Знание». – Когда поднимешь голову, посмотри вперёд, потом налево. За тобой уже следят…

Как можно спокойнее и вроде бы невзначай смотрю перед собой и в первом ряду через довольно широкий проход для пассажиров встречаю внимательный взгляд темноволосого мужчины. Он немногим старше нас. А нам по 32.

– Оскорблённый итальянец попался, что ли? – смекаю. Но раздумывать уже некогда. «Шпион» приподнялся и шагает ко мне.

– Не хватало застрять в столице из-за каких-то мерзких спагетти, – мелькает в голове. Но на всякий случай я привстала.

Мужчина улыбается и говорит:

– Вижу, вы на читинский рейс?

– Да, он со вчерашнего дня откладывается. И мы уже устали, честно говоря.

– Я знаю, давненько здесь нахожусь. На этот раз вы улетите. Я уточнил. И у меня к вам большая просьба. По прибытии в Читу вас встретят. И встретившему человеку по фамилии Филонич вы отдадите эту папку. Он строитель, и эти бумаги ему очень и очень нужны…

После дурацких страхов я с большим удовольствием взяла из протянутой руки папку и вмонтировала её в свой портфель на место, ещё недавно занимаемое коробками спагетти. Закрыла замок и говорю:

– Будет сделано, не беспокойтесь.

– Да я и не беспокоюсь, – уверяет незнакомец. – Журналистам Филонич доверяет. Заранее – спасибо и счастливого полёта!

Вежливый «наблюдатель» проводил нас и подхваченных нами у входа гусей к автобусу с табличкой: «Аэровокзал – Домодедово». И, довольный, кивнул на прощание.

…Наш долгожданный рейс взмывает в небеса. А по приземлении в читинском аэропорту меня безошибочно «вычислил» и встретил тогда незнакомый строитель Филонич и благодарно принял из моих рук заветную папку особой важности.

Видимо, в те далёкие годы важные бумаги создававшихся организаций то ли разрабатывались, то ли визировались в столице. И важно было доставить их в Читу такими же невредимыми и так же срочно, как и гуся, микояновскую колбасу и заморские спагетти, на которые мы раскошелились…

С тех пор прошло почти полвека… 2019 – 1970 = 49.

Все материалы рубрики "Читаем"
 

Илона Куренная-Берцик,
журналист и писатель
«Читинское обозрение»
№37 (1573) // 11.09.2019 г.



Вернуться на главную страницу