Стимул
За зиму мой друг Александр Долбиев навозил в деревню мешки с песком. После снегопада лёгкий японский грузовичок не в силах подняться на Яблоновый хребет. На берегу речки Читинки Саша загружал пару мешков с песком, и машина, придавленная этим нехитрым грузом, одолевала крутой подъём. В город машина уходила с дровами, а мешки оставались в деревне.
В мае перед домом лужайка покрылась нежной зеленью, лишь штабель белых мешков с песком портил эту идиллическую картину. Надо было выбрать время, решиться и вывезти всю эту непомерную тяжесть. Решение, как это часто и бывает, пришло неожиданно.
Во все времена в любой русской деревне можно было встретить одного-двух профессиональных бездельников. Не работают, ничем не занимаются, непонятно, на что они живут. Но особенно расплодилась эта порода за последние два десятилетия безвременья. Были такие и в Тасее. Собирались, кучковались. У магазина выпрашивали, дежурили. И вот как-то пришли они ко мне, не хватает на бутылку. Разговорились. Незаметно подвёл я разговор к штабелю с песком.
– Что это? – спрашивают.
Стараясь выглядеть небрежно, отвечаю, что товарищ мой работает на золотоносном прииске. Охраняет вахтовым способом. Всю зиму долбил золотоносный грунт и возил по одному мешку сюда, чтобы начальство не догадалось. Летом собирается промыть.
– И сколько там золота? – тоже вроде бы небрежно спрашивает главный бездельник.
– Не знаю. Может граммов триста, может, полкило, – вяло отвечаю.
На том и расстались. Даже недостающие деньги на водку не взяли. Как-то очень быстро расстались.
Всю ночь на лужайке перед домом скрипели тачки…
Никто никаких претензий мне не предъявил.
Перед зеркалом
Раньше, там, где сейчас собор с золочёными куполами, был стадион «Труд», огороженный серым дощатым пятиметровым забором. Вдоль этого забора от улицы Бутина до Ленинградской всегда табунились цыганки с кучей ребятишек. Всякий день можно было видеть их цветные многоэтажные юбки, смуглые быстрые пальцы в золотых кольцах, кучерявых беззастенчивых ребятишек.
Настоящим мучением для меня было проходить по этой улице. Как умел, так избегал. Но не всегда удавалось. Как бриг ракушками, так и я сразу же обрастал цыганками, все они требовали позолотить ручку, а взамен обещали предсказать удачу. Всё было шумно, крикливо, назойливо… Я покидал этот квартал весь в мыле и без копейки в кармане.
Потом наступили перестроечные времена. И создал я свой кооператив. И появились большие деньги, которые уже можно было не считать. И на троллейбусе я уже не ездил: сначала на такси, а потом на собственной «ласточке». И уже, проезжая мимо цветного табора, я не смотрел на цыган, попросту забыл про них.
И вот как-то пришлось отдать машину на станцию техобслуживания. И надо же, как раз в это время потребовалось мне по делам пройти мимо цыган. И прошёл я весь квартал. И остановился у светофора. И почувствовал тревогу – что-то произошло, и это что-то мне сильно не понравилось. И тут до меня дошло: ни одна цыганка не остановила меня, ни один цыганёнок не схватил за рукав. И хотя я торопился по делам, всё же развернулся и уже неспешным шагом пошёл назад. И прошёл сквозь цветастую толпу с тем же успехом – как горячее шило сквозь масло.
Тут я уже заволновался всерьёз. Махнул рукой на все дела, день прошёл комом. Вечером дома подошёл к зеркалу. Осмотрел одежду, вроде всё в порядке. Знакомое лицо, моё. И тут я всмотрелся в свои глаза. Что-то в них изменилось – они стали чужими. Цыгане – большие психологи, они с первого взгляда оценивают человека и определяют, стоит ли его останавливать…
И чем дольше я стоял перед зеркалом, тем яснее и неопровержимее открывалась мне правда про сегодняшнего меня. Подумал, что перестали звонить одноклассники. Вспомнил, что как-то незаметно, как вода в песок, ушли друзья, а вместо них появились другие люди – необходимые, нужные, со связями. Вспомнил, что за последние годы не прочитал ни одной книги, не написал ни одного стихотворения, ни разу не был в театре… И понял, что пора заканчивать с капитализмом в отдельно взятой жизни. Пока ещё не поздно…
Говорят, что цыганки умеют ворожить и предсказывать будущее.
Не знаю.
Но мою жизнь они изменили.
Все материалы рубрики "Год литературы"
Вячеслав Вьюнов
«Читинское обозрение»
№17 (1397) // 27.04.2016 г.
0 комментариев