Отвлечённое
Если сложить все часы, дни, месяцы, прожитые мною у таёжного костра – костра летнего, зимнего, демисезонного, костра экспедиционного, рыбацкого, охотничьего, наберутся годы и годы. За эти годы я научился уважать огонь, как научился уважать всякую осмысленную и одухотворённую материю – воду, дерево, камень, небо. Они не умеют предавать.
А ещё появилось чувство прочности жизни. Потому что брезент над головой или звёздное небо дают большую уверенность, нежели бетонные стены городской квартиры, разные технические современные устройства, разные автомобили и самолёты, которые таят в себе безысходность и обречённость.
А ещё появилось чувство родства с огнём, водой, небом, словно мы состоим из одного материала. Потому что между тобой и небом нет многоэтажных каменных потолков: сразу начинается небо. И ты понимаешь, что будешь всегда…
Свет белый
1980 год. Москва. Отправили с земляком Сашей Шипицыным (сейчас он детский поэт в Находке) свои стихи на творческий конкурс в литературный институт. Самонадеянно не стали ждать вызова, сразу и приехали. По рекомендации поэта Елены Стефанович приютились у землячки Людмилы Ярославцевой на Корнейчука, 56. Людмила училась в литинституте на заочном, работала санитаркой в Бабушкинской больнице.
21 июня поехали мы на Путяевский пруд. Позагорать. Искупаться. Жаркий день. Тихо. Пруд небольшой, круглый. Пляж жёлтый, мелко-песчаный. Народу – как песка. Плавать я не умею, однако местные заверили, что здесь всюду по шею. Решили с Саней Шипицыным переплыть пруд. Саша поплыл, а я за ним пошёл. Шёл-шёл и на середине пруда угодил в ямку. И ушёл под воду. Как «Титаник». Как крейсер «Варяг» с открытыми кингстонами. Сразу и конкретно. Без вариантов. Последнее, что помню, – запретил себе дышать, чтобы вода не попала в лёгкие. Потерял сознание.
Пока Саша нашёл меня в мутной воде, доволок до берега, прошло какое-то время. К счастью, там дежурила «скорая». К несчастью, её врачи оказались бессильны. К счастью, Люда Ярославцева работала в Бабушкинской больнице, которая была через дорогу. Вот там-то и оживили дурака. Дефибриллятором. Разрядами тока. Как лягушку какую.
До сего дня храню справку о клинической смерти. В графе «Причина смерти» написано: «Утопление на Путяевском пруду. 21 июня в 13 ч. 30 минут. 1980 год».
Это недалеко от Лосиноостровской.
Иногда меня спрашивают, видел ли я в последний миг тоннель. Или, может, летел по тоннелю. Нет, не видел. И не летел. Страха и паники не было. Сначала и страх был, и паника была. А потом, когда из ниоткуда возник ровный, сильный и тугой свет, страх прошёл. Было спокойное удивление.
Мощный равномерный свет. Почти материальный большой напор. После этого я живу уже много лет. Сравнить не с чем. Белый свет.
Дорога в никуда
Иркутская область. Исправительная колония. 90-е годы. В стране объявили свободу. Ельцин всем предлагает: берите свободы, сколько унесёте. Все берут, но никто не знает, что с ней делать. Обитателям колонии свободу никто не предлагает. Обидно.
Пятеро заключённых решают свободу взять сами. Соблюдая конспирацию, из барака начинают рыть подкоп на волю. Проход узкий, как червячный ход. Землю в карманах выносят на чердак. Тайная работа начинается после оттайки земли и продолжается несколько месяцев.
Колония представляет из себя квадрат метров триста на триста. Огорожена колония таким способом. Сначала столбы с колючей проволокой, приближаться нельзя, за этим следят охранники на угловых вышках. В нескольких шагах сплошной пятиметровый забор по периметру зоны. По верху забора проволока под напряжением. В четырёх метрах от первого проходит точно такой же второй забор. Между ними тропинка, по которой с собаками на поводке проходит охрана. Опять столбы с колючей проволокой. Потом следующий ряд столбов с колючкой, за которой – воля!
Трудно даже представить, сколько труда, терпения, надежд было вложено в этот сорокаметровый подкоп!
Но среди пятерых не нашлось маркшейдера. Некому было правильно исчислить направление и расстояние хода. Решив, что над ними воля, они стали рыть вертикальный лаз, который вывел их прямёхонько между пятиметровыми заборами. Голова с песком на ушах появилась из тропинки. Безмерное удивление наступило с двух сторон – со стороны бритой головы и со стороны немецкой овчарки на поводке…
Беда, когда слепые ведут слепых. В истории есть примеры, когда такое случалось с целыми народами…
Все материалы рубрики "Год литературы"
Вячеслав Вьюнов
«Читинское обозрение»
№5 (1385) // 03.02.2016 г.
0 комментариев