Букашкин
Меня иногда ставят в тупик некоторые географические названия. Недалеко от села Акша есть озеро Букашкино. А история названия уходит назад лет на сто. Дело было так.

Часть сенокосных угодий Акши, тогда казацкой станицы, была на другой стороне Онона, часть на островах. Широкая долина позволяла Онону иногда менять русло, оставляя после себя протоки, старицы, которые со временем теряли связь с главной рекой. Таким образом вдоль главного русла постепенно образовались озёра шириной с десяток метров и в длину несколько километров. Жители построили через эти озёра-протоки (по-местному курьи) мосты.

Глубокой осенью с дальних покосов местный крестьянин Букашкин вёз сено. Озёра к тому времени замёрзли, но лёд был тонкий, по нему ещё не ходили. А Букашкин этот был хозяин так себе. И всё хозяйство у него было тоже так себе. Поэтому на середине моста лошадь Букашкина рассупонилась – развязалась сыромятная бечёвка, стягивающая клешни хомута. Воз с сеном остановился. Букашкин начал затягивать супонь, которая, конечно же, оказалась гнилая, порвалась, и крестьянин Букашкин слетел с моста, пробил головой тонкий лёд и утонул.

Озеро это стали называть Букашкино. Со временем и следующее озеро назвали Букашкино. Первое Букашкино и Второе Букашкино. Говорят, есть даже Третье Букашкино.

…В Забайкалье жили умные энергичные люди: купцы, промышленники, просветители, которым было не всё равно, что останется после них. Трудами, заботами и финансами Шумовых, Бутиных, Второвых, Кандинских, Полутова, Игнатьева, Старновского, Красикова, Колеша и многих других наших земляков Чита и другие забайкальские города обрели неповторимый архитектурный облик. Имена наших знаменитых предков никак не отображены ни в топонимике, ни в названиях улиц городов. Зато полно разных тупиковых, кривых, индустриальных, магистральных, строительных, автогенных…

Судьба имени умершего зависит от воли живущих. И имя это даже после смерти человека может работать на сегодняшний день.

Человек, живущий на улице художника Кандинского, протопопа Аввакума, маршала Жукова, писателя Чехова, Петра Бекетова, князя Александра Невского, Алдара Цыренжапова – людей, которые ходили по земле за Байкалом, – человек этот будет иначе смотреть на жизнь, иметь другую осанку, нежели человек, живущий на улице букашкина. 

Печёная картошка
2001 год. Средь бела дня у соседки Марьи Ивановны Андреевой загорелся дом. Новый. С месяц как отстроенный. Загорелся от неправильно поставленной трубы. Люди мечутся, но подступить боятся: шиферные листы на крыше взрываются с такой силой, что осколки свистят над головой и вонзаются острыми краями в соседние постройки. Как только мы с соседом Валерием Степанычем на тракторах подвезли ёмкости с водой, крыша, выметнув стропила, рухнула внутрь дома. Люди выстроились в две цепочки, передают вёдра друг другу – одни заливают огонь, другие обливают ближние постройки, которые от жара начинают дымиться.

Сбили основное пламя. Мужики начинают растаскивать баграми сруб. Через час с огнём было покончено. Только белый пар вперемешку с синим дымом поднимается к небу. Вкусно запахло – запеклась картошка, недавно спущенная в подполье, весь зимний запас.

Степаныч завёл свой трактор, я – свой. Подходим к Марье Ивановне. Утешаем. Мол, перезимовать можно в тепляке, а с картошкой поможем, поделимся.

Собираемся уезжать. Однако мужики стоят, курят, не уходят.
– Ну, чего вы стоите, пойдём!

Из толпы кричат: 
– Да погоди ты, Степаныч! Мы же тушили, Марья Ивановна должна нам угощенье выставить и это самое… – показывают оттопыренный мизинец с большим пальцем.

Марья Ивановна всё слышит. Растерянно и виновато кривит улыбку. Я не могу видеть её жалкое лицо. Отворачиваюсь. Степаныч матерится, плюёт под ноги, демонстративно растирает сапогом. Уезжает.
Уже другими глазами я смотрю на мужиков. 
Что-то случилось.

За десять лет новой жизни внутри сломалось невидимое, но главное. 
То, без чего мы становимся другим народом.

Другие «Блики»
Все материалы рубрики "Год литературы"
 

Вячеслав Вьюнов
«Читинское обозрение»
№49 (1377) // 9.12.2015 г.

Вернуться на главную страницу