14 декабря мы отмечаем 190 лет со дня восстания декабристов на Сенатской площади Петербурга и, следуя завету А. Пушкина, можем сказать: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». 

Обращение к прошлому в родной истории позволяет напомнить о неоднократных разочарованиях и бесконечных надеждах. Время измеряется не столько календарём, сколько событиями, и современные события, которые требуют серьёзного осмысления, не могут писаться на чистом листе. 

Мы ведём разговор о тех, кто уже после события, свершившегося 14 декабря 1825 года, стали называться декабристами. Наш Забайкальский край имеет к этому непосредственное отношение, т.к. сюда были сосланы «первенцы свободы» (М. Нечкина). Из 120 осуждённых на каторгу и поселение декабристов здесь оказалось 87 человек, а через некоторое время 11 женщин, добившихся разрешения, последовали за своими мужьями. 

Как социокультурное явление первой половины XIX в. «декабризм» дал целую плеяду ярких личностей, в которой были не только историки и философы, инженеры и преобразователи флота, врачи и художники, но и замечательные поэты и писатели. Многие из них ещё до ссылки в Сибирь успели прославиться своими достижениями, а в «каторжной академии» Читы и Петровского Завода они продолжили самосовершенствование. 

Многообразие форм деятельности декабристов позволяет увидеть культурологическую ценность их наследия. Феномен «декабризма» состоит в том, что его представители сумели в условиях ссылки реализовать себя для пользы Отечества и отдалённых российских регионов, в частности, забайкальского, о чём говорят конкретные труды ссыльных дворян. 

В Забайкалье и Сибири они создавали артели взаимопомощи, организовывая самообразование. В условиях каторги велась подготовка к более активной деятельности при выходе на поселение. Просвещение жителей, научные изыскания со смелыми прогнозами и прозорливость предвидения будущего края – таковы смелые мечты ссыльных декабристов, которые вызывают удивление и восхищение. «Нет истины там, где нет добра, простоты и правды», – эти слова Л. Толстого объясняют ту глубину характера главного героя «Войны и мира», прообразом которого стал декабрист.

 «Я уверен, что добрая молва о нас сохранится надолго по всей Сибири, что многие скажут сердечное спасибо за ту пользу, которую пребывание наше им доставило», – эти слова Николая Басаргина выражают суть душевного состояния большинства декабристов. 
 

Примером полнокровной жизнедеятельности может служить судьба братьев Михаила и Николая Бестужевых. Учиться всему полезному, из всего извлекать толк, чутко и внимательно относиться к окружающим людям, делать добро и жить без уныния – вот что давало им силы и приносило радость. Крестьяне, агрономы и жители разных мест Сибири учились у братьев Бестужевых табаководству, ведению парникового хозяйства. На основе научных разработок аграрной деятельности и культурного быта Н.А. Бестужевым был написан и издан трактат «О необходимости создания улучшенного овцеводства в Селенгинске». Он стал первым художником этих мест, создавшим портреты соузников и их жён. Учил товарищей тачать сапоги, закаливать сталь, делать подзорные трубы. Ещё в Петровском Заводе Константин Торсон и братья Бестужевы изготовили модели мельницы, сеялки и веялки, сковали лемехи, гвозди и болты, которые позже пригодились им на поселении в Селенгинске. Они организовали искусственное орошение, создали большой огород. 

Занимаясь разными видами творческой деятельности, Бестужевы стали известны своими пионерскими опытами по выращиванию в условиях Сибири новых огородных, полевых и садовых культур. Образцовая постановка хозяйства братьями Бестужевыми стала известна в Забайкалье и во всей Восточной Сибири. В хозяйственной деятельности ссыльные декабристы проявили такие качества, как любознательность, рационализм мышления, собранность и просвещённость, что дало замечательные результаты. 

Вместе с Иваном Горбачевским в Петровском Заводе Бестужевы организовали первое потребительское общество, став самыми ранними кооператорами в регионе. С 22 сентября 1830 г. (после 42-х дневного перехода из Читы в Петровский Завод) по 9 января 1869 г. (день смерти) Горбачевский жил в Петровском Заводе, для благоустройства которого не жалел средств и сил. Здесь он открыл первую в Забайкалье потребительскую лавку, создал библиотеку, молодёжный кружок, где читались прогрессивные журналы и книги, особое внимание обращалось на герценовские «Колокол» и «Полярная звезда». В 1864 г. жители избрали ссыльного декабриста в мировые посредники, что явилось официальным признанием его ума и порядочности. 

С появлением декабристов в Сибири там начали возделывать картофель как «второй хлеб», что способствовало быстрому и успешному освоению восточных окраин России.

К культурному наследию декабристов относится и культура человеческого поведения, одним из проявлений этого является нравственность быта, где особую роль играют брачно-семейные отношения и личные взаимоотношения людей, организация культурного досуга в условиях каторги, строительство усадеб, врачевание, взаимодействие человека с природой. 

Толерантность, благородство и душевная скромность, присущие декабристам, позволили снискать особое уважение и доверие простых людей в местах ссылки и каторги. В записках Дмитрия Завалишина от 26 марта 1857 г. читаем: «Мы первыми явились в Сибирь людьми из высшего сословия, вполне всем доступные и при том с правилами, совершенно противоположными тем, какие жители привыкли видеть в высших себя и в начальниках». Декабристы обрели уважение и доверие местного населения, а через него признаётся достоинство личности, об этом высказывание М. Бестужева: «Все к нам обращались за советами, как бы мы уже целое столетие с ними жили».

Материальное воплощение человеческих качеств декабристов проявилось в научных и литературных трудах, где особое место занимает поэзия. Стихи писали Вильгельм Кюхельбекер – лицейский друг А. Пушкина, Фёдор Вадковский, Василий Давыдов, Павел Бобрищев-Пушкин, Михаил Бестужев, Василий Ивашёв, Александр Барятинский и др. «Первым поэтом каторжной академии», возникшей в условиях забайкальской ссылки, был Александр Иванович Одоевский. Почти всё его творчество относится к периоду заточения. Широко образованный, он писал и переводил стихи на разные темы, среди которых свобода была ведущей темой поэта. Именно он написал от лица всех забайкальских узников знаменитый «Наш ответ» на послание А. Пушкина «В Сибирь», которое привезла в Читинский острог жена декабриста Никиты Муравьёва Александрина. Клятвой верности прозвучали строчки этого стихотворения: 

Струн вещих пламенные звуки 
До слуха нашего дошли. 
К мечам рванулись наши руки, 
Но лишь оковы обрели. 
Но будь покоен, бард,
Цепями, своей судьбой гордимся мы,
И за затворами тюрьмы 
В душе смеёмся над царями!
Наш скорбный труд не пропадёт –
Из искры возгорится пламя, 
И просвещённый наш народ 
Сберётся под святое знамя…

Впервые стихи эти были опубликованы уже после амнистии декабристов (1856): в Лондоне без имени автора, но в берлинском сборнике 1861 года «Стихотворения А.С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений», изданном Н.В. Гербелем, появилось имя автора «Ответа» и следующий текст: «Помещаем здесь превосходный ответ, написанный князем Александром Ивановичем Одоевским, человеком с несомненным поэтическим дарованием, дальнейшему развитию которого помешала ссылка». 

Лирика Одоевского воспринималась как выражение чувств и дум соузников-друзей, как завет будущим поколениям. В его стихах «Славянские девы» и «На переход наш из Читы в Петровский Завод» образы славянской культуры и близкий по узнаваемости забайкальский топос. 

В 1829 г. в Читинском остроге А. Одоевским было создано одно из самых проникновенных стихотворений «М.Н. Волконской», посвящённое удивительной женщине XIX в., совсем юной отправившейся в далёкое Забайкалье к своему осуждённому мужу Сергею Волконскому – блестящему русскому офицеру, участнику войны с Наполеоном. Веруя в искренние патриотические чувства мужа, она, оставив малолетнего сына Николеньку, решилась на столь трудный шаг. И даже встретив непонимание этого поступка отцом – прославленным генералом Н. Раевским, она не усомнилась в правильности выбора. Стихотворение основано на реальных событиях и рассказывает о том, как приходили жёны к ограде острога, чтобы увидеться со своими мужьями и передать им письма и известия с воли:

Был край слезам 
и скорби посвящённый,
Восточный край, где розовых зарей 
Луч радостный, на небе 
том рождённый, 
Не услаждал страдальческих очей…
Вдруг ангелы с лазури низлетели 
С отрадою к страдальцам 
той страны…
И каждый день садились у ограды…

Именно здесь, у ограды, и передала Александрина Муравьёва два листочка бумаги, исписанные рукой А. Пушкина: послание друзьям-декабристам «Во глубине сибирских руд» и другое послание «Мой первый друг, мой друг бесценный» лицейскому товарищу Ивану Пущину, находившемуся в Читинском остроге. 

Одоевский воспевает гражданский подвиг жён декабристов, называя их «ангелами». Преданные жизненным идеалам любимых мужчин, они нашли силы отречься от столичной жизни и уехать в неведомый каторжный край. Были среди них две француженки Полина Гебль и Камила Ле-Дантю, которой поэт посвятил стихотворение «По дороге столбовой». Жанр песни был популярен в декабристской поэзии. Фольклорное начало сливается здесь с элегическими мотивами русской тройки, разлуки с любимой матерью и встречи с любимым другом:

По дороге столбовой 
колокольчик заливается. 
Что, не парень удалой 
чистым снегом опушается? 
Нет, то ласточкой 
летит по дороге красна девица. 

Знавший трогательную историю любви декабриста Василия Ивашёва и дочери горничной в доме родовитых дворян, Одоевский воссоздал чистый образ Камилы – он ассоциируется с образом летящей птицы. Стихи А. Одоевского стали известны читателю благодаря друзьям-соузникам, которые, зная, что сам поэт не любил записывать и сохранять их, пытались это делать за него. Особая заслуга в этом принадлежит барону А. Розену, собравшему около 60 стихотворений.

Не замыкаясь в себе, декабристы сохраняли активную жизненную позицию, интересовались общественными и культурными вопросами. Этому способствовал высокий дух воспитанных в атмосфере образованности и патриотизма людей.

Все материалы рубрики "Год литературы"
 

Людмила Полетаева
«Читинское обозрение»
№49 (1377) // 9.12.2015 г.

Вернуться на главную страницу