Простая советская труженица, мать семерых детей, награждённая знаком ордена «Материнская слава» 3 степени, Анна Сидоровна Кузнецова сама уже не расскажет о себе и о том, как в годы Великой Отечественной войны наравне с мужчинами гоняла паровозы по Забайкальской железной дороге. Выполняла самую тяжёлую и чёрную работу – кочегара, зная, что без этой работы поезда не пойдут, на фронт не поедут бойцы, а предприятия не будут снабжаться топливом.
 

Анна Сидоровна умерла в 2008-м, но при жизни, желая рассказать о своей молодости детям и внукам, составила что-то вроде собственного жизнеописания, очень проникновенно и искренне. Эти тетрадные листочки сейчас бережно сохраняет её младшая дочь Наталья.

Щи да каша – пища наша
Анна оказалась в Забайкалье, когда ей было тринадцать лет. В Алтайском крае в селе Новоегорьевка, где она родилась в 1924 году, ей, десятилетней девочке, пришлось испытать голод. В разгар колхозного движения из-за саранчи пропали хлеба, от голода умирали люди. Когда раскулачили семью старшего брата, те уехали в Забайкалье и обосновались в Могзоне. В 1937 году оттуда пришло письмо: приезжайте жить к нам.

До войны, в 1941 году, Анна окончила Могзонскую школу и стала разнорабочей в местном интернате: мыла полы, топила печи, пилила дрова, на коне возила воду и продукты. Тех, кто здесь учился и проживал, в Могзоне пренебрежительно называли «кашапёрами». Конечно, интернат был на полном довольствии, и голодать не приходилось. Но еда простая: каша, щи, немного хлеба да чай. Горько было терпеть обиды от сверстников, и она перешла на другую работу.

Анна Сидоровна Кузнецова. Чита, 2006 г.

Первые учителя: зубило и молоток
В войну её подруги почти все стремились выучиться на медсестёр, а Анну тянуло на мужскую работу. Ей надо было поддерживать семью, а там, где трудились мужчины, платили больше. Поэтому в апреле 1942-го она пришла работать в депо станции Могзон железной дороги имени Молотова. Её поставили учеником слесаря выучиться ремонтировать паровозы. «На первых порах мне дали молоток, зубило, кусок железа, чтобы на нём научиться рубить. Первое время себе по руке попадала. Было очень трудно, руки болели. Но потом научилась, как зубило держать, куда смотреть, когда рубишь, научилась работать молотком», — записала в своих «мемуарах» Анна Сидоровна. Её фотография красовалась на деповской Доске почёта, ей объявляли благодарности и выписывали премии. Не каждому парню удавалось добиться таких рабочих высот.

Ударницу направили в напарники к рабочему с 7 разрядом. Звали его Дмитрием Рязановым. Они хорошо сработались. Но однажды «сделали брак», и на деповском собрании отчитали лишь одного наставника, назвав его бракоделом, а об ученице даже не вспомнили. Он сидел, понурив голову, весь красный от стыда. Вдруг не выдержал и закричал, что работали они с Анной-четвёрторазрядницей вместе, но она попрежнему стахановка, а он – бракодел! Всё обошлось, но «дядя Митя отказался со мной работать». Анна стала работать самостоятельно, с учениками, и Рязанов так же, но уже через неделю он сказал: «Верните мне Анну». Так и стали дальше работать вместе, позабыв взаимные обиды.

В начале 1944 года Анну зачислили на курсы помощника машиниста. Вскоре стала ездить вначале дублёром кочегара, а потом полноправным кочегаром. Чтобы бросать в топку уголь почти без устали, нужна не только сноровка, нужны сильные руки. Закалилась на этой работе, но в мужика не превратилась. Лицо и руки чёрные от копоти. Придёт домой, отмоется и снова ладная дивчина. «У нас в войну на дороге тридцать две девчонки на паровозе ездили! Гордились, что наравне с парнями и взрослыми мужиками», — позже запишет Анна Сидоровна. В марте 1945 года за особые заслуги по выполнению соц. обязательств её поощрят месячным окладом. А в августе 1946 года будет награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»…

Ударному труду мешало постоянное недоедание. На сутки, а то и на двое, давали скудный паёк. «Мама сварит трёхлитровый чугунок картошки в мундире, почищу её и всю сама съем. Говорю, почему так мало?». Один раз машинист с помощником наказали ей взять ведро и пойти к эшелону попросить что-нибудь поесть. Анна – в комбинезоне, на голове берет, косы до пояса – подошла с ведром к военной полевой кухне, а там солдаты с котелками. Она засмущалась, зарделась, постыдилась просить у них еду. А они, увидев её, закричали: «Какая красивая машинисточка!». Выхватили у неё ведро, налили туда супа, нашли свободный котелок и вместе с кашей отдали ей. «Мы потом сели и втроём враз весь суп съели, а после и кашу».

Два месяца «тунеядства»
В последний военный год она вышла замуж за стрелочника Морозова и перебралась жить к нему на станцию Ингода. Продолжала работать кочегаром на паровозах-толкачах, которые толкали составы по железной дороге вверх на Яблоновый хребет от станции Яблоновой до станций Тургутуй и Сохондо. Работа тяжёлая и грязная, а потому свекровь каждый день всё пилила и пилила: «Не женское это дело. Кочегар – не человек…». Анна не выдержала упрёков и два месяца не ходила на работу. Думала, будь что будет, ведь тогда даже за пятиминутное опоздание сажали в тюрьму. Но в милиции сказали, что такого работника грех в тюрьму вести. А мужа посадили на пять лет за тунеядство. Анна вернулась снова в Могзон.

Навстречу судьбе
В начале 1946 года ладную и красивую дивчину, полтора военных года проездившую на паровозе, наглотавшуюся паровозной пыли, потянуло туда, где ничего этого нет. Попросила начальников Свистунова и Афанасьева назначить её работать вызывальщицей паровозных бригад. Стала ходить в дома, в общежитие, туда, где проживали железнодорожники одни или с семьями. Здесь её приметил помощник машиниста Владимир Кузнецов, воевавший с японцами в августе 45-го и вернувшийся с медалью «За боевые заслуги». Спросил своего приятеля Петра Выскубова: «Кто такая?». Тот посмеялся и ответил: «Она и тебя придёт вызывать». И действительно, утром следующего дня она отправилась по его адресу. Когда вместе шли к депо, он спросил: «Пойдёшь за меня замуж?». Она, теребя в руках свой лёгкий газовый платок, растерялась. Пока обдумывала, что ответить, их нагнали машинисты другой бригады. Сосед Юрка подбежал и, играючи, выхватил платок из её рук, Володя отобрал, и они чуть не подрались. Отстояв платок, Володя не вернул его своей суженой, а повязал себе на шею и так целый год ездил с ним в поездки.

Анна Сидоровна и Владимир Алексеевич Кузнецовы. Могзон, 1945 г.

В войну голодали, а после войны не лучше было. «Булку хлеба на базаре купишь за 300 рублей, а это очень дорого, и за один раз её съешь. Стакан манки – 20-25 рублей, одна конфета – рубль, махорка – 70 рублей. В деповской столовой ещё можно было подкрепиться кашей или варёной рыбой. Если и этого не было, то из двух баков на выбор служащие просили налить им отвар крапивы, зелёного цвета, или лебеды, чуть посветлее. Железнодорожникам же выдавали наркомовские талоны, на которые можно было получить 20 граммов сахара, 200 граммов колбасы, 400 граммов хлеба. Их сразу «проедали». И вот Володя для Анны сэкономил четыре таких талона: всё добивался её расположения. Вскоре Володя пригласил Анну посмотреть свою квартиру, сказав, что намерен на ней жениться. Квартира была совершенно пустая. «Мы купили кровать за 70 рублей, вместо шторок повесили на окна марлю, в матрасовку набили сено. Стол дал сосед. Когда мы легли спать, к нам приехали гости – родственники и знакомые, человек 6, у каждого в сумке продукты. Я растерялась: в доме ни вилки, ни ложки, ни тарелки. Побежала к соседям, а на дворе ночь. Но всё дали и плохого слова не сказали. Только сели за стол, пришли звать Володю в поездку. Тогда мы уговорили другого парня вместо него пойти в смену, дали ему продуктов. Вот и вся наша свадьба».

На следующий день вечером новоиспечённый муж остался дома, а молодая жена убежала на работу в ночную смену. Её отправили обратно домой вызывать Владимира в поездку. А на улице дождь, холод. Анна пришла, а Володя спит. Она прилегла рядом с ним отдохнуть, да и уснула. «Володя проснулся, спросил: пришла меня вызывать? Я соскочила, как ошпаренная. Говорю: бежим скорей в депо. Прибежали. Паровоз уже на контрольной. Думали, выгонят с работы или может даже отдадут под суд. А над нами посмеялись, сказали, что с молодожёнами всякое бывает».

Все материалы рубрики "Страницы истории"
 

Наталья Константинова
«Читинское обозрение»
№30 (1514) // 25.07.2018 г.

Вернуться на главную страницу