30 лет назад, 19 августа 1991 г., в Москве произошёл антиконституционный путч. Президент СССР Михаил Горбачёв был изолирован на даче в Крыму, где он проводил свой отпуск, власть перешла к т.н. государственному комитету по чрезвычайному положению (ГКЧП).

Противостояние между путчистами и демократическими силами продолжалось три дня и закончилось поражением приверженцев старой командно-административной системы. В Чите первыми в стране назвали произошедшее государственным переворотом и активно поддержали законно избранные органы власти.

Был понедельник 19 августа. Мы заканчивали работу над очередным номером «Народной газеты». В полдень по радио прозвучало сообщение о том, что Президент СССР М. Горбачёв по состоянию здоровья не может исполнять свои обязанности,  и власть перешла к государственному комитету по чрезвычайному положению  во главе с вице-президентом Г. Янаевым.

У нас сразу возникли вопросы. Дело в том, что Михаил Горбачёв находился отнюдь не в дряхлом возрасте и производил впечатление здорового, энергичного человека, о его недугах ничего не было известно. Если Президент ушёл в отставку добровольно, то почему он не выступил с обращением к народу? Зачем вводить в стране чрезвычайное положение, если это никогда не делалось у нас даже после смерти очередного руководителя государства? К чему ограничения прав и свобод граждан, если нам не угрожает никакой враг, ни внешний, ни внутренний? Ясно: это не что иное, как государственный переворот. Тем более, что намечалось подписание Союзного договора, дававшего значительную свободу входившим в СССР республикам, и консервативное крыло КПСС могло пойти на что угодно, только бы не допустить принятия этого документа.

Я за полчаса написал небольшую статью, которую поместил в верхней части уже свёрстанной первой полосы «Народной газеты» под шапкой «Государственный переворот. Президент СССР М. Горбачёв смещён. Власть в руках группы авантюристов во главе с вице-президентом Янаевым».

Затем мы собрали экстренное заседание актива Читинской организации движения «Демократическая Россия», на котором приняли текст заявления, выражавшего протест против преступных действий янаевской хунты и содержавшего требование выступлений М. Горбачёва на радио и телевидении. Поскольку никаких других инициативных групп в Чите не возникло, члены движения «Демократическая Россия» и сотрудники редакции «Народной газеты» взяли на себя координирующую роль в организации сопротивления путчистам в Чите. Быстро написали несколько плакатов, призывающих противостоять действиям ГКЧП, требующих незамедлительного созыва союзного и российского парламентов, и вышли на центральную площадь Читы на пикетирование. Здесь был организован сбор подписей под документом, осуждавшим действия янаевской хунты. Митинг-пикет на площади продолжался вплоть до подавления путча.

Во второй половине дня 19-го августа на площадь, где стоял пикет, привезли пачки только что отпечатанного номера «Народной газеты». «НГ» шла нарасхват, потому что только здесь люди могли получить правдивую информацию о перевороте в нашей стране. Радио и телевидение в это время передавали приказы и заявления ГКЧП, да и вышедший на следующий день «Забайкальский рабочий» исправно печатал документы янаевской хунты.

Мы продолжали работу и вечером. Наметили план действий на случай арестов и разгрома редакции «Народной газеты». Приступили к подготовке экстренного выпуска «НГ». Дозвонились по телефону до штаб-квартиры Демократической партии России в Москве. Находившийся там читинец Борис Верцинский продиктовал текст Указа, только что подписанного  Президентом России Борисом Ельциным, в котором действия ГКЧП были квалифицированы как государственный переворот и как преступление (мы порадовались, что такая оценка впервые прозвучала у нас в далёкой от центра Чите); директивы хунты были объявлены не имеющими силы на территории России; подтверждались полномочия и законность существующих российских институтов власти.

Члены штаба (он находился в редакции «Народной газеты», занимавшей две комнатки в помещении драмтеатра) установили связь с Верховным Советом России и администрацией Президента. Параллельно вели переговоры с партийными комитетами города и области, облисполкомом, военными, работниками спецслужб с одной целью: не допустить арестов и кровопролития в нашем городе. С Равилем Гениатулиным, в то время возглавлявшим Читинский городской комитет компартии, мы подписали соглашение о недопущении вооружённых столкновений. Впоследствии это сыграло очень важную роль.

В наш штаб приходили, работали здесь круглые сутки многие читинцы. Мы создали группу для переговоров с властями,  в неё кроме меня вошли Марина Львовна Савватеева, Олег Владимирович Кузнецов, Валентин Александрович Болтян. Нам активно помогали сотрудник областной администрации Юрий Бутский, журналист Александр Фёдоров, преподаватель Дмитрий Крылов, предприниматели Константин Шлямов и Светлана Багина, многие, многие другие. Именно этим людям мы должны быть благодарны за то, что они не побоялись возможных арестов и в полном смысле этого слова защитили свободу и демократию.

Вспоминаю такой факт: на митинге мы избрали делегацию для переговоров со штабом Забайкальского военного округа, её возглавила Марина Савватеева. Дело в том, что возле Читы было замечено передвижение бронетехники, а в администрации города Читы уже сидел какой-то генерал и отдавал указания. Мы знали: если войска войдут в город, столкновения неизбежны. Нашей делегации удалось убедить генерала Рыморова, замещавшего командующего Забайкальским военным округом, не вводить военную технику в город. Мы уверенно заявили Рыморову, что есть Указ Президента Ельцина об ответственности за исполнение решений ГКЧП, и мы проинформируем администрацию Ельцина о действиях военных в Чите. Генерал был вынужден заявить о лояльности российскому Президенту. Без преувеличения, это в немалой степени повлияло на ситуацию в стране. Если бы в Чите, где находился  штаб одного из самых мощных военных округов, генералы взяли бы под контроль госучреждения,  эта схема, безусловно, сработала бы и в других городах.

В управлении КГБ СССР по Читинской области шёл спор: начинать аресты или нет?  К счастью, победила точка зрения молодых офицеров, которые считали, что правовых оснований для арестов нет. Ограничились наблюдением. Не скрою такой факт: представители молодых офицеров вели со мной, как руководителем штаба сопротивления путчистам, переговоры с целью не допустить трагического развития событий. Мы провели с ними одну или две неафишированные встречи.

Как же повели себя в те дни руководители городских и областных органов власти, те, кто первым должен был дать оценку событий и разъяснить всё населению? Председатель облисполкома Иванов и председатель облсовета Эпов в этой критической ситуации, несмотря на наши требования, отказались открыто высказаться в поддержку существующей законной власти и обратиться к гражданам области с соответствующим заявлением. Правда, и заявить о своей поддержке ГКЧП тоже не решились. Только когда из столицы поступило сообщение о том, что путч подавлен, Иванов и Эпов поспешили послать туда свои заверения в лояльности.   

…21 августа, после сообщения о подавлении путча в Москве, мы впервые за 70 лет после Гражданской войны подняли в центре Читы российский триколор.

Все материалы рубрики "Страницы истории"

Виктор КУРОЧКИН, 
в августе 1991 г. — руководитель штаба
сопротивления путчистам,
редактор общественно-политической «Народной газеты»
Фото автора и с сайтов wikipedia.org, Associated Press
«Читинское обозрение»
№34 (1674) // 18.08.2021 г.



Вернуться на главную страницу