У каждого человека за его век бывает много разных событий, хороших и плохих, памятных дней, знаменательных дат, побед и поражений. Но некоторые из них он запоминает навсегда. Мне очень много лет. Что-то забыто, ушло в прошлое. Однако есть вещи, которые помню с раннего детства очень отчётливо.

«Война…»
В прошлом году мы отметили 75 лет Великой Победы. 75 лет! Это целая эпоха. Большинство из ныне живущих ещё тогда и не родились. А мы, кто помнит ту страшную войну, были в основном детьми и подростками. Но в нас всегда живы воспоминания тех лет. И мне хочется ими поделиться.

Когда началась война, я ещё не ходила в школу. До сих пор отчётливо помню тот страшный день. 22 июня. Прекрасная, солнечная погода. Воскресенье. Мы с мамой и её друзьями пошли отдыхать в лес, который ещё тогда рос на Титовской сопке. Когда вернулись домой, на крыльце нашей избушки стояла бабушка, какая-то печальная и подавленная. Сразу возник вопрос: «Что случилось?». Она со слезами отвечает: «Война!». Вот это один из тех дней, который живёт в моей памяти всю жизнь. Конечно, я в том возрасте не сразу могла осознать зловещего смысла, который был в слове «война». Осознание приходило постепенно с теми событиями, которые наполняли всю нашу жизнь.

Во-первых, мамин брат, мой дядя Шура, который перед войной закончил школу, был призван в Красную Армию и направлен в танковое училище на Дальний Восток, в июне 1941 г. вместе с товарищами по училищу уехал на фронт.

Справа, в фуражке — дядя Маргариты Михайловны, Александр Константинович Логвинов 

Во-вторых, мама работала в военных мастерских, которые сразу перешли на военное положение и обслуживали фронт. А это значило: были отменены все выходные и отпуска.

Поддерживали боевой дух
Осенью я пошла в 1 класс. Был дефицит во всём. Учебники, видимо, не издавались в это время и они переходили от старших детей к младшим, становясь очень ветхими. Зачастую не было и тетрадей. Мы писали на книгах, газетах, старых бланках. Редко у кого были и портфели. Наши мамы шили нам матерчатые сумки. Очень часто отключали свет, в том числе и в школе. Кто-то пользовался свечкой, но большинство делали себе светильники из картошки. Выбирали середину, наливали в неё или расплавленную свечу, или какой-нибудь жир, вставляли верёвочку, фитилёк. И получался индивидуальный светильник. Но мы особо не горевали. Наши прекрасные учителя поддерживали в нас «боевой» дух. И правильно воспитывали. Я училась в школе №24 «на горе», так назывался наш микрорайон выше железной дороги. Это действительно была гора. Сейчас это школа №45.

У нас действовали тимуровские команды. Мы помогали семьям фронтовиков пилить дрова. Отопление тогда было только печное. Собирали на улицах коровьи лепёшки и навоз лошадей и сдавали на удобрение. А ещё вместе со старшими вязали носки, варежки, шили и вышивали кисеты и отправляли их на фронт. Писали письма не только своим близким, но и вообще солдатам. Наверное, это поддерживало их боевой дух. В Чите было несколько госпиталей, и мы часто выступали перед ранеными со стихами, песнями, физкультурными пирамидами.

Выстояли, выжили
Питание в то время было скудное. Продукты по карточкам. Маме, правда, давали паёк. А в основном нас спасал свой огород. Кроме того, бабушке-пенсионерке был выделен земельный участок в районе кладбища на Чите-1. Причём по ночам эти участки охранялись пенсионерами. Эти охранники дислоцировались в специальной землянке. И вот периодически роль охранников выполняли мы с бабушкой. Для меня это было развлечение, игра. Конечно, «мощная» была охрана.

Продуктов не хватало всё равно. И люди после уборки картофеля выбирали оставшуюся, уже замёрзшую картошку. А потом из неё делали оладьи фиолетового цвета. А ещё было такое лакомство: недалеко от нашей школы находился склад жмыха для кормления скота, такие большие круги. Мы туда бегали, отламывали кусочки и ели с большим удовольствием. Мама, как и другие женщины, чтобы достать что-то мясное, ездила по деревням и выменивала еду на вещи.

Трудно было и с топливом. И мы с мамой и бабушкой на тележке возили валежник с Титовской сопки. На этой же тележке, а зимой на санках, ездили за водой на водокачку за несколько кварталов, где по талонам, простояв в большой очереди, наполняли бочку водой. А ближе к весне ездили на Читинку, кололи лёд. Закладывали его в погреб. Это — наш холодильник.

Жизнь была очень трудной, но все, и взрослые, и дети, делали всё, что могли, не сдавались. И выстояли, выжили.

Настало время, когда немцев погнали с захваченных территорий. В это время понятие о войне сложилось уже и у меня. И вот мы дома повесили на вспученную от морозов стену географическую карту, сделали с помощью булавок красные флажки, и я стала отмечать освобождённые территории. Моя обязанность была слушать радио из «чёрной тарелки», висящей на стене, и «держать линию фронта» на карте.

Победа!
Второй незабываемый день, который помню всю жизнь, это День Победы. Я уже училась в 4 классе. Пришла в школу, а нам объявляют: уроков не будет. Победа! Не описать радость всех, и взрослых, и детей. Этот день был тоже солнечный, тёплый. И мы все отправились в город, на Читу-2, на площадь. Так как не было общественного транспорта, все шли пешком и бежали, нас подгоняла огромная радость. А на площади было не протолкнуться. У всех — праздничное настроение, «радость со слезами на глазах».

Война принесла большое горе. И в нашу семью тоже. Вот какое извещение получила однажды моя бабушка, мама моего дяди Шуры, из Читинского горвоенкомата:

«Ваш Гвардии Сержант Логвинов Александр Константинович урожденец 1920 г. в бою за Социалистическую Родину, верный Воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 7 марта 1945 г. Похоронен в центре г. Банска Штявница (Чехословакия) у церкви».

Извещение из Читинского горвоенкомата

Дядя Шура присылал воинские треугольники из разных стран с надеждой победить и вернуться домой.

  
Весточки с фронта

Пришло письмо и от его сослуживца, который был вместе с ним в одном танке: «…В этом же танке находился и командир. Поэтому мы двигались во главе танковой колонны, которая освободила чешский город Банска Штявница. Когда колонна остановилась, и Шура открыл люк, поднялся и тут же был сражён немецким снайпером из кювета…».

Ну, а моему папе не удалось сражаться за Родину. Он погиб в годы репрессий…

***

Постепенно жизнь начала налаживаться. Меня даже отправили в пионерский лагерь в Куку, где потом работал санаторий. После скудного существования это была большая радость. Вдруг наступил момент, когда приехали мамы почти всех детей и срочно повезли домой. Мы были в недоумении, плакали, не хотели уезжать. Оказывается, началась война с Японией. Когда мы пришли домой, в нашем садике около дома я увидела окопчик, вырытый мамой и бабушкой. Мне трудно было понять, зачем он. Но это — распоряжение для людей, живших в частном секторе. Однако и в этой войне вскоре была поставлена жирная точка. И скоро в нашем городе появилось много пленных японцев.

Всё это в далёком прошлом, а нам, жившим тогда, этого не забыть. И очень хочется, чтобы об этом знали все последующие поколения.

Все материалы рубрики "Великая Победа"
 

Маргарита Логвинова,
ветеран педагогического труда
Фото из архива автора
«Читинское обозрение»
№20 (1660) // 12.05.2021 г.



Вернуться на главную страницу