Память о нём увековечена в многочисленных кинолентах. А могла бы остаться ещё и в бронзе. Памятник Василию Тёркину, Русскому Солдату, для Мемориала к 40-летию Великой Победы на Поклонной горе в Москве народный художник России Юрий Чернов лепил с Виталия Соломина. Для скульптора главным источником вдохновения всегда был Мужчина, храбрый, стойкий, человек долга и чести. Но с началом перестройки этот проект рухнул…

На первом курсе театральных училищ студентам непременно задают этюд – показать животное. Он требует наблюдательности, наивности, артистичности, грации – короче, множества необходимых артисту качеств, включая чувство юмора.

Неизвестно, кого показывал Соломин тогда, в первый год учёбы, о котором, смеясь, рассказывал: «Когда приедешь из Сибири, с нормального воздуха, с нормальной психикой – всё, что видишь и делаешь в театральном училище, кажется очень странным», – но он в жизни точно был амурским тигром, занесённым в Красную книгу. Их остались считанные экземпляры, как и мужчин, настоящих мужчин, на которых можно всегда положиться. С уходом Виталия стало на одного меньше…

Композитор Владимир Дашкевич:

– В «Зимней вишне» Соломин не побоялся быть и смешным, и некрасивым, и жалким. Это говорит о большой смелости, потому что актёры редко переступают такую грань, за которой они начинают выглядеть не так симпатично, как им бы хотелось. Но Виталий для того, чтобы добиться правдивости, не пощадил ничего, в том числе свой собственный имидж… Он сыграл роль такого русского неудачника. Умницу, но не попавшего в своё время, не обладающего такой волей, чтобы сражаться за свои жизненные идеалы, наоборот, как бы нарочно уходящего от этой борьбы… Если взять картины двух последних десятилетий, то мне кажется, что это чуть ли не единственный образ героя переходного периода, который не вписался в нашу жизнь и который действительно получился ярким, достоверным.

Ну, кто мог бы так, как он, – предупредив, что на его шестидесятилетии будет только «узкий круг самых близких друзей», пригласить всех студентов своей мастерской во ВГИКе и всех студентов Щепкинского училища при Малом театре, что танцевали в его мюзикле «Свадьба Кречинского»? «Самых близких» собралось человек триста. И Виталий сокрушался, что не все сумели прийти…
Настоящий русский мужик – он был широк и хлебосолен.

…На совершенно деловую встречу примчаться с цветами. И не с тем вульгарным букетом, что составила продавщица в подземном переходе, а, например, с охапкой ирисов.

Интеллигент, он бежал всего вульгарного. И очень любил делать подарки.

…Пять часов мчаться на машине за пятьсот километров в Щелыково, чтобы поздравить друга с днём рождения, и тут же обратно – снова полтысячи…

Он мог взять и устроить в марте встречу Нового года для своих коллег: «Просьба быть в смокингах и вечерних платьях». Но у одной из актрис платья не оказалось. Скинулись. Купили. И были свечи. И были песни. И было то душевное единение людей, родных по сцене Малого театра, которое – редкость. Виталий умел и любил сочинять людям праздники.

х х х

И ещё сюжет. Из разговора с артистом Малого театра Александром Клюквиным:

Виталий сказал как-то:
– Ты, я слышал, машину покупаешь. А я продаю.

– Но она же тысяч восемь стоит…

– Хорошо.

Сначала мы с ним покатались на его «Фиате» по Москве, он мне всё показал, объяснил:
– Устраивает тебя? Нормально?

Он всюду съездил со мной, сам всё оформил: у меня от разных государственных организаций начинается мандраж…

Езжу на машине. Виталий иногда спрашивает:
– Ну как?

– Хорошо. Замечательно. Чудесная машина.

– Нравится?

– Да.

А потом кто-то из его близких мне сказал:
– Саша, а ты знаешь, что Виталий те шесть тысяч, которые ты ему отдал за машину, положил и полгода не трогал?

– Чтобы, если тебе не понравится, вернуть деньги.

Я был потрясён.

х х х

Виталий часто вызывал это ощущение потрясённости. Так его поступки не вязались с той житейской логикой, к которой мы – увы! – привыкли. Много страдая, он ни-ког-да не жаловался. Его жена Маша совершенно случайно узнала, что несколько лет назад он перенёс микроинсульт.

Мужчины, как известно, делятся на две категории. Одни из-за любого чиха начинают «умирать», всех поднимают на ноги, бегают по врачам и аптекам. Короче, как писали Ильф и Петров, «хлещут горе чайными стаканами». Другие более всего боятся потревожить собой кого бы то ни было. Виталий был из этих, последних. Действительно последних… Он напоминал Антона Павловича Чехова, который, будучи тяжелобольным, откликался на любую, самую нелепую или даже нахальную просьбу.

…Однажды, хорошо погуляв, теперь уже известные и увенчанные званиями, а тогда молодые и безвестные артисты Малого театра шли по городу и шумели. Их забрали в милицию, где стали избивать. Одному из них всё же удалось позвонить Виталию. В четыре часа утра. И тот помчался на выручку. Лица у ребят были всмятку – крутое попалось отделение… И если бы не Соломин… Он выручил.

х х х

…Режиссёр – профессия жёсткая, даже жестокая. Известно, как некоторые кричат на актёров, не выбирая выражений, как срывают на них свою беспомощность.

Виталий репетировал весело, к артистам относился бережно и нежно.

Из разговора с Александром Клюквиным:

– Никак у нас не получалась сцена в кабинете Иванова – та, что с выпиванием. И вдруг на одну из репетиций приходим, а на письменном столе Иванова селёдочка, водочка… И Виталий говорит: «Ну, давайте попробуем, как это по-настоящему». С нас-лаж-дением было попробовано мною – Боркиным, Потаповым – Лебедевым и Каюровым – Шабельским. И после этого, как ни странно, всё получилось.

Режиссёр Игорь Масленков:

– Ватсона я искал очень долго. Мне нужен был очень сильный актёр, который вытаскивал бы картину. Чтобы заработала пара. Я не был знаком с Виталием. Просто в актёрском отделе «Мосфильма» выудил какую-то его фотопробу: у него были наклеены английские армейские усы, и он был вылитый Конан Дойл… Мне его не утверждали, говорили: «Какой это Ватсон? Это абсолютно русская курносая морда»… Соломин очень много привнёс в картину. В нём всегда жил режиссёр, умение и желание конструировать. Мы договорились о том, что ему надо будет отыгрывать «короля», и он это делал блистательно. Успех этого дела заключается в том, что получилась пара. Что дело не только в Ливанове, хотя я не умаляю его заслуг, а в том, что получился ансамбль. И ключевая фигура в этом ансамбле – Виталий.

Актёр Малого театра Владимир Дубровский рассказал:

– Меня потрясла Виталина честность. Это архисложная задача – ставить такую пьесу, как «Иванов», и играть в ней заглавную роль. Мы отыграли первые два спектакля, и он, собрав нас по поводу окончания сезона, сделал свои режиссёрские замечания. А потом сказал: «Ребята, я пока не добираю до вас. Извините. Но я постараюсь к следующему сезону подтянуться до вашего уровня игры…».

Кто вообще способен на такие поступки? Только человек из Красной книги.

х х х

Виталий про своих чеховских героев – Астрова, Иванова – говорил, что они больше всего боятся быть смешными в собственных глазах… Он тоже боялся этого. И ещё…

– Есть возмездие. Когда переходишь какую-то грань, то в результате обязательно отдача происходит. Об этом страшновато говорить, потому что это достаточно серьёзно. Боль приходит к другим людям, к близким. Как будто рядом бабахает. А это ещё хуже, нежели когда бьёт по тебе самому…

Виталий совсем не боялся. За себя. За других – боялся очень. Это и есть, наверное, храбрость сильного и порядочного человека.

Все материалы рубрики "Золотой фонд" Земли Даурской

Отрывки из книги С. Овчинниковой
и М. Карапетян «Виталий Соломин.
Три любви» (М., «Алгоритм», 2006)
«Читинское обозрение»
№49 (1419) // 07.12.2016 г.

Вернуться на главную страницу