Поколения, пришедшие после Великой Отечественной… Юные советские граждане узнавали о ней и её героях по рассказам старших, по фильмам, книгам. В учебниках истории учеников младших классов средней школы СССР уделялось немало места теме роковых 1940-х и солдатам-победителям. Я по-прежнему чётко вижу перед глазами рисунок из учебника — фигуры, почти силуэты людей в утренней заре, в полосатых костюмах с бирками номеров. Они бегут к зловещему чёрному самолёту, на фюзеляже которого немецкий крест.

Двое людей — крупней: один сжимает гаечный ключ, другой «шмайссер» (МП-40), рядом на земле поверженный часовой… Иллюстрация потрясала своей лаконичностью и завершённостью. А у меня, 10-летнего мальчишки, в глазах, подобно раскалённому клейму тогда, в 1970-х и по сей день «отпечатана» строка-подзаголовок: «Штурм. Девятаев»… Сегодня о нём, его подвиге, премьере новой кинокартины, крыльях, небе, воде и… космосе.

С мечтой о небе
8 февраля 1945-го. Ночь. Изредка слышался лай сторожевых псов. На вышках часовые время от времени ворочали прожекторами. Тёмный, продуваемый сквозняком холодный барак с зарешёченными оконцами, за которыми чернели в небе облака. На жёстких нарах лежал человек и вспоминал…

Он — «счастливый», 13-й по счёту ребёнок в семье крестьянина из села Торбеево, Тамбовской губернии, рождённый всего за три месяца до Великой Октябрьской —10 июля 1917-го.

Новая народная власть дала деревенскому пацану 7 классов образования. Ещё во время учёбы он увидел однажды приземлившийся возле деревни самолёт, а затем и лётчика, показавшегося мальчишке летающим чародеем-волшебником. И случилось то, что должно было случиться — парнишка загорелся стать таким же покорителем неба.
16-летним он уехал в Казань, поступать в авиационный техникум, но забыл свидетельство об окончании «семилетки». Пока ждал документы — приём закончился. Возвращаться домой было стыдно, и парень решил подать заявление на судоводительное отделение Казанского речного техникума. Пока учился покорять водно-речной «океан», вспоминал о покорении океана «воздушного» — без отрыва от учёбы осваивал свой первый самолёт в местном аэроклубе. В 1938-м получил диплом и начал работать помощником капитана баркаса на Волге…

…Лежащий на нарах человек приоткрыл глаза и посмотрел за оконце барака. Чёрные ночные облака продолжали свой бег в зимнем небе проклятой страны. Было за полночь. Человек вновь прикрыл глаза и, не в силах заснуть, продолжил вспоминать…

В небе с 22 июня
В 1938 году его призвали в Красную Армию, в 1940-м окончил Первое Чкаловское военное авиационное училище лётчиков им. К. Е. Ворошилова.

На войне он оказался с первого же дня, а на второй её день, 24 июня 1941 года, уже открыл свой боевой счёт — сбил под Минском пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87». Дрался с немецкими асами под Могилёвом. Был награждён орденом Красного Знамени.

23 сентября, когда возвращался с задания, его самого с пустым боекомплектом сбили истребители фрицев. Был ранен в ногу. После госпиталя его определили в тихоходные ночные бомбардировщики, а затем и в «санитары». Только благодаря встрече с легендарным А.И. Покрышкиным, после мая 1944 года он вновь стал истребителем.

Пленник, смертник, штрафник и ракеты
13 июля, сбив на своей верной «Аэрокобре» Фокке-Вульф-190, в районе города Львова командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Девятаев Михаил Петрович в этот же день был сбит сам. При прыжке с парашютом ударился о стабилизатор самолёта. Приземлился в бессознательном состоянии и попал в плен. Вскоре был отправлен в лодзинский лагерь, откуда 13 августа пытался бежать с группой советских лётчиков. Беглецов поймали, их объявили смертниками и отправили в лагерь смерти Заксенхаузен. Спастись Девятаеву удалось благодаря лагерному парикмахеру, подменившему номер на лагерной робе — из смертников приобрёл статус «штрафника». Под новым именем Степана Григорьевича Никитенко, по профессии — учитель, он был отправлен на работы в концлагерь при ракетном центре Пенемюнде (остров Узедом), где шли секретные разработки нового оружия нацистов — ракет: крылатых «Фау-1» и баллистических «Фау-2»…

…Человек на нарах очнулся от дрёмы и вновь глянул за оконце. Облака исчезли. В небе ярко сияли звёзды. «Погода, кажется, установилась… Это произойдёт сегодня», — подумал человек и попытался заснуть под тонким одеялом.

«Сейчас летим на Родину»
…8 февраля рабочий день узников, выполнявших хозяйственные работы на неятельском аэродроме, шёл обычным чередом, когда Девятаев передал своим пятерым товарищам, измождённым тяжёлым трудом, побоями и скудным пайком, чтобы они были готовы к побегу. К ним присоединились ещё четверо, которые, хотя знали о побеге и были готовы принять участие в нём, но по соображениям безопасности не были проинформированы, когда это произойдёт.

В качестве транспорта ещё за месяц был намечен самолёт-бомбардировщик «Хейнкель-111», несший на борту экспериментальную радиоаппаратуру, используемую в испытаниях ракет. В тот день Девятаев заметил также стоявший неподалёку от места работы «Юнкерс», возле которого не было немцев. «Уйдём на этом», — быстро решил лётчик, но когда группа заключённых подошла ближе к самолёту, то Девятаев увидел, что самолёт не укомплектован и для полёта не годился. Пришлось вернуться к первоначальному плану… Подоспевшему конвоиру со вскинутой винтовкой заключённые объяснили, что выполняют указания немецкого техника — руководителя работ — прикидывают, как лучше отремонтировать укрытие (капонир) для самолёта. Конвоир опустил винтовку…

Время подходило к обеду. Развели костёр. Заключённые сделали вид, что собрались подогреть свой скудный обед. Подошёл погреться конвоир. Посторонних рядом не было, и тогда Девятаев дал сигнал — действовать! Немец был обезврежен железной заточкой. Группа овладела винтовкой убитого. «Сейчас летим на Родину», — негромко заявил Девятаев тем четверым, что примкнули к группе.

В 12 часов 15 минут по местному времени, пользуясь отсутствием (ушли на обед) немцев-технарей и части группы охранников аэродрома, Девятаев вместе с одним из своих товарищей — артиллеристом Соколовым скрытно пробрались к намеченному «Хейнкелю». Соколов расчехлил двигатели. Девятаев сбил замки-колодки. Оба проникли в фюзеляж самолёта, а затем и его кабину. С первой же попытки, запуская двигатель, Девятаев понял, что никуда улететь не удастся — на борту нет аккумуляторов. Остальная группа, подойдя к самолёту под прикрытием одного из беглецов, одетым в шинель убитого конвоира и с его винтовкой, узнав об этом, начала лихорадочно искать аккумуляторы. Через несколько минут обнаружили заветные «кубики» на тележке, в паре десятков метров от самолёта. Ещё через пять минут двигатели «Хейнкеля-111» взревели. Группа погрузилась на борт. Самолёт вырулил на взлётную полосу…

12.36. Отрыв на свободу
Скорость достигла 170 км/ час… Девятаев потянул штурвал на себя и… ничего! Ещё одна попытка… Ещё… Самолёт не взлетал. Взлётная полоса кончилась. Машина приближалась к прибрежной полосе Балтийского моря. Девятаев притормозил и дал резкий разворот — крылья дрогнули, самолёт ударился о землю, но шасси выдержали. На борту запаниковали, кто-то из группы даже пригрозил пилоту винтовкой. Девятаев лихорадочно соображал, что мешает штурвалу двигаться штатно. Быстро отбросил мысль о не снятых струбцинах на руле управления и, кажется, уже начал понимать…

Дело было в триммерах — особых управляемых поверхностях на руле высоты, хвостовой части самолёта, видимо установленных на «режим посадки» — вероятно из-за них штурвал хотя и отклонялся на пилота, но руль не мог создать усилия, достаточного для взлёта самолёта. Помочь могла только грубая физическая сила.

Девятаев, видя, что на взлётной полосе собрались немцы, не понимающие, что происходит, решил, что у них есть ещё одна попытка. Не оглядываясь, что происходит за спиной, лётчик успокоил соратников бодрыми русскими словами и направил самолёт прямо на растерянного противника. Фрицы бросились врассыпную, на чём свет костеря четверых, видимо пьяных, асов люфтваффе.

«Хейнкель» рванул к началу взлётной полосы. Сделал разворот и дал скорость. Стрелка спидометра вновь приблизилась к 170-ти… Девятаев и двое его товарищей вместе, с силой потянули штурвал и… самолёт с рёвом ринулся в небеса… Бортовые часы показали время начала свободы — 12.36

Весь «штурм», казавшийся беглецам потенциальным смертникам, бесконечным, занял всего 21 минуту.

Асы против аса
Немцы поначалу решили, что взлетевший «Хейнкель», начинённый секретной аппаратурой, угнали британские военнопленные, и бросили группу перехватчиков в северо-западном направлении. Но погоня вернулась ни с чем. По тревоге все ближайшие пункты ПВО получили приказ — уничтожить самолёт. На перехват вылетел истребитель с лётчиком-асом, обладателем двух «Железных крестов» и «Немецкого креста в золоте», обер-лейтенантом Гюнтером Хобомом, но без знания направления полёта беглецов обнаружить «Хейнкель» можно было лишь случайно. Хобом также вернулся ни с чем.

Минут через 40 дерзких угонщиков всё-таки обнаружил другой воздушный ас — полковник Вальтер Даль, возвращающийся с задания на своём «Фокке-Вульф-190». Полковник дал очередь по «Хейнкелю» из оставшихся боеприпасов истребителя. Девятаев лихо увёл свой самолёт в ближайшее облако и скрылся от немца. Преследовать врага-«оборотня» полковник уже не смог — мало того, что весь боекомплект был исчерпан, так ещё и в самолёте аса заканчивалось топливо. Полковнику люфтваффе осталось лишь яростно скрипеть зубами от досады.

Личный враг фюрера
Кто сбежал из лагеря, было выяснено службой СС только через день — главным виновником и зачинщиком побега оказался вовсе не школьный учитель Г. Никитенко.

За угон самолёта с радиоаппаратурой для полигонных испытаний баллистических ракет Фау-2, сделавших их запуски весьма проблематичными, Адольф Гитлер объявил Михаила Девятаева своим личным врагом.

Сажаясь жёстко
«Хейнкель» летел на север. Глянув на приборы, Девятаев убедился, что горючего ещё с избытком. Быстро приняли решение сменить курс и вместо Скандинавии лететь на восток — над Балтикой — прямо на Ленинград. Но от этой идеи решили отказаться: «Увидят наши ПВО кресты на крыльях и расколотят в клочья…». Сменили курс ещё раз — повернули на юг и решили приземлиться недалеко от линии фронта. Но вскоре всё пошло не по плану. Пролетели в общей сложности более 300 километров от острова Узедом, уже над территорией Польши, и неподалёку от передовой «Хейнкеля» всё-таки обнаружили бдительные советские зенитчики и открыли по «немцу» ураганный огонь. Фюзеляж самолёта полыхнул огнём, но Девятаеву удалось сбить пламя. Лётчик, уходя от обстрела, бросил самолёт в пике, затем выровнял машину. Уйти вроде удалось. Внизу мелькнул лес… Опушка… Перепаханное с осени поле… Шасси было разбито, и Девятаев принял решение — садить самолёт «жёстко» — на брюхо… Грохот, тряска. Наконец, всё замерло. Израненная, но живая группа во главе с Девятаевым с трудом покинула «убитую» машину. Уверенности, что это территория советских войск, не было. Беглецы предприняли попытку скрыться в лесу, но сил добраться до него не осталось, измождённые (каждый весил чуть более 40 кг) они вернулись к самолёту. Вскоре, уже сквозь забытьё они услышали: «Эй, фрицы, хэндэ хох!». Девятаева и его товарищей обнаружили наши солдаты неподалёку от деревни Голина, принявшие их поначалу за немцев. Беглецов немедленно отправили в расположение артиллерийской части 61-й армии, расположенной в районе польского города Добегнева (нем. Вольдемберга), в 8 километрах от линии фронта, а затем в военный госпиталь.

Небо и ракеты
Лейтенант Михаил Петрович Девятаев передал советскому командованию ценнейшую информацию о секретном центре нацистов, расположенном на острове Узедом, где производилось и испытывалось новое, ракетное оружие Третьего рейха, а также точные координаты точек базирования «Фау-2», что располагались вдоль морского берега. Точные сведения, сообщённые Девятаевым, обеспечили успех дальнейшего массированного авиаудара советских ВВС по ракетодромам Узедома.

Сам Михаил Петрович, после плена, пройдя все проверки, а также после лечения ранений, ожидал подтверждения своего офицерского звания, чтобы вновь отправиться на фронт, но вскоре грянул салютами победный май 1945- го. В сентябре Девятаева, ещё находящегося в Польше, вдруг вызвали на Узедом. Вызвал лётчика незнакомый полковник Сергеев. «Мне требуются ваши консультации, Михаил Петрович, по здешним «изделиям», с которыми вам приходилось работать», — сообщил Сергеев. Полковника интересовало всё, что было связанно с ракетами. Настоящее имя его было Сергей Павлович Королёв. Девятаев показал будущему генеральному конструктору и главному ракетчику СССР места расположения пусковых установок, подземные цеха, помог даже найти и собрать ряд узлов и деталей ракет. Лейтенант даже не предполагал тогда, что он стал одним из тех людей, что создавали будущую новую мощь и безопасность СССР и её великое космическое завтра.

С воздушных — на подводные
В ноябре 1945-го старшего лейтенанта Девятаева Михаила Петровича приказом уволили в запас, а в декабре он наконец-то вернулся в родную Казань. Впереди была мирная жизнь. Хотелось вернуться к «водной» работе. Он сумел устроиться: сначала дежурным на речном вокзале, затем подучился на капитана-механика. Командовал сперва баркасом, а потом, в 1955 году, стал капитаном одного из волжских теплоходов.

15 августа 1957 года о скромном Девятаеве и его подвиге узнала вся страна — по инициативе С.П. Королёва Михаилу Петровичу было присвоено звание Героя Советского Союза и вскоре его имя уже попало в школьные учебники.

К концу 1950-х Девятаев обрёл в своей жизни ещё одни крылья — подводные: ему поручили испытания первых советских судов серии «Ракета». Он же стал первым капитаном ещё более скоростной «Кометы».
Общественный деятель, автор двух автобиографических книг «Полёт к солнцу» (1972) и «Побег из ада» (1988) Михаил Петрович всю свою нелёгкую жизнь так и прожил непоседой, отдавая себя работе, делился воспоминаниями, неоднократно посещал «проклятый» Узедом и встречался с другими участниками событий февраля 1945-го, включая бывшего аса люфтваффе Г. Хобомома — того самого…

«Фау-2. Побег из ада»
Яркая, полная опасных, немыслимых приключений, невзгод и побед жизнь М.П. Девятаева просто не могла не заинтересовать кинематографистов. А началось всё с того, что жена режиссёра и продюсера Тимура Бекмамбетова, Наталья, познакомила супруга с Александром Михайловичем Девятаевым — сыном героя и рассказала его историю. «История была поразительной, даже хотя бы потому, что при весе в 36 кг и после длительного заключения трудно представить, что человек может поднять в небо самолёт, на котором он никогда не летал», — рассказал режиссёр.

Группа, состоящая из четверых сценаристов, в первой половине 2019 года, взяв за основу книгу М.П. Девятаева «Побег из ада», написала сценарий фильма под рабочим названием «Фау-2. Побег из ада».

У режиссёрского «штурвала» нового проекта встал тандем: вышеупомянутый Тимур Бекмамбетов и дебютант в этом деле Сергей Трофимов, до этого известный оператор-постановщик фильмов «Аванпост» (2019), трилогии «Гоголь» (2017-18 гг.) и др.

О главной роли в будущей картине Бекмамбетов видел Данилу Козловского, но тот отвёл свою кандидатуру — он был занят в других проектах, включая свой авторский «Чернобыль». Тогда воплотить образ героя-лётчика было предложено Павлу Прилучному («Союз спасения», «Рубеж», сериал «Мажор»). Актёру пришлось немало потрудиться для этой сложной, драматической роли не только психологически, но и физически, к примеру, ему нужно было сбросить не один килограмм массы тела, чтобы хоть как-то соответствовать внешнему облику лётчика, прошедшего ад концлагерей.

В фильме также снялись актёры: Кирилл Плетнёв, Павел Чинарёв, Евгений Серзин, Тимофей Трибунцев, Алексей Филимонов и др. 

Съёмки
Они начались 17 февраля 2020 года в Кронштадте, в форте «Великий князь Константин». Это место было выбрано кинематографистами по причине сходства с реальными «локациями» острова Узедом: такой же климат (и даже суровей), та же окружающая природная и «технологическая» среда и т.д.

Все павильонные съёмки фильма прошли на «Ленфильме», целый ряд послевоенных сцен снимался непосредственно на родине Девятаева — в Казани.

Кроме актёров в фильме задействована массовка от 300 (сцены в концлагере на острове Узедом) до 10 000 человек. Ещё на стадии монтажа картины было решено отказаться от рабочего названия проекта — «Фау-2. Побег из ада», в пользу краткого, говорящего самого за себя — «Девятаев».

Генеральный директор студии «Военфильм» и продюсер фильма с бюджетом в 600 000 000 рублей, Игорь Угольников, помимо творческих, поставил одну из немаловажных целей картины — её техническую достоверность: в «Девятаеве» была использована реальная техника тех лет, стрелковое оружие и форма, точно соответствовавшая той, что носили бойцы Советской Армии и армии противника.

Для съёмок построили точную копию самолёта «Хейнкель-111», на котором совершила побег группа Девятаева, а также ещё несколько самолётов. Ряд сцен воздушных боёв была снята вживую, часть была воссоздана при помощи разработчика известных компьютерных игрсимуляторов Gaijin.

Первый вертикальный
Особо стоит упомянуть одну уникальную «деталь» «Девятаева» — фильм снят в обычной, горизонтальной, кинотеатральной версии и в …вертикальной! Интерактивная, вертикальная версия позволит увидеть полноценно картину на экранах мобильных телефонов, это позволит зрителям панорамировать кадр, быть как бы участником фильма, выбирать, какие детали кадра рассмотреть подробней или, к примеру, особо тщательно рассматривать второй план. За «горизонтальную» версию «Девятаева» нёс ответственность режиссёр С. Трофимов, за «вертикальную — Т. Бекмамбетов.

Всероссийская премьера картины «Девятаев» произойдёт уже завтра, 29 апреля (в краевых кинотеатрах Забайкалья — 6 мая).

Присутствие в данной статье фотоколлажей с изображением свастики не является пропагандой нацизма и используется исключительно в качестве историко-документальных иллюстраций. 

Все материалы рубрики "Синескоп"
 

Сергей Балахнин,
режиссёр, киновед
Иллюстрации автора
«Читинское обозрение»
№18 (1658) // 28.04.2021 г.

Вернуться на главную страницу