В какой-то момент замечаю под платком край огромного фиолетового синяка. Шестым чувством понимаю, что «фонарь» женщине, скорее всего, подарил её муж или сожитель. Внутри у меня всё перевернулось. Не буду скрывать — в моей бурной семейной жизни бывало всякое, но за всю свою жизнь я ни разу, что бы ни случалось, не поднял руку на жену.

Иногда я думаю, что движет женщинами, которых бьют их мужья? Любовь? Но как тогда нужно любить? Страх? Но ведь честь важнее. Может, выгода? Но разве стоят общие метры и бюджет здоровья? Лучше уж жить одной, чем собирать пинки и тычки… Хотя, в России встречаются такие женщины, которым при жизни нужно ставить памятники — живут и терпят своих домашних тиранов всю жизнь, боясь их бросить, потому что жалеют их, мол, те без них пропадут… Но больше всего меня всегда интересовало другое — что движет теми мужчинами или как уж они там называются, которые позволяют себе бить женщин? Я не корчу из себя святошу, просто есть вещи, которые я никогда не приму и не пойму.

Когда я работал в экстренной нейрохирургии, в одно из дежурств в приёмное отделение привезли двух сестёр, которых пытался убить огромным разводным ключом бывший муж одной из них. Он ворвался в квартиру, вырубив первым же ударом сестру своей бывшей жены. Позже она рассказала мне, как очнулась от глухих ударов изверга, бившего ключом по голове её сестры: «Бьёт и приговаривает: «Какая живучая, сука!». Сколько лет прошло, а перед глазами одна и та же картинка — в смотровой на каталке сидит наголо бритый человек ярко-красного цвета с головой в форме многоугольника. Этим ярко-красным человеком была, залитая кровью с ног до головы, одна из этих сестёр, а острыми уголками на её голове были торчавшие из-под кожи, сломанные страшными ударами разводного ключа, кости.

Вспоминается и другое. На нашей площадке жил целый директор школы, который годами бил свою жену. Тётя Люда старательно припудривала припухшее лицо, минимум, пару раз в месяц. Жила со своим Николаем ради детей — чтобы тот помог ей их, как говорится, на ноги поставить. Прошли годы… Я уже давно жил в другом районе Читы, но однажды судьба занесла меня в свой старый двор — захотелось побывать в местах, где прошла моя юность. Ради интереса зашёл в подъезд, а заодно и в гости к Столяровым. Дверь открыла почти седая тётя Люба. Её заметно постаревший Николай лежал на кровати. Увидев меня, он как-то неловко улыбнулся: «О, Максимка! Заходи… Сколько лет, сколько зим! А я… У меня… Вены у меня… Тромбоз…». Подняв край одеяла, сосед показал похожие на брёвна, распухшие, ярко-фиолетовые ноги, из которых на клеёнку из свищей сочилась кровь. Посмотрев на ноги Николая, я сразу вспомнил точно такого же цвета синяки под глазами тёти Люды, на которую теперь — немощный и полностью зависимый от неё, он буквально молился, боясь только одного — что она его бросит.

Я уходил домой, а перед глазами ещё долго стояли фиолетовые ноги Николая и печальные глаза тёти Люды, о которой в тот момент мне захотелось написать небольшой рассказ, что я и сделал, пусть и в рамках авторской колонки. Как говорится, в назидание современникам.

Все материалы рубрики «Разговор по душам»

Максим Стефанович
Фото с сайта zberovski.ru
«Читинское обозрение»
№32 (1724) // 10.08.2022 г.