Так уж получилось, что серьёзных сражений Чита почти не знала. Во время Первой русской революции в 1905 году рабочие Читы, выслушав ультиматум Павла Ренненкампфа, безропотно сложили оружие и разошлись по домам. В годы русско-японской, Первой мировой и Великой Отечественной войн Чита была в тылу. И только в годы войны гражданской здесь произошло самое крупное и кровопролитное сражение. Было это 100 лет назад, в апреле 1920 года.

Помню, когда в конце 90-х годов ХХ века в Чите побывала группа японских телевизионщиков, снимавших фильм о премьере ДВР Александре Краснощёкове, я вместе с ним встречался с жительницей Читы, жившей здесь в годы гражданской войны. Когда её спросили о том, как жилось во время гражданской войны, она уверенно ответила: «А у нас на Острове войны не было». Помолчала и добавила: «А вот на Каштаке была». Да, главное сражение гражданской войны в нашем городе развернулось именно в этом районе.

Шанс, упущенный атаманом
4 января 1920 года адмирал Александр Колчак своим решением всю полноту власти в «Российской Восточной Окраине», как он назвал в этом документе Дальний Восток и Забайкалье, передал атаману Григорию Семёнову. Чита стала столицей этой самой «Окраины», а атаман попытался как-то выстроить новую власть. Вскоре сюда с боями пришли остатки армий адмирала, получившие по имени своего погибшего командующего Владимира Каппеля название «каппелевцы». Их было, по одним данным, около 30 тысяч, по другим – чуть больше 20, при том, что половину составляли раненые и больные. И в этом случае их было больше, чем имел в своём распоряжении Семёнов. Но противиться воле адмирала каппелевцы не стали. Было принято решение из всех белых войск сформировать три корпуса. В 1-й вошли преимущественно семёновцы, а во 2-й и 3-й – каппелевцы. Особняком стояла особая дивизия, которой командовал барон Роман Унгерн, базировавшаяся в районе станции Даурия. Находилась в Забайкалье и 5-я японская дивизия, преградившая путь красным частям, которые с марта стали называться народно-революционной армией Дальневосточной республики (НРА ДВР). Японцы контролировали положение на железной дороге от Хилка до Читы, от Читы до Сретенска и от Читы до Маньчжурии. В связи с установкой из Москвы вступать в боевые действия с японцами частям НРА запрещалось.

Вскоре два корпуса белых, включая 1-й забайкальский, отправились на юго-восток Забайкалья с целью ещё раз попытаться нанести поражение красным партизанам. И на первых порах им сопутствовала удача. Главком Восточно-Забайкальского фронта Дмитрий Шилов обратился к главкому НРА ДВР Генриху Эйхе с просьбой нанести удар по Чите, с тем, чтобы отвлечь силы белых. И 27 марта Эйхе отдал приказ готовиться к операции по захвату Читы.

Казалось бы, наконец, возникла ситуация, когда атаман мог продемонстрировать свои полководческие и организаторские способности. Победа в битве за Читу резко усилила бы его шансы на роль лидера белого движения. Однако он этот шанс упустил. Дело в том, что чисто семёновских сил в Чите было совсем мало. Это 1-й конный полк, 2-й сводный атамана Семёнова полк, Читинский местный батальон и отряд милиции особого назначения, всего 775 пехотинцев, 240 кавалеристов при 8 пулёметах и 4 орудиях. Каппелевцев было кратно больше.

У семёновцев отличились разве что юнкера Читинского военного училища, остальные чаще отступали, чем наступали. Так что Читу спасли не атаман и семёновцы, а каппелевцы и японцы. Да и лично Григорий Семёнов в рядах бойцов замечен не был. Представитель американской железнодорожной миссии майор Мерц сообщал в то время, что «вблизи резиденции Семёнова постоянно находились автомобиль и аэроплан, приготовленные Семёновым на случай бегства».

Неслучайно это крупнейшее сражение в истории белого Забайкалья атаман в своих мемуарах «О себе» просто… забыл.

Под пасхальный звон колоколов
«Планируя наступление, командование НРА ДВР нанесло главные удары на тех направлениях, где не было японских войск, – писал в книге «Забайкальская белая государственность» читинский историк Владимир Василевский. – В ходе развернувшихся боёв народоармейцы преодолели сопротивление белогвардейцев и спустились в долину реки Читинки, освободив Подволок и Шишкино. 11 апреля белые войска после кровопролитного боя оставили Верхне-Читинское, а затем Карповку и Смоленку. Бои переместились на ближние подступы к Чите – в район Противочумной станции. 13 апреля обстановка ещё больше осложнилась: был оставлен пригородный посёлок Каштак.

В те же дни другие части НРА ДВР развернули успешное наступление на Кенонском направлении и захватили Застепь и Домно-Ключи. Над белой армией нависла реальная угроза поражения».

Состав красных войск тоже был далеко не однородным. Единственной более-менее боевой единицей была 1-я Иркутская стрелковая дивизия, которой командовал Василий Буров (настоящее имя Михаил Петров), большевик, прапорщик царской армии. Его дивизия состояла из трёх бригад, в каждой из которых было по три полка. В марте в состав дивизии включили сводную Верхнеудинскую кавалерийскую бригаду, кроме того, подчинили ей всех местных партизан. Также красные рассчитывали на восстание внутри Читы (по их данным, у подпольщиков было около 600 бойцов, вооружённых винтовками и револьверами), однако оно не произошло. Часть бойцов дивизии и партизанских отрядов составляли дезертиры семёновской армии, а часть – военнопленные колчаковской армии. Если вторым надо было реабилитироваться и воевали они неплохо, то местные шли в Читу с откровенным желанием пограбить съехавшихся туда со всей Сибири богатеев.

Вот как вспоминал о тех боях их участник с красной стороны Пётр Аносов: «Решено генеральное наступление провести с 7 на 8 апреля 1920 года в пасхальную ночь, чтобы застать семёновцев врасплох. Главный удар решено было нанести с севера. 1-я дивизия должна была наступать по долине реки Читинки, и от Черновских копей по реке Ингоде, особая Верхнеудинская бригада, переправившись через Ингоду и выйдя к предместью Читы – Титово, должна была ударить на вокзал Чита II-я. Партизанским отрядам Восточного Забайкалья предстояло наступать со стороны Андриановки-Карымской, выйти к Песчанке и Антипихе и далее развивать наступление на Читу. Ночь выдалась тёмная. 1-я дивизия повела энергичное наступление на город». И далее с нескрываемым сарказмом он писал: «В Чите в пасхальном перезвоне заливаются колокола. На окраинах слышны залпы, идёт ружейная трескотня, ухает артиллерия. Буржуазия, уже совершившая в своё время пробег от Омска до Читы, с замиранием сердца прислушивается – приближается или удалятся стрельба – и в зависимости от этого ищет ответа: тащить ли пасхи святить в церковь или связывать узлы».

Белые и японцы, сумевшие в те дни защитить Читу, спасли многих мирных обывателей от бойни, которая могла произойти, победи тогда разношёрстные красные.

Кровопролитная битва
«Численность частей НРА, наступавших на Читу, – констатировал в изданной в Москве в 2005 году монографии «Гражданская война в Восточной Сибири» иркутский исследователь Павел Новиков, – составляла до 10 000 бойцов при 72 пулемётах и 24 орудиях. Красные уступали белым в вооружении и оснащении, но превосходили в живой силе».

«11 апреля части 1-й Иркутской стрелковой дивизии в тяжелейших условиях, без отдыха, почти без хлеба, перешли в энергичное наступление на Читу по всей линии фронта 1 и 2-й бригад, – писал в напечатанной в 1966 году в Новосибирске книге «Разгром семёновщины (апрель–ноябрь 1920 г.)» историк Борис Шерешевский. – Противник дрогнул и начал отступать. Наибольшего успеха добилась 1-я бригада, занявшая 12 апреля с. Смоленское, находящееся на подступах к Чите. А 13 апреля 8 и 9-й полки 1-й бригады вышли на окраины Читы в район улиц Нагорной, Лагерной и Новобульварной. Однако в ход завязавшегося на улицах города без боя снова вмешались японцы. На автомашинах они подбросили подкрепления белогвардейцам».

Японцы, всегда следившие за военными новинками, в битве за Читу использовали опыт французов. Те во время битвы на Марне в сентябре 1914 года, когда германцы прорвали фронт и могли взять Париж, в образовавшуюся «дыру» бросили свежую марокканскую дивизию, одна бригада которой была направлена на фронт поездом, а вторая на… такси. 600 автомобилей сделали тогда по два рейса и спасли положение.

Вот и во время Читинского сражения японские части, помогавшие белогвардейцам, перебрасывались с одного конца города на другой на автомобилях.  Японцев, на самом деле, в Чите было немного, всего около полутора тысяч человек, но манёвренностью они это компенсировали.

Военком 1-й Иркутской дивизии Андрей Сноскарев в дни боёв докладывал в Верхнеудинск: «Кроме японской кавалерии в боях принимали участие японская артиллерия и авиачасти. Так, например, в бою на участке 1-й стрелковой бригады наши части обстреливались японской артиллерией и с аэропланов, кроме того, противник (белогвардейцы) для переброски своих частей пользуется грузовыми автомобилями (японскими), что даёт возможность сохранить силу людей и занять более выгодное положение».

По воспоминаниям отличившегося в тех боях каппелевца генерал-майора Владимира Кислицына: «Пехотный бой разыгрался с использованием полной и методичной подготовки. Красные понесли большие потери, не выдержали обращённого на них меткого огня и в панике отхлынули назад. Вся, нагло шедшая до этого на Читу, Красная Армия спешила спастись в расположенные сзади неё леса… Комиссар одного из разбитых нами полков, не желая сдаваться в плен, зарезался бритвой».

Потери красных были более чем серьёзные. Особенно большие потери понесли части 1-й стрелковой бригады. Так, в 7-м и 8-м стрелковых полках выбыл из строя весь комсостав, а в 8-м полку осталось в строю 40 штыков и 20 сабель. То есть количество погибших исчислялось сотнями. Понятно, что серьёзными были потери и белых.

Надежда с ходу взять столицу «Российской Восточной Окраины» у красных не оправдалась. Части НРА, закрепившиеся на Яблоновом хребте, начали готовиться ко второму наступлению.

В лесах же Читы ещё несколько дней лежали брошенные бежавшими народоармейцами трупы их товарищей. Через некоторое время их захоронили по решению читинских городских властей. А в советское время на этой безымянной могиле на улице Красной Звезды был установлен памятник, напоминавший о том кровавом сражении времён гражданской войны. Если чего-то красные и добились, так это полного крушения рейтинга атамана Семёнова, что положило начало конца режиму атамана, так и не ставшего настоящим вождём белой «Российской Восточной Окраины».

Все материалы рубрики "Страницы истории"
 

Александр Баринов
«Читинское обозрение»
№16 (1604) // 15.04.2020 г.



Вернуться на главную страницу