Гомо мобиле
Есть редкая категория людей, у которых вид денег вызывает неудержимое желание куда-то ехать. Неважно, куда и зачем. Сумма тоже не имеет значения, даже рубль может стать спусковым крючком к движению.
В прежние годы в Нер-Заводской типографии при редакции районной газеты работал печатником некто Н. Непьющий, на все руки мастер, семьянин примерный. И была за ним эта странность — тяга к движению. Стоило ему взять в руки деньги, как в его глазах появлялся нездоровый блеск. Человека словно подменяли.
Об этом знало всё село, денег ему в руки не давали. А получку выдавали его жене.
И прислали в редакцию молодого специалиста, бухгалтера. И никто не догадался рассказать ей про печатника Н. И закончились в бухгалтерии скрепки. И во время обеденного перерыва подвернулся этот печатник под руку молодой бухгалтерше. И дала она ему рубль. И попросила сходить до книжного магазина…
Выловили печатника Н. через две недели. Выловили в электричке под Новосибирском. Причём он так и не смог объяснить, куда и зачем ехал.
Объединившись, такие люди могут создать новый вид, какой-нибудь гомо мобиле. Остановить их нельзя. И они могут изменить ход цивилизации.
Как хорошо, что их мало!
Художественный свист
Случилось это в самом начале 80-х во время литературного праздника «Забайкальская осень». Праздники эти ещё оставались популярными, ещё собирали много гостей со всей страны, ещё вызывали интерес у читателей, но уже не достигали размаха шестидесятых. Поэтому и уровень стал пониже, и писатели приезжали пожиже.
Москва уже не присылала в качестве руководителей семинаров больших писателей и поэтов, отправляла литераторов второго или даже третьего эшелона.
По обыкновению, ставшему традицией, в гостинице «Забайкалье» за писательской организацией был зарезервирован номер из двух комнат.
Собрались гости, хозяева и мы, начинающие поэты и писатели, члены литературного объединения «Надежда», руководимого Василием Григорьевичем Никоновым. Народу – битком, дым коромыслом. Принесли портвейн, приличное количество, купленный на общественные деньги. Покупать спиртное входило в обязанности литературной молодёжи. И ничего в этом не было ни зазорного, ни постыдного.
Разлили в гранёные стаканы вино. Евгений Евстафьевич Куренной на правах ответственного секретаря Читинской писательской организации и хозяина праздника произнёс тост. Выпили. Поэты по кругу стали читать стихи, прозаики что-то говорили или произносили тосты. Мы, начинающие, читали наравне со всеми. А надо сказать, что на то время состав «Надежды» был сильным, каждый был непохож на другого. Елена Стефанович, Николай Ярославцев, Анатолий Дуров, Леонид Хазанов с его бессмертным «Всего лишь пни – попробуй пни!», Сергей Куц и много других. Московский поэт Владимир, фамилию не помню, приглашённый как один из руководителей поэтического семинара, как-то очень уж внимательно слушал стихи молодёжи. Потом поведение его стало странным – по приближении к нему очереди прочитать стихотворение, он начал отодвигаться от неё, а потом и вовсе унырнул в туалет. А когда вернулся, очередь благополучно его миновала и ушла дальше по кругу. Однако все были немного раздосадованы – интересно было послушать москвича.
Опять пошли стихи, тосты, гранёные стаканы. И чем ближе очередь подходила к Владимиру, тем больше он беспокоился и напрягался. И вот его черёд. Он, волнуясь, берёт свой стакан, встаёт и говорит что-то несусветное: «А можно я посвищу?».
В номере зависла тишина. Первым понял ситуацию Евгений Евстафьевич и уже хотел было прийти на помощь, но москвич сам пояснил, что серьёзно занимался художественным свистом и просит послушать его. А тут и до всех дошло, что поэт-то из него так себе. К его чести, он оказался умным человеком и понял, что после Ростислава Филиппова, Вильяма Озолина, Бориса Макарова, Михаила Вишнякова, даже наших начинающих стихи ему читать нельзя.
Так дальше и было: доходила до него очередь, он вставал, давал слабину галстуку и начинал свистеть. Свистел он замечательно! Такого изумительного свиста больше мне слышать не доводилось. И потом, когда ездили с выступлениями по области, он стихов не читал, а свистел, чем срывал оглушительный аплодисмент зала.
И на семинарах он стихи не читал, он объяснял, как их надо писать.
А с теорией стихосложения у него было всё в порядке.
Все материалы рубрики "Год литературы"
Вячеслав Вьюнов
«Читинское обозрение»
№10 (1390) // 9.03.2016 г.
0 комментариев