Взгляд
Начало 80-х. Очередное собрание писательской организации. По обыкновению, поэт Борис Макаров звонил мне домой, после чего мы встречались в гостинице «Забайкалье» или у меня дома на Кочеткова, 5. На этот раз встретились у гостиницы. Сухой закон ещё не вступил силу, как и не вступил в силу Горбачёв. Спокойно покупаем две бутылки портвейна, поднимаемся к нему в номер на второй этаж. Предчувствие интересного вечера – стихи, разговоры до ночи… Но в коридоре нас перехватывает поэт Арсалан Жамбалон и зазывает к себе. Отказаться неудобно, мы заходим.
В номере ещё два человека. Буряты преклонных лет с внимательными лицами. Молчаливы.

И вот тут происходит какое-то непонятное изменение пространства. У меня осталось ясное впечатление, что находимся мы в очень небольшом помещении без окон. Голые стены. Посередине этой каморы квадратный стол без скатерти, включена настольная лампа. Мы ставим на стол две бутылки портвейна. Арсалан Жамбалович приносит откуда-то гранёные стаканы. Разливаем вино. Знакомимся. Суровые гости молчат, их представляет хозяин номера: бывшие чекисты, сотрудники НКВД, потом – КГБ, сейчас на пенсии.

Неуютное тяжёлое молчание. Говорить не о чем. Молча тянем вино. Пенсионеры смотрят на нас протяжно и внимательно. И без того узкие глаза сузились до чёрных прорезей. Давят голые стены без окон, давит низкий потолок. Хотя сейчас понимаю, что среди типовых номеров гостиницы неоткуда взяться каморке без окон два на два метра. Но она была, я готов в этом поклясться!

Арсалан Жамбалович тоже чувствует неуютность, вторично наполняет стаканы. Также молча выпиваем вино. Опять такой же долгий немигающий взгляд.

Наконец, один барабанит пальцами по столу:
– Да-а, давно я не видел живых писателей…

Сумбурно извиняемся, быстро покидаем номер. Долго молчим.
В 80-е годы такие каморки уже можно было покинуть быстро.

Зазеркалье
Приехала в Тасей погостить наша хорошая знакомая. Ксения Георгиевна Волченко. После института по распределению уехала в Петропавловск-Камчатский. Замужем. Семья. 

Два дня пробыла Ксения в Тасее. Смотрели старые фотографии. Вспоминали тех, кого уже нет с нами. В разговоре часто звучало слово «Москва». Оказывается, в Читу из Петропавловск-Камчатского она прилетела через Москву. Так значительно дешевле. Дорога в четыре раза длиннее, а билет в два раза дешевле.

Окрепший и заматеревший на тасейском парном молоке, тасейской же самогонке личного разлива и законах здравого смысла, не могу понять логику рыночного ценообразования. Ксения в который раз толкует о различных авиакомпаниях… Речь идёт о каком-то Зазеркалье. Вынужден признать собственное скудоумие. Сии выкладки мне недоступны.

И вот Ксения уезжает. Надо повидать в Чите многих знакомых, одноклассников, соседей.
У неё билет на самолёт. Ей надо возвращаться домой в Петропавловск-Камчатский.
Через Москву.
Неисповедимы пути твои, российская действительность!

Оцепенение
Необыкновенно тёплая осень 1987 года. Заготавливаем корень вздутоплодника сибирского в Нер-Заводском районе. Лагерь возле села Поперечный Зерентуй. Писатель Константин Седых в романе «Даурия» вывел эту когда-то большую казачью станицу под названием Мунгаловка.

К началу октября на прогреваемых солнцем скалах появилось множество божьих коровок: чёрных, красных, в крапинку, коричневых, с побежалостью и пр. Никогда мне не доводилось видеть их в таком количестве и в таком многообразии. Сидят и греются на солнце. Подкинешь с ладони, она не расправляет крылья, а падает на камни. Одна, красненькая, упала и, видно, больно ушиблась. Какое-то время лежала неподвижно, потом дёрнула одной лапкой, другой, потом смешно засучила ими. Я подкинул её что было силы, и уже перед самой землёй она полетела – неохотно, криво, безрадостно…

Пытался расшевелить их травинкой. Но предзимняя заторможенность была сильнее.
Есть люди, вся жизнь которых проходит в сонном оцепенении.

Другие "Блики"
Все материалы рубрики "Год литературы"
 

Вячеслав Вьюнов
«Читинское обозрение»
№12 (1392) // 23.03.2016 г.

Вернуться на главную страницу