Впервые за 60 лет своей педагогической деятельности она не спешит к школьному звонку в родную школу. Наконец-то решила отдохнуть. Энтузиаст своего дела, Валентина Константиновна Путинцева, учитель русского языка и литературы, отдала более полувека ученикам средней школы №5.

Говорят, бывших учителей не бывает. Какие ощущения испытываете в этом, новом для вас состоянии?

– Несколько дней назад поднимаюсь на крыльцо, слышу, кто-то сзади кричит: «Валентина Константиновна!». Оглядываюсь, вижу солидного мужчину с девочкой за руку. Бросился ко мне обниматься. Оказывается, мой бывший ученик, живёт в соседнем подъезде. Сколько бы лет ни прошло, я для них – учительница, а для меня они – ученики, даже если убелены сединами. Мне кажется, что по жизни я всегда была больше учителем, чем семейным человеком. Слава богу, что мои близкие на меня не обижались.

Первого сентября еле сдержалась, не пошла в школу. Если б пошла, точно встала бы за стол в классе и начала урок. Представляю себе: вот идёт линейка, выступает директор, по звонку все расходятся по классам на урок мужества. Этот урок любят ученики, перед ними выступают ветераны Великой Отечественной войны, участники афганских событий. Правда, я всегда сама вела его. Готовилась заранее, волновалась, ведь как «зарядишь» ребят, они весь год будут помнить.

В вашем багаже много званий и наград разного достоинства: Отличник народного просвещения, Заслуженный учитель РФ, Почётный гражданин Забайкальского края, лауреат медали «За заслуги перед Читинской областью», победитель городского и российского конкурсов «Учитель года». Вы были делегатом одного из съездов народного образования. Что больше всего запомнилось, оставило наиболее яркий след в памяти?

– Конечно же, звание «Учитель года России» на Всероссийском конкурсе в 1994 году. До сих пор вспоминаю с трепетом. Надо было элементарно набраться мужества, погасить волнение, собрать себя в кулак. Ну, а после – обсуждение, анализ. И… присуждение диплома о присвоении звания. Это, конечно, дорогого стоит. Наши выступления, доклады, уроки – всё публиковалось в центральном, очень популярном в сфере образования журнале «Литература в школе». В мой адрес приходило много писем отовсюду, откликнулось издательство «Детская литература». Наша писательская организация очень тепло отозвалась, приглашали на выступления, беседы.

В интернете можно найти отзывы ваших выпускников разных лет. Например, Лена Катанаева, выпускница 2000 года, пишет: «Моим классным руководителем была Валентина Константиновна Путинцева. Благодаря ей и появилась любовь к литературе, мышлению, она могла заставить мыслить, это бесспорно!» Или вот ещё. Катя Малькова: «Моей второй мамой стала Валентина Константиновна Путинцева!!!!!! Низкий ей славянский поклон!» Это говорит о том, что вы применяли какие-то новации, оригинальные формы и методики. Что побуждало к этому?

– Тридцать восемь лет назад я проводила во взрослую жизнь свой первый выпуск. Начиная с ними работать, я поняла: чтобы расширить рамки школьной программы, чтоб ребята не ограничивались учебниками, надо искать какие-то пути для развития мышления, творческих способностей, расширения кругозора, интеллекта.

Например, приближалось 150-летие Л.Н. Толстого. Ребята писали рефераты, посвящённые его творчеству. С этими работами их пригласили в Тулу на литературный праздник, организованный к юбилею писателя. Возвращались с дипломами и подарками.

К 85-летию Владимира Маяковского в школе устроили выставку, посвящённую поэту. Для неё отбирали самые интересные, малоизвестные факты. Эту экспозицию повезли в Москву пятеро лучших юных литературоведов. Так заработал и утвердился в школе литературный клуб «Забайкальцы». С участниками клуба мы не раз выезжали на конференции, юбилеи, праздники, торжества, посвящённые Блоку, Шолохову, Тургеневу, Есенину, Лермонтову. Ездили в Краснодон, встречались с матерью Олега Кошевого. Наших ребят назвали «Школа молодогвардейского духа».

Вы из того поколения, которое называют «Дети войны»…

– Детство у меня было трудным, наверное, как у многих моих сверстников. Мы жили в посёлке Букука. Отец работал механиком в электроцехе горно-рудного предприятия. Мама вместе с другими мужчинами спускалась в шахту, добывала руду. Мне не было и пяти лет, когда мы остались без отца. Нас, детей, было четверо. Все хлопоты по дому легли на мои плечи, когда мамы не было дома.

В годы войны на рудник привозили кое-какие продукты, поставляемые по ленд-лизу Америкой в Советский Союз. Зарплату шахтёрам выдавали цветными бумажками, которые называли бонами. Вот боны и отоваривали в магазине. Однажды мама устроила нам праздник, принесла кусок колбасы, красивое детское платье из капроновой ткани и мужские ботинки 46 размера, других не было. От нечаянно зажжённой спички платье вспыхнуло и превратилось в чёрный комок. Ботинки громыхали на весь дом, когда мой восьмилетний брат еле передвигал ноги в них. В 1944 году мы переехали в посёлок Хадабулак. Было голодно. Немного спасала картошка, но её не хватало. Не помню откуда, в доме была соль, мы лизали её, чтоб заглушить чувство голода. Пасли небольшое общее стадо коров по очереди с братом. В поле рвали мангыр, выкапывали луковицы саранок, ловили тарбаганов. Старшая сестра умерла от того, что много съела мангыра и отравилась. Умер и девятимесячный братик. В посёлке жил старый дед. Поговаривали, что он из бывших кулаков. У него всегда водились конфеты. За несколько подушечек мы отмывали, чистили его дом. На горных выработках трудились пленные японцы. Однажды мама выменяла у одного из них бархатный мешочек, похожий на длинный кисет. Из него сшила шапочку. Это была моя первая нарядная обновка.

Что повлияло на выбор профессии, почему литература и русский язык?

– Старший брат, хоть и был хулиганистым, заводилой среди пацанов, но много читал. Глядя на него, увлеклась книгами и я. Когда закрыли поселковую библиотеку, всю литературу списали и выбросили на чердак одного дома. В этих завалах перечитали всё, что попадало под руку. Появился интерес, любовь к чтению, к литературе вообще. Как и наша, все семьи вокруг были многодетными. Ребятня собиралась в кучу, чтоб поиграть. Чаще всего играли «в школу». Меня назначали «учителем» потому, что я знала много стихов. Наверное, это и стало определяющим в выборе профессии.

После восьми классов поступила в Петровск-Забайкальское педагогическое училище. Закончила, получила диплом по специальности «Учитель начальных классов». А вместе с ним – направление в Улан-Удэнский институт имени Доржи Банзарова на физмат. О том, что буду преподавать русский язык и литературу, не приходило в голову. Но на первом же курсе поняла, что ни физика, ни математика мне не интересны. Больше тянет к литературе. Так случилось, что по семейным обстоятельствам (тяжело заболела мать, сказывалась работа в шахте) пришлось перевестись в Читинский пединститут на заочное отделение, но уже на филологическое отделение. Устроилась преподавателем музыки и пения в школе №9. Получила хоть и неблагоустроенную, но отдельную квартиру.

Позже меня назначили заместителем директора по воспитательной работе в школу-интернат №1. Здесь же начала преподавать русский язык и литературу. И с тех пор это стало моей натурой, моим существованием, моей любовью.

Вы начинали педагогическую деятельность в шестидесятые годы прошлого столетия. Как вы думаете, отличались дети тех лет от нынешних?

– Да нет, дети всегда одинаковые. Другое дело, как мы их учим жить, учиться, приобретать какие-то навыки. Ведь школа – это вектор на всю дальнейшую жизнь. Как направишь его, так и пойдёт по жизни человек. Тогда жили хуже, одевались беднее. Но учитель всегда был образцом для подражания. У мужчин – строгий костюм, галстук. В школе-интернате мне довелось работать, когда директором был Николай Александрович Доронин. Интеллигентный, всегда опрятно одетый, никогда не повышал голоса. Культура его поведения призывала соответствовать той планке, которую он задавал. Ведь мы, педагоги – носители культуры внешнего вида, поведения, общения, разговорной речи. Нет этого у современного учителя. Родителям не всегда хватает времени для совместного времяпровождения с детьми. А нынешнее телевидение! Чему хорошему может научить? Кровь, убийства, подставы, матерщина, постельные сцены. Дети растут в иных условиях, чем раньше.

Те программы, по которым мы учили ребят, были чёткими, интересными. Ведь любое литературное произведение – это не просто хрестоматийное чтиво. Душа, мысли должны подключаться. Новые методички не учитывают этого. Уходит из литературы теория – основа. Что такое теория: классицизм, синтементализм, романтизм, реализм, критический реализм, постреализм…. Утеряна связь с историей, со временем написания произведения. Часто слышим: «Литература умерла!» Нет, она жива, но её надо знать, понимать, анализировать. Учить детей с первого класса уметь читать, чтоб переживать за героя произведения, как за себя. Чтобы поэт или писатель стал для читателя творцом, а не предметом для сплетен. Ведь чего только не пишут о Пушкине, Есенине, Маяковском. Откуда-то достают куски грязи и лепят.

Я очень переживаю за сегодняшнюю литературу, вернее, за современное преподавание её. Об этом мне хотелось бы написать, систематизировать весь накопленный опыт, собрать воедино всё, что пока в беспорядке лежит на полках. Надеюсь, я с этим справлюсь.

Все материалы рубрики "Люди родного города"
 

Беседовала Людмила Арзамасецва
Фото Елены Иманаковой
«Читинское обозрение»
№40 (1524) // 03.10.2018 г.

Вернуться на главную страницу