В прошлом ноябре Олег вдруг позвонил: «Игорь, я, наверное, скоро умру. Заберёшь мои книги. Не хочу, чтобы они потерялись. Ты сам разберёшься, как с ними поступить». Кому, как не другу, вверить самое сокровенное – книги, журналы, свои труды, чертежи, наброски. В марте этого года не стало Олега Александровича Шумова – потомка знаменитых братьев, оставивших Чите архитектурное творение – Шумовский дворец. Каким был этот человек? Положимся на воспоминания его ближайшего друга.

«Полёт насекомого»
Их дружба едва не отметила 30-летний юбилей. Познакомились на службе (оба служили в КГБ). Олег заприметил в руках Игоря (фамилию не называем намеренно) книгу Александра Жука «Револьверы и пистолеты» – страшный дефицит в 80-е. С тех пор и повелось: делились литературой, радовались новинкам, разыскивали редкие издания. Для Игоря Олег тоже стал своеобразной книгой, которую, вроде бы, прочитал, но снова и снова он, теперь уже после смерти товарища, между строк находит новое, неизведанное. 

Разбирая архив Шумова, Игорь обнаружил книгу «Полёт насекомого», в ней Олега Александровича интересовала, видимо, механика движения крыла. Или книга с разъяснениями, как двигаются рыбы. И ещё: «Как работает оболочка», «Почему вещи ломаются», «Горное дело и металлургия», «Термодинамика», «Теория взрыва», «Водолазное дело» – специфическая, мало кому интересная информация. Но не Шумову. Он запросто мог объяснить, как разгоняется и движется по стволу и в воздушном пространстве пуля, как работает любой механизм и как его усовершенствовать. Умище – на десятерых хватит! «Наш Кулибин», – звали его сослуживцы. 

Последняя инстанция 
Про себя Олег Александрович распространяться не любил, но все знали, что у него золотые руки, которые заставляли любые механизмы «оживать». Для друзей, коллег знакомых Олег Шумов был последней инстанцией, если какая-то вещь выходила из строя. Некоторые читинки до сих пор укладывают причёски фенами, которые Шумов «реанимировал», у кого-то тикают часы, побывавшие в руках мастера. Кто-то греет обеды в микроволновке, которую чуть было не снесли на помойку. Холодильники после его манипуляций сыто урчали, швейные машинки выводили ровные строчки. Если не было возможности починить вещь, Олег Александрович выносил вердикт. Тогда точно – неси вещь в утиль.

Анатомия и фантастика 
Выделывая чудеса с техникой, Олег продолжал «глотать» литературу, которая легко умещалась в его голове на долгие годы (такой памяти можно только позавидовать). Книги и журналы бережно хранил. Сложенные в стопки журналы «Юный техник» (последний номер датируется 89-м годом), «Техника – молодёжи» (отдельные номера с 50-х годов), «Наука и жизнь», «Знание – сила» и множество других изданий. Пойди разыщи теперь такие раритеты! 

Игорь часто бывал у друга дома, но узнать, что тот владеет не только польским языком, но и может читать книги на чешском, словацком и немецком, довелось только спустя годы. В советское время много художественной и технической литературы шло на иностранных языках. Удивлённому товарищу Олег объяснил: литературу уж очень хотелось прочитать, пришлось учить языки самому. 

Шумов прекрасно знал анатомию человека, которую зубрят студенты-медики. Оказалось, увлекаясь оружием, изучал раневые каналы, которые проделывает пуля. Почему одна пуля рвёт ткань, а другая нет? Ответы на свои вопросы находил в учебниках по судмедэкспертизе. 

C энциклопедической точностью знал историю и культуру античности и Средневековья, любил оперу, разбирался в живописи… Обожал Агату Кристи, собрал все её произведения. Книги братьев Стругацких читаны-перечитаны. Было время, когда Олег Александрович занимался скульптурой, пробовал себя как художник. 

Не в степенях дело
Шумов с лёгкостью мог рассчитать конструкцию самолёта и сказать: полетит махина или нет. На книжных полках «прописались» книги по аэродинамике, конструкциям самолётов, вертолётов и дирижаблей. Однажды помог Игорю рассчитать самодельную складную лодку на продольную и поперечную остойчивость (устойчивость – на «земном» языке), внёс в её конструкцию существенные предложения. 

Никаких дневников Шумов не вёл. Все его мысли были записаны на случайных клочках бумаги, и даже есть чертёж на обратной стороне куска наждачной бумаги. Прочитав что-либо, набрасывал свою схему, свой чертёж – как бы сделал он, причём всегда тут же на тексте или сбоку, на полях. С такими способностями с лёгкостью мог бы защитить и кандидатскую, и докторскую. Но светлый ум не гнался за учёными степенями. 

В быту Олег Александрович был неприхотлив. Единственная роскошь – книжные шкафы 60-х годов, снизу доверху забитые книгами и журналами. 

Из современных достижений человечества только кабельное телевидение, и то провёл его потому, что по нему можно смотреть познавательные технические передачи. Интернет? Говорил, что прекрасно обходится без него и без компьютера. 

Мог бы стать миллионером
Трудяга, он постоянно что-то мастерил, изобретал. Живя за границей, запросто заработал бы состояние. Чего стоят только его многочисленные оригинальные и не имеющие мировых аналогов конструкции складных ножей! Достойный ответ знаменитым многофункциональным швейцарским «Victorinox» и американским «Tools». Но и богатство его не привлекало. Последний носитель славной фамилии, Олег Шумов отвергал предложения друзей запатентовать свои изобретения. «Мне это ни к чему, да и некогда». Игорь вспоминает, что в Чите за рукастого технического специалиста нешуточную борьбу затевали несколько банков. 

А был случай, бухгалтер одной финансовой организации повздорила с руководством, уволилась, не забыв насолить. Заявила, что забыла код замка сейфа! А тот был жутко дорогущий, немецкого производства. Что делать? Обратились в Олегу Александровичу, ведь его хобби – открывать любые замки. Шумов всех из бухгалтерии банка попросил выйти, и все труды разработчиков, которые потели над хитроумным запором, разбил вдребезги за час. Но секрет, как он открыл сейф, рассказал только близким друзьям. Те удивились оригинальному решению, которое обычному технарю не пришло бы в голову. 

По стечению обстоятельств во дворце братьев Шумовых сохранился толстостенный сейф основателей дома. Каким-то чудом сохранился и ключ от него. Олег Александрович подмечал, что сделан он на совесть и на зависть нынешним сейфам. Специально для него сделал сложный дубликат ключа, просчитав его до микронов, ведь случись что, сейф придётся просто распилить и свезти на свалку.

Любые предложения работы Шумов вежливо отклонял. Его домом был дворец братьев Шумовых – оплот органов госбезопасности. Для родового гнезда он своими руками изготовил надпись «1914» (дата основания дворца), эркер венчает здание на углу, того, что выходит на пересечение улиц Ленина и П. Осипенко. С ювелирной точностью изготовил макет здания, где есть даже фонари размером с ноготь. 

Гены не обманешь
При всех своих способностях Олег Александрович не имел высшего образования. Вырос в неполной семье, его мама Галина Александровна из Шумовых. Дед Олега был двоюродным братом знаменитых золотодобытчиков. Но потомок, который ни капли на именитых братьев не был похож, никогда не кичился происхождением. Отшучивался: «Был у Шумовых двоюродный брат непутёвый, так вот я из этой ветки». 

Об отце мама Олегу ничего не рассказывала. Сама она в годы войны испытала на себе все её «прелести». С августа 1943 года до ухода на пенсию служила в органах внутренних дел области. Сыну из-за нужды, несмотря на успеваемость, удалось окончить только восемь классов и пойти работать в ремстройконтору ОКСА УВД. Окончил десятый класс в вечерней школе, перешёл работать на машзавод подсобным рабочим, а потом учеником слесаря. Затем парня забрали в армию, где был радистом. Отслужив, пришёл работать в управление КГБ, а в начале 70-х успешно окончил Читинский политехнический техникум. 

Чем объяснить его незаурядный ум, редкие способности? Родословной? Перебирая архив Шумова, Игорь наткнулся на старое семейное фото. Фоном именитой родне там служило нечто такое, что очень походило на лабораторию. На фото конца 19-го века — начала 20-го просматривается интересная конструкция с колёсами и рычагами. 

В родословной Шумовых были и инженеры, и люди науки. Зять Олега Александровича, технолог по образованию, рассматривая чертежи, наброски тестя, спросил: он что, Леонардо да Винчи? И, правда, кем он был? 

Внук своего деда 
В архиве Олега Шумова сохранились детские рисунки его мамы, которая всего год не дожила до своего столетия. При этом 20 последних из них пролежала в кровати (сломала шейку бедра). Сын, тоже уже не молодой, разрывался между квартирой и работой. Своими руками усовершенствовал кровать, на которой лежала мама.

Он был женат, оставил после себя дочь Жанну, внука и внучку. Но что-то не сложилось в первой семье Олега… Жена уехала жить в Германию, увезла с собой дочку. Спустя время Олег встретил женщину, которая оставалась с ним до конца его дней. Дочка приезжала на похороны отца, забрала фотографии, отсканировав их для Игоря и музея управления ФСБ, взяла и то, что было памятным для неё. Кстати, внук Симон оправдывает своё происхождение – в немецкой школе его отмечают как замечательного конструктора, изобретателя. В деда пошёл!

В дар монастырю 
Никогда Олег никого не посвящал в тайны своей семьи, в которой хранились уникальные вещи – мощи святых, которые много лет хранила бабушка Олега – Агния Ильинична Шумова (Цивилева). Она была насельницей Покровского монастыря Читы до революции, сестрой милосердия во время русско-японской войны, и даже сохранился наградной лист медали «За усердия» 1905 года. Когда монастырь разогнали, Агния забрала на хранение сердцевину ковчега с частицей древа Креста Господня, частицей мощей великомученика Пантелеймона и других христианских святых (всего около семи). 

В миру она вышла замуж, родила детей. Мощи хранила в прикроватной тумбочке, ведь узнай кто о них, было бы несдобровать. Олег вспоминал, что бабушка молилась, чуть приоткрыв дверцу тумбочки. 

Менее столетия спустя он и его мама тайно передали уникальные вещи женскому монастырю, что в Атамановке, вместе с двумя фотографиями самой Агнии, её духовного отца иеромонаха Феофана с дарственной надписью, книги, распятие и иконы старинного письма. Многие знакомые Олега Александровича ломают голову, были ли эти мощи хранителем семьи, ведь в роду до него было много долгожителей, дотянувших до девятого, а то и десятого десятка. Только Олег умер в 70 лет. 

Когда его хоронили, скупые слёзы роняли даже мужчины. В день смерти скулила собака, которую Олег однажды подобрал на улице. Разом всем им стало пусто в мире. Игорь же, переживая утрату, рассуждает, что такого человека больше не будет: «Возможно, даже в этом столетии, но я точно такого больше в жизни не встречу…».

Все материалы рубрики "Золотой фонд" Земли Даурской"
 

Ольга Чеузова
Фото из архива О.А. Шумова
«Читинское обозрение»
№37 (1417) // 14.09.2016 г.

Вернуться на главную страницу