Главная / Авторы / Нина Коледнева / Дети холода. Как их согреть?..
Дети холода. Как их согреть?..
Без оленя нет эвенка – без эвенка нет севера


Север Забайкальского края всё чаще привлекает внимание туристов-экстремалов: какая рыбалка на реке Витим, таймени попадаются величиной с метр! По рекам Тунгир, Олёкма сплавляются туристы из Канады, Германии. Диву даются: на Земле ещё сохранились девственные уголки! Редкие смельчаки, добравшиеся до Среднего Калара, не нарадуются заброшенности эвенкийского поселения: тишина! Вот где можно отдохнуть от городской суеты.
А повезёт – так и золотишка намыть. Вот только сами каларцы отчего-то не похожи на подпольных миллионеров: видно, своенравная река не спешит выносить на берег самородки. 
И заброшенность, оторванность 
от большой земли коренных северян совсем не радует.

Рай для туристов… и только
В эвенкийское селение Гуля (Тунгиро-Олёкминский район) с наступлением охотничьего сезона устремляются охотники-любители из Читы, Могочи. В селении много пустующих домов, не надо за постой платить…. Но сами-то гулинцы настроены скептически: летом и осенью наплыв гостей. Кто боровой дичью интересуется, кто ягоду-бруснику скупает. Благо, по реке сплавиться можно. А зимой впору волком взвыть… Связи с большой землёй нет. С любой оказией на вездеходе по бездорожью в районный центр надо пробиваться. В своём селении – ни фельдшерского пункта, ни школы начальной. Работать негде. Молодёжь бежит на материк. Тут-то одно заделье – водку пить.

Получается, рай в отдалённых эвенкийских поселениях только для случайных, заезжих людей. Самим северянам не нравится быть отшельниками поневоле.

Не до жиру — быть бы живу
Жизнь оленьих пастухов не терпит праздного пребывания в посёлке. Весной в северной забайкальской тайге идёт отёл важенок, тут и повитухой порой приходится быть. После в оба глаза смотри, чтобы волки не задрали молодняк в стаде. Летом, спасаясь от гнуса, животные могут разбежаться, и снова пастуху надо безвылазно находиться в тайге: следить за олешками, сгонять их в стадо, жечь дымокуры… Одному пастуху не справиться, нужны помощники.

Юрию Мальчакитову, оленеводу из Каларского района, помогают пасти животных его жена, дочь во время своих отпусков, и даже внук. У Габышевой, президента краевой общественной эвенкийской организации, одна из дочерей занимается оленеводством. Наталья Прокопьевна при любой оказии спешит к ней в стадо. Юрий Арунеев, пастух из Тунгокочена, последнее время всё чаще пасёт оленей один, у Николая, старшего брата, здоровье сбои даёт. Но что за беда с ним приключилась – не знает. В больницах не лечился, в санаториях не отдыхал. О такой «роскошной жизни», впрочем, никто из оленьих пастухов у нас в крае и слыхом не слыхал. Оленеводы даже в старости не получают пенсий – частники! Отчислений в Пенсионный фонд не делали, социальные гарантии на них не распространяются.
 


В «чёрном теле» оленеводы не везде. В соседней республике Саха Якутия иначе – муниципалитеты находят средства, чтобы выплачивать частникам-пастухам зарплату. Может быть, в этом причина подъёма оленеводческой отрасли у соседей? 


В Забайкальском крае поголовье оленей в северных районах растёт крайне медленно (1013 голов на январь 2005 г. – 2941 голов на январь 2015 г.). Желающих заняться пастушьим ремеслом среди коренных северян всё меньше и меньше. Да и откуда взяться пополнению оленьих пастухов? В наши дни эвенки, особенно молодёжь, бежит из небольших поселений. Взять, например, селение Средний Калар. До перестройки (90-е годы) здесь был процветающий животноводческий совхоз. Но в наши дни стоит вопрос о переносе села Средний Калар в Чару.

В Нелятах (Каларский район) процветающем в 70-е годы эвенкийском селе, осталось от силы с десяток эвенков. Уезжают эвенки и из Чапо-Олого (Каларский район), где, кажется, и новую начальную школу построили (правда, тотчас «заморозили»), и до железнодорожной станции рукой подать.

– В тайге тяжело, за олешками сутками, однако, бегать надо, – так объясняет происходящее оленевод из Тунгокочена Николай Арунеев.

Фотосессия… для оленей
– Сейчас держать стадо – себе в убыток. Налоги совсем задавили, – сетует Николай Арунеев. – У нас с братом Юрием в прошлом году оленей то ли волки загрызли, то ли другой хищник – двуногий! – доверчивых животин пристрелил, а мясо и шкуры продал. Но мы-то, наше стадо, остались без прироста.

Вера Гильфанова, младший научный сотрудник Института природных ресурсов, экологии и криологии СО РАН, считает, что оленьим пастухам нужна адресная помощь:
– В 2010 году мы с моим научным руководителем – кандидатом географических наук, заместителем директора ИПРЭК СО РАН В.Ф. Задорожным в трёх северных районах Забайкальского края проводили анкетирование среди эвенкийской молодёжи. Нас интересовало, что мешает им заняться оленеводством. В Кюсть-Кемде один из респондентов перечислил: для старта необходимо стадо хотя бы в десять голов, а на то время приобрести одного оленя можно было за 10-12 тысяч рублей, сейчас цены возросли. Помимо этого для жизни в тайге необходимы ружьё, палатка, спальники, спутниковый телефон… Где на всё это молодым парням средства найти?

Эвенки – жители Тунгокоченского и Тунгиро-Олёкминского районов – питаются в основном диким мясом. Но тайга скудеет день ото дня, численность копытных зверей сокращается, дикого оленя, лося стало меньше в 9-12 раз. Эвенки вынуждены перейти к охоте на косуль. Оленеводство необходимо возрождать. Хотя бы потому, чтобы восполнить дефицит мяса в пищевом рационе северян.

Но как и с чего начинать?
Александр Воронков, ведущий специалист отдела животноводства министерства сельского хозяйства Забайкальского края, считает, что нужно активнее внедрять систему грантовой помощи оленьим пастухам. При выделении грантовой суммы поручители, а это могут быть лидеры из эвенкийской среды, должны будут следить за тем, чтобы выделенные деньги пошли на приобретение оленей или необходимого снаряжения. И ручаться за тех сородичей, на кого надеются, кто способен осуществить проект.

Наталья Габышева сетует на то, что оленьи пастухи предоставлены сами себе. По её мнению, без государственной поддержки (увеличения субсидий) им не подняться:
– Мы (эвенки – прим. авт.) – бедные, очень бедные.


Оленьи пастухи братья Арунеевы (Тунгокочинский район)

Точку в дискуссии ставит Николай Арунеев, оленевод:
– Всё в землю упирается. Будет земля (пастбища для оленей – прим. авт.), будут и оленеводы, и промыслы.

Из чего складывается доход оленьих пастухов? Выживают, как могут. Случается, гонят животных в соседнюю Иркутскую область. Берут там плату с «зевак» за снимок на фоне своих животин или в обнимку с ними. Могут и детей покатать – за отдельную плату. Таких доходов собственникам оленей хватает разве лишь на прокорм собственной семьи.

Набирающая популярность в наши дни статья – этнический туризм. Наши соотечественники и туристы из других стран охотно приезжают в Каларский район, чтобы своими глазами увидеть оленя; и, если повезёт, побывать в стаде и верхом проехать на экзотическом животном – благо до Чары из Москвы поездом без пересадки добраться можно. Туристы готовы платить даже за такой, пока ещё плохо развитый, «олений» тур немалые деньги. Тут пальма первенства у оленеводов с большими стадами. А их в Забайкальском крае по пальцам одной руки перечесть можно: это Спиридон Габышев и Юрий Мальчакитов. Районная администрация планирует построить на Сюльбане (Каларский район) мотель для туристов, интересующихся оленеводством, – отсюда будет проложена «оленья тропа» (проект планируется осуществлять на базе оленеводческого хозяйства Юрия Мальчакитова).

Спиридон Габышев (Тунгиро-Олёкминский район) держит стадо в 1929 голов, а в его планах расширить пастбища и увеличить своё стадо до пяти тысяч голов, ориентируется на опыт якутян. А там и в самом деле есть чему поучиться: в Якутии с этого года оленевод получает зарплату в размере 20 тысяч рублей. Эта сумма складывается из отчислений муниципалитетов и частью из доли от субсидий, полагающихся за прирост поголовья в стаде.

В соседней Якутии и о смене оленьих пастухов заботятся. В марте этого года, к слову сказать, собирали молодёжь на слет оленеводов. Парни на этом сборе единомышленников заявили: не хотим бобылями оставаться, а наши ровесницы не идут в чумработницы, перебираются в город или крупные посёлки в поиске оплачиваемой работы. Необходим закон о кочевой семье, чтобы не только пастух, но и его спутница, то есть чумработница, приобрела свой законный статус и получала зарплату за свой очень нелёгкий труд. 

Новое – это… хорошо забытое старое
Людмила Куржумова, библиотекарь из села Тунгокочен, вспоминает, что в пору её молодости (60-е годы) для старшеклассников был организован «охотничий всеобуч»: при школе существовала «охотничья тропа», занятия вёл районный охотовед. А ветеринар обучал подростков – воспитанников пришкольного интерната, как проводить отёл оленей, как справляться с болезнями домашних животных.

Всё это кануло в Лету. Теперь плата за внеклассные занятия специалистам со стороны не предусмотрена в школьном бюджете. Бессребреники же, увы, перевелись.

– Спросите воспитанника пришкольного дома-интерната, видел ли он в глаза оленя. Скорее всего, нет. И с охотничьим ружьём обращаться не умеет, – вторит ей оленевод Николай Арунеев.

Пожалуй, снова пора обратиться к опыту соседей. В соседней Якутии в последние годы успешно создают кочевые школы и кочевые детские сады. Ребятишек сама жизнь, пример родителей, среда обитания «образовывают».


Зоя Петровна Слепухина (село Тупик) на выступлении в Чите

– У нас, в Забайкальском крае, это нереально, – вздыхают ветераны-педагоги. – Даже в стационарную (!) общеобразовательную среднюю школу в селе Тунгокочен вот уже пять лет преподавателя эвенкийского языка не сыскать.

Дипломированных педагогов-эвенков на севере Забайкальского края по пальцам пересчитать. Как и врачей, фельдшеров и медицинских сестёр. Почему такое происходит? В 30-е годы 20 века наиболее башковитых сынов и дочерей эвенкийского народа направляли на учёбу в Ленинград – в педагогический институт имени Герцена. Оттуда возвращались дипломированные специалисты, которые прославили свой народ. Среди забайкальских эвенков наиболее известен Никита Сахаров, эвенкийский поэт, просветитель. В 1941 году он добровольцем ушёл на фронт, дошёл с боями до Кёнигсберга, где погиб. Посмертно награждён орденом Красной Звезды. Прославился добрыми делами житель села Тунгокочен талантливый педагог Гильтон Аруниев (ныне покойный). Он многие годы учительствовал на севере… Список высококлассных специалистов, птенцов Герценовского пединститута, можно продолжить.

Для северян и сейчас полагаются квоты на обучение в вузах северной столицы России: в педуниверситете имени Герцена, в Полярной академии. Но кто там обучался по квотам от нашего края в последние 15 лет? Нередко дети чиновников различных рангов, а у них и в мыслях не было нести знания в северную глубинку. Вот откуда этот кадровый провал… Но квоты на обучение в вузах распределяют… сами эвенки. При существовавшем раскладе вряд ли появится на севере новый Никита Сахаров, певец Севера. Не будет и «собственных Ньютонов»… Кто тут виноват? Во многом сами эвенки, однако.

Хоть ложись и помирай…
Сергей Матвиенко, специалист министерства здравоохранения Забайкальского края, уверяет, что отношение к представителям малой северной народности в их ведомстве внимательное:
– Ежегодно формируем выездные бригады узких специалистов-медиков. За 2014 год было около пятисот вылетов рейсов санавиации с врачами на борту. Ни одно обращение за помощью в краевых лечебных медучреждениях не осталось без внимания.

Но, как ни крути, жители отдалённых эвенкийских поселений большую часть года остаются без медицинской помощи. В Каларском районе – в сёлах Средний Калар, Неляты – нет фельдшера. В Тунгокоченском районе в этот «чёрный» список попало сразу четыре села: Усть-Каренга, Юмурчен, Акима, Зелёное Озеро.

Фельдшерские пункты на замке – некому работать. Шаманов-целителей извели ещё в 30-е годы прошлого века. Ждать помощи – неотложной! – неоткуда. Хоть ложись, и помирай. Или?..

На Аляске смышлёных местных жителей из отдалённых поселений обучают методам первой медицинской помощи, и, кроме того, снабжают специальным талмудом, где парамедик (санитар – так привычнее для нашего слуха) должен заполнять графы при осмотре занедужившего односельчанина и отмечать: температуру тела, сыпь, если имеется, жалобы на боль в горле и прочее. Пусть читатель простит меня за натурализм, но такая «шпаргалка» поможет несведущему в медицинских науках профану выявить заболевших односельчан и, возможно, спасти им жизнь. А подготовленный врач ближайшей к поселению эвенков больницы из сообщения по рации (мобильному телефону) уже определит необходимость и срочность вылета борта санавиации. Куда страшнее, если жители «брошенных» селений понадеются на «само пройдёт» и упустят время.

Отчего бы коренным северянам из заброшенных «медвежьих углов» не выбрать на сельском сходе парамедика? А после, если выдвиженец окажется башковитым, и на учёбу послать.

Вот тут и Законодательное собрание края своё веское слово сказать может: утвердить именные стипендии для одарённых студентов-эвенков. Сейчас большинство молодых эвенков-забайкальцев едут обучаться в города – за свой счёт. Им приходится подрабатывать после занятий грузчиками, официантками, поломойками… Многие не выдерживают такого ритма, бросают учёбу.

Не танцами едиными…
Вот в чём сильны наши северяне, так это в танцах. На этнических праздниках от самодеятельных артистов в национальных костюмах, отороченных мехом, глаз не отвести. Послушать и посмотреть танец-импровизацию эвенкийки Зои Слепухиной из села Заречное (Тунгиро-Олёкминский район) во время Дней культуры северян в краевом центре собирались толпы читинцев. Есть и другие «самородки». Познакомиться с записками эвенка Анатолия Абрамова из Тупика об истории открытия на севере края золотых приисков считает делом чести каждый этнограф. А наш старый знакомый Николай Арунеев, хранитель ритуалов и обычаев орочон, пишет самобытные стихи.

Для поиска и шлифовки новых талантов нужны специалисты, работники культуры – хореографы, музыканты, балетмейстеры, художники. В специалистах же (работниках культуры в том числе) забайкальский север испытывает острый дефицит.

И опять вернулись на круги своя.

– Мы готовы выплачивать именные стипендии студентам-эвенкам. Но, выучившись, они не возвращаются, оседают в городах, – признаётся Сергей Каминский, начальник отдела по национальной политике управления по внутренней политике губернатора Забайкальского края.

Но если плыть и дальше по течению, впору все оставшиеся эвенкийские поселения «закрывать», а жителей переселять в более крупные посёлки. Туда, где есть больница, школа, клуб, спорткомплекс. Возможно, именные стипендии студентам-коренным северянам всё-таки выход. Но при условии, что «именные» выпускники вузов и ссузов должны будут работать в своих северных селениях или же… вернуть в казну потраченные на учёбу деньги.

Без оленя нет эвенка… Депутаты краевого Законодательного собрания одной из действенных мер поддержки оленеводов предложили… снизить сумму за аренду земли с пяти рублей до одного рубля. Поможет ли такой шаг возродить в крае оленеводство? Вернее, лишь такой шаг?

Все материалы рубрики "Забайкалье многоликое"
 

Нина Коледнева
Фото автора
«Читинское обозрение»
№31 (1359) // 05.08.2015 г.

Вернуться на главнцю страницу

0 комментариев

Еще новости
8 (3022) 32-01-71
32-56-01
© 2014-2023 Читинское обозрение. Разработано в Zab-Net