Вооружённый конфликт между милитаристами 6 армии Японии и Маньчжоу Го, вторгшимися в пределы Монголии весной 1939 года, и советско-монгольскими войсками нередко именуют скоротечной войной. На сравнительно небольшой по площади территории на востоке современного аймака Дорнод в течение четырёх месяцев противостояли войска общей численностью свыше 130 тысяч человек. Потери сторон составили от 27 до 45 тысяч человек (по разным данным). Красная Армия потеряла 10 тыс. 64 человека убитыми, умершими от ран, в т.ч. 2028 пропавших без вести. Забайкальцев пропало 149 человек. Мы поставили задачу их найти.
За семь лет поисковой работы иркутского отряда «Восточный рубеж» были подняты из земли 57 человек. Имена пяти удалось установить. Наш проект «Солдаты Второй мировой» подразумевал проведение совместной с иркутянами экспедиции. Прологом была церемония захоронения трёх бойцов на мемориальном кладбище Чойбалсана. Тогда, 5 мая 2015 года, воины были похоронены по воинскому ритуалу, а над захоронением установлен памятник, изготовленный читинской военно-мемориальной компанией. Это удалось сделать благодаря материальной помощи члена отряда «Забайкальский фронт», краеведа Виталия Апрелкова, железнодорожников ст. Карымская и жителей посёлка, которые собрали необходимые средства.
Из Читы на двух автомобилях 26 июля отправился наш отряд из девяти человек, костяк которого составляла поисковая группа «Искатель» из славного города Нерчинска под руководством Сергея Литвинцева. 16-летние парни, как оказалось, и составили ударную силу нашей экспедиции. В Чойбалсане нас ждала вторая группа из восьми человек, которые представляли Иркутск, Великий Новгород, Петербург и Улан-Батор. Сводным отрядом руководил иркутянин Игорь Сеченов, а нашу работу курировал, играя роль проводника и переводчика, председатель монгольской неправительственной организации «Воины Отечества» Р. Баяр.
Путь к берегам Халхин-Гола занял два дня с длительной остановкой на озере Буйр-Нуур. Четыре года назад иркутяне установили местонахождение двух наших самолётов, сбитых в боях над водной гладью озера. Спустя год была предпринята попытка подъёма. Однако штормило, и в мутной воде водолазам не удалось найти остатки самолётов. Это дело будущего.
Сумбэр – городок с двумя тысячами жителей – встретил нас глубокой ночью. По решению командования пограничного отряда нам было подготовлено жильё на заставе имени Героя МНР Чогдона (этот легендарный человек командовал заставой, которая первой вступила в бой с японскими милитаристами 15 мая 1939 года и несколько дней отбивала атаки агрессора в окружении). Значительная часть нашего снаряжения оказалась невостребованной. Сожалеть не пришлось уже на следующий день. Четыре последующих дня нас обдувал шквалистый ветер 15-20 м в секунду. Наши палатки явно не выдержали бы такого напора.
Полем нашего поиска оказались подступы высоты Ремизова и высоты Зелёная. Ещё эту территорию называют Ремизовскими высотами. Собственно, высоты – это бескрайнее поле барханов с естественными углублениями разной конфигурации. Штурмуя барханы, противоборствующие стороны натыкались на укрывшихся в «чашах» солдат противника, и так продолжалось несколько недель. Потери были огромными.
На этом пространстве 20¬31 августа 1939 года, прижав японскую группировку к границе МНР с Маньчжоу ГО, части Первой армейской группы комкора Г.К. Жукова полностью вытеснили противника. За эти десять дней наши потери составили около пяти тысяч человек.
Неподалёку от монгольского памятника павшим цирикам нам предстояло провести первый поиск. Это была позиция одного из подразделений 602-го стрелкового полка 36-й дивизии. Визуально был виден «командный пункт», расположившийся в чашевидном углублении диаметром 50-60 метров, перед ним три линии ячеек и окопов на удалении до 250 м, которые соединялись траншеями. Траншея связывала КП и с тылом. На линии траншеи, выходящей из КП, и сделали свои первые находки парни из «Искателя» и их командир Артём Иванов. Зазвенел металлоискатель. Снаряды, гильзы, патроны… Наши, советские. И фрагменты обгорелых костей, принадлежавших двум бойцам. Это была артиллерийская позиция, о чём свидетельствовали находки снарядов разорвавшихся и целых. Скорее всего, бойцы погибли от разрыва снаряда, и их останки были обретены нами.
Через несколько минут наш водитель Эрнст Кривкин нашёл каску. Томительное ожидание расчистки увенчалось обретением японской каски со звездой, над которой была пулевая пробоина. Останки японца отсутствовали. Первоначально парни с восторгом встречали каждую находку снаряда, патрона, гранаты. Когда сформировалась внушительная куча опасных предметов, решали, как поступить. Всё с мерами предосторожности зарывалось в шурфы. Все поисковики были знакомы с правилами общения с подобными взрывоопасными предметами, поэтому действовали предельно осторожно.
Прозванивая «чашу», наш миноискатель нашёл ещё один объект с каской. Здесь упокоился японский воин. Характерные ремни, подсумок с патронами, гранаты, портсигар с целёхонькими сигаретами, ножны от штыка винтовки Арисака, маленький флакон с зелёной жидкостью, кошелёк с монетами Поднебесной. И. Сеченов пояснил происхождение подобных «верховых» захоронений. Японцы сделали попытку взятия нашего объекта, один из воинов оказался на нашем КП, был убит. Последовала контратака и продвижение вперёд. Японец остался лежать на месте гибели. Позже его не заметили. Нашли мы.
Другие местонахождения, как правило, были связаны с ячейками или окопами. Тогда бытовали «сумеречные бои»: под покровом ночи японцы пробирались на наши позиции и бесшумно вырезали целые подразделения красноармейцев. Убитых оставляли в ячейках или сбрасывали беспорядочно в окопы. Вот и приходилось при раскопках встречать вначале сапоги, а череп воина находили на значительной глубине. Два дня работы в районе Зелёной позволили нам обследовать площадь в полтора квадратных километра. Было поднято пять воинов.
На подступах к Ремизовским высотам на позиции одного из подразделений 149-го стрелкового полка 36-й дивизии были видны ячейки, окопы, блиндаж. Именно здесь нас ждал мастер-класс от наших западных поисковиков. Андрей Хитущенко, начальник отдела Монетного двора (Санкт-Петербург) и Юрий Кун, учитель из Великого Новгорода, показали приёмы работы со шупами, как можно найти «пустоту» – потенциальное нахождение былой органики, где и как пользоваться металлоискателем. Оба они не один год работают в поисковом движении «Долина» на Псковщине и Новгородчине.
Далее нас ждали находки значительные. Был обнаружен рослый боец и при нём три коробки с дисками пулемёта Дегтярёва. Под ржавым металлом диски оказались приличной сохранности, не говоря о самих патронах, которых было в каждом диске ровно по 47. Чуть выше позиции бойца было выявлено «верховое» нахождение японца с противогазом и ножнами от штыка.
Перейдя ложбину, увидели продолжение цепочки ячеек. Здесь был обнаружен «пункт боепитания». Два наших бойца прикрывали своими телами ящики с патронами. Цинковые. Сохранность их идеальная. На бирке год производства 1935-й, характеристика патрона: обычные, трассирующие. Здесь же ящик гранат гранатомёта Дьякова с запалами. Всё это добро осталось в земле. Опасное добро.
Более опытные коллеги обследовали практически все ячейки, но Максим Рязанцев решил потренироваться в обращении с этим неизменным атрибутом поисковика, и ему улыбнулась удача. Углубившись в одной из ячеек на штык лопаты, он обнаружил кости. Это был один из командиров. О чём свидетельствовала планшетка с газетой «Красная Звезда», цветные карандаши. Впервые с начала поисков на поле боя были обнаружены карманные часы. Был ещё ключ (от квартиры?). Но командир остался безымянным.
Тем временем «западники» нашли позицию нашей «сорокопятки» и скопление японцев в окопе. Около 80 латунных гильз было решено вывезти. Они станут экспонатами музеев в разных городах России и Монголии. Как ни странно, подобные находки завидная редкость. А японцев обнаружили сразу десять человек. Удача состояла в том, что были найдены и пять медальонов, по которым будут установлены имена погибших. Всего в музее Халхин-Гола в Сумбэре сейчас хранятся останки 14 японских воинов.
Последний день работы увенчался ещё одним местонахождением. Скотовод и по совместительству добровольный помощник пограничников Б. Ганбаатар показал свою находку прямо на склоне высоты Ремизова в тридцати метрах от памятника. Это был наш воин.
Неподалёку от Центральной переправы в зоне охраны монгол показал фрагмент кости. Углубившись, мы поняли, что это были танкисты. Обожжённая средняя часть костяка, осколок, впившийся в позвонок. Сапоги едва обгорели. При воинах оказалась кобура, а через мгновение тот же Максим Рязанцев извлёк красную звёздочку и пистолет наган, весь махровый от ржавчины, но с патронами. Ещё один планшет, но пустой.
За неделю поиска удалось поднять 16 воинов РККА (все безымянные) и 12 японских солдат.
Перед отъездом наиболее значимые находки перекочевали в хранилище музея, а останки наших воинов были временно зарыты на кладбище близ командного пункта Жукова. В августе будущего года предстоит нам, принявшим вахту памяти от иркутян, произвести торжественную церемонию захоронения. С воинскими почестями, с установкой памятника.
Зачем мы это делаем? Чтобы найти останки пропавших. Нельзя, чтобы пропадали люди, даже на войне. Парни из Нерчинска уже другими глазами смотрят на события 1939 года. Они знают, как и за что воевали и гибли советские люди на монгольской земле. И мы не одиноки. Карымчане собрали более сорока тысяч рублей. Нам помог лидер фракции «Единая Россия» в Заксобрании Сергей Михайлов. Благодарны депутату городской Думы и руководителю НП «Казаки Забайкалья – участники и ветераны боевых действий» Александру Сапожникову. Признательны городской администрации за предоставленный в наше распоряжение муниципальный грант.
Впереди новый полевой сезон, заключение соглашения с монгольской стороной на право поиска. Он будет продолжен.
Все материалы рубрики "Этот день в истории"
Александр Лыцусь,
командир поискового отряда «Забайкальский фронт»
«Читинское обозрение»
№32 (1360) // 12.08.2015 г.
0 комментариев