Практически в любом семейном архиве найдётся снимок, по которому можно написать целый рассказ или даже книгу. На фотографии, которая оказалась в распоряжении газеты «ЧО», запечатлена группа людей, но мы расскажем о судьбе только одного из них. Если вы владеете информацией о том, что стало с остальными и готовы ей поделиться, обращайтесь в нашу редакцию.

Снова в строю
Несколько лет назад Николай Антоненко, сын Любови Николаевны Антоненко, решил принять участие в акции «Бессмертный полк». Для этого ему понадобилась фотография деда — участника Великой Отечественной войны, в военной форме.

— У меня такой фотографии не нашлось, я обратилась за помощью к своему родному брату, который живёт в Армавире. Он прислал нам подходящий снимок, на котором папа запечатлён в окружении своих сослуживцев. Мы сделали портрет отца и всей семьёй: сын, невестка, внучка и я, 9 мая участвуем в акции «Бессмертный полк». Фамилии все подписаны, указаны дата и место службы, возможно, кто-то из ваших читателей узнает своих родственников, захочет иметь такую же фотографию. Интересно узнать, как сложилась судьба этих ребят. Кроме этого у нас имеется видеозапись, на которой отец рассказывает о событиях тех далёких лет, — рассказала Любовь Николаевна.

Николай Петрович Антоненко, на фотографии он во втором ряду первый слева, родился в марте 1919 года в курортном городе Геленджике. После школы работал шеф-поваром в доме отдыха, там же познакомился со своей будущей женой Надеждой, она была счетоводом и помощником бухгалтера. В 1939 году призвали его на срочную службу на Дальний Восток в строительные войска. «Когда папе вручили повестку из военкомата, моей старшей сестре Алле исполнилось всего 26 дней от роду», — вспоминает Любовь Николаевна. Новобранец Антоненко попал в Комсомольск-на-Амуре, там как раз шла большая всесоюзная стройка: строили сам город и новые предприятия.

— Вместе со мной призвали Бориса и Володю, с которыми я на кухне работал в санатории. Уже в части старшина всех построил и сказал, что ему нужны повара, мы втроём и вышли из строя, нас определили служить на пищеблок. А было это как раз перед праздником 7 ноября. Командир поставил нам задачу приготовить праздничный обед, да такой, чтобы у солдат настроение поднялось. Продуктов было в избытке, особенно мяса и рыбы, поэтому с заданием мы справились на отлично. И солдаты были довольны, и начальство. Нам ежемесячно платили по 62 рубля, 50 копеек за работу поваром и ещё 13 рублей солдатских. Тем, кто работал на стройке, платили больше. Особенно сварщики, электрики, каменщики ценились, они за два года службы зарабатывали по 5-6 тысяч. Я скопил тысячу рублей и отправил бабушке, чтобы она купила козу. Мы не только работали, но и каждый день по два часа осваивали армейские науки, занимались физподготовкой, а потом кто на стройку отправлялся, а мы на кухню, — вспоминал Николай Петрович.

Затянувшийся дембель
Фотография была сделана в мае 1941 года, до окончания срочной службы Николаю Петровичу оставались считанные дни.

— Я уже собирался домой, чемодан начал паковать, купил себе костюм и туфли, дочке Аллочке платьице, жене — гостинцы. Мы с ребятами сфотографировались на память. А тут объявили, что началась война. Многие написали заявления в военкомат с просьбой отправить их на фронт добровольцами, думали, что война кончится быстро. Никто этого не ожидал, даже винтовки за два месяца до демобилизации мы сдали на склад. А 22 июня нам эти винтовки опять раздали и по 62 патрона каждому. Ночью объявили тревогу, и весь личный состав части совершил марш-бросок в несколько километров до железнодорожной станции. Там нас всех посадили в товарный эшелон и отправили в Биробиджан, потом в военный городок Бабстово на распределительный пункт, где по желанию записывали в артиллеристы, в танкисты или пехоту. Осталось на плацу вместе со мной человек 40, бывшие хозяйственники оказались не востребованы. Уже под вечер за нами пришёл старшина фармацевт из госпиталя. Меня как секретаря комсомольской организации назначили старшиной, доверили санитарный транспорт, пришлось мне освоить шофёрское мастерство. При медсанбате я окончил курсы санинструктора за два с половиной месяца и стал сержантом. Дальше служил в учебном батальоне в Биджане. В 1945 году нашу часть переправили через Амур и отправили с японцами воевать. С ними мы разделались быстро, буквально за пару месяцев. За все четыре года я ни разу не стрелял в других людей, хотя у меня была винтовка, никого не убивал, так и служил, то поваром, то санинструктором. Обычно повара готовили кашу да борщ, а я старался разнообразить, по возможности, меню — картошку жарил, оладушки пёк, считал, что война войной, а солдат нужно хорошо кормить. Было дело, даже под пулями готовил. Меня даже наградили медалью за победу над Японией, — вспоминал Николай Петрович Антоненко.

Кадровых военных долго не отпускали со службы, поэтому в родной Геленджик Николай Петрович вернулся только в 1946 году. Курортный город после оккупации лежал в руинах, работы нет, голод, даже одежду невозможно было купить, да и не на что. Семья Антоненко в полном составе переехала жить в Армавир, где Николай Петрович устроился в инфекционную больницу, на телеге возил умерших пациентов на кладбище. Потом его перевели на должность кладовщика. До самой пенсии он так и работал по хозяйственной части.

— В нашей семье ещё дедушка моего отца воевал, ему было 53 года, когда его призвали. Он погиб в 1943 году в Венгрии в районе озера Балатон. После освобождения Новороссийска части красной армии шли в наступление через Геленджик, и дедушка заходил домой, попрощался со всеми и сказал, что больше не увидимся. Наверное, предчувствовал, что погибнет, — добавила Любовь Николаевна.

Все материалы рубрики "Великая Победа"
 

Денис Приходько
Фото из архива
Любови Антоненко
«Читинское обозрение»
№42 (1682) // 13.10.2021 г.



Вернуться на главную страницу