Они могут с зоркостью орла наблюдать за птицами, передвигаться с бесшумностью совы, чтобы не спугнуть своих подопечных, и могут по звуку, чириканию или пению различать тех, кого изучают.

Орнитологи в России отмечают свой профессиональный праздник 19 февраля. Таких специалистов в Забайкалье очень мало. С одним из них — Олегом Горошко мы поговорили о том, какие птицы находятся под угрозой исчезновения, как их сохранить, кто такие бёрдвотчеры и чем может удивить козодой или стриж. Олег Анатольевич Горошко — орнитолог, кандидат биологических наук, Почётный работник охраны природы, Заслуженный работник охраны окружающей среды Читинской области, заместитель директора по науке Государственного природного биосферного заповедника «Даурский».

— Олег Анатольевич, расскажите, пожалуйста, подробнее, чем занимаются орнитологи?

— Изучают места обитания птиц, их биологию, особенности миграции, размножения, почему некоторые виды становятся редкими и способы их сохранения. То есть всё, что касается птиц. Орнитолог проводит учёты, мониторинг, чтобы знать, какие виды живут, их численность. Мы следим за состоянием популяции, как меняется распределение. Если у какого-то вида численность падает, исследуем, в связи с чем, какие проблемы привели к этому, какие причины. И что нужно сделать, чтобы устранить эти причины.

— Вы родились и жили в городе Чернигове, окончили Киевский государственный университет имени Т.Г. Шевченко по специальности «Зоология». Почему переехали именно в Забайкалье?

— Направление «Орнитология» я выбрал ещё до того, как поступил в университет. Мне это очень нравилось, хотел изучать птиц. Я их начал изучать ещё в школе. Меня всё интересовало, что касается природы и истории, и это не только орнитология, но ещё и геология, археология, палеонтология. Оказывается, потом птицы перевесили, и не знаю, почему птицы. В 1990 году окончил университет и приехал работать в Забайкалье. В первый раз мы сюда приехали на практику в 1998-м. Здесь как раз был создан Даурский заповедник. И директор заповедника пригласил нашу группу зоологов на практику. Мне здесь очень понравилось. На следующий год тоже приехал. А в 1990-м, это последний год, когда было распределение в вузах, я выбрал Даурский заповедник, в котором работаю уже больше 30 лет.

— Много ли в Забайкалье орнитологов?

— Очень мало. Территория большая, орнитологов только два. В Сохондинском заповеднике работает орнитолог Малков Евгений Эдуардович, и я — в Даурском. Но ведь в Сибири, в Забайкалье дефицит научных кадров и по многим другим направлениям.

— Сколько видов птиц насчитывается в Забайкалье?

— Приблизительно 350. Если сравнивать с тропическими регионами, то это мало. Но в сравнении со многими регионами России это много, кроме Приморья, Кавказа, например, там больше птиц.

Сокол-балобан

— Какие из них в Забайкалье считаются редкими или даже исчезающими?

— Забайкалье в этом плане — один из наиболее интересных регионов не только России, но и планеты. Здесь очень много редких видов птиц. Например, 45 видов, занесённых в Красную книгу России. А кроме того, здесь много особо редких, которые находятся под угрозой исчезновения на планете. В Забайкальском крае к глобально угрожаемым относятся более 20 видов птиц. Но есть такие, судьба которых в мире зависит от того, как они будут себя чувствовать в Забайкалье, так как наш край — очень важное место их обитания. К таким видам относится даурский журавль, сухонос, дрофа, реликтовая чайка. Например, в мире известно всего шесть мест гнездования этой чайки, а в России — только одно, у нас на Торейских озерах.

Японский журавль

— Чем вызвано то, что эти птицы находятся под угрозой? Какие причины?

— Причины самые разные. Допустим, для сухоноса и дрофы — это в прошлом неумеренная охота. Журавли — птицы, обычно не терпящие беспокойства, им нужны большие гнездовые участки. Человек осваивает всё новые пространства, и получается, что им негде жить. Реликтовая чайка — это особый вид, который живёт на «пульсирующих» солёных озёрах, которые то наполняются водой, то высыхают. Со стороны человека угроз-то и нет, но, видимо, в силу какой-то своей биологии она редкая. Например, эта птица крайне чувствительна к фактору беспокойства. Она гнездится колониями. И если во время гнездования рядом появляется хищник или человек, то в это время у них гибнет практически всё потомство. Хищники нападают, съедают их незащищённые гнезда. И сама реликтовая чайка в такие моменты в состоянии сильного стресса тоже начинает разбивать яйца, свои, соседские. Такая вот особенность поведения.

— Как в заповеднике занимаются сохранением редких видов птиц?

— Всё зависит от того, какой именно это вид. Например, реликтовая чайка – её нельзя беспокоить во время гнездования. Поэтому у нас существует табу — на остров, когда у них там кладки и маленькие птенцы, это период с мая по начало июля, даже орнитологи, исследователи не приезжают. Максимум, что мы можем — это на расстоянии подплыть на лодке и посмотреть в бинокль так, чтобы ни в коем случае не спугивать птиц с гнёзд, не беспокоить. Май — это время, когда они наиболее уязвимы.

Что касается журавлей, как я говорил ранее, им негде гнездиться, также фактор беспокойства. Огромный урон наносит весенняя охота. Они очень рано приступают к гнездованию, обычно на заболоченных участках, около озёр и в поймах рек. Обитают не только на территории заповедника, могут жить и на территориях охотугодий. И когда охотники начинают ходить рядом, стрелять, не по ним, но очень близко, журавли покидают свои гнёзда из-за сильного шума. Они боятся. А поскольку это ранняя весна, ещё холодно, то яйца, оставленные побеспокоенными журавлями, очень быстро замерзают. Вторая проблема — это пожары, очень серьёзная проблема для Забайкалья. Кроме лесов, у нас выгорают и степи, и пойменные участки. Свои гнёзда журавли устраивают на земле. Пожары случаются в основном именно весной, в апреле, мае, когда журавли откладывают и насиживают яйца. Когда идёт пожар, вероятность, что уцелеет гнездо, очень небольшая. Это наносит очень большой урон. Мы в заповеднике боремся с пожарами. Главное, что касается охраны журавлей — это работа с населением. В самом заповеднике журавлям по большому счёту ничего не угрожает. Пожары мы сюда стараемся не допускать, фактора беспокойства тоже нет. А вот на сопредельных территориях, где охраны нет, где нет заповедника, тут, конечно, журавлям угрожает очень многое. Наше очень важное направление — это работа с населением за пределами заповедника, в тех местах, где живут и дрофы, и журавли. Мы рассказываем про редких птиц, объезжаем все чабанские стоянки, с каждой семьёй встречаемся, даём им определённую литературу, рассказываем про этих птиц, как их сохранить. Далеко не все знают, что, допустим, в период гнездования нельзя рядом с ними гонять скот. Та же проблема с пожарами — это в значительной степени проблема умышленного поджога. Когда выжигают весной траву якобы для улучшения качества пастбища. Но на самом деле, люди не знают, что при частых пожарах очень ухудшается кормовая ценность этих пастбищ, потому что многие растения просто исчезают, у них выгорают корневая система и семена. И мы людям объясняем, что выжигать не нужно ни в коем случае. От пожаров гибнут не только журавли, но и другие птицы, звери, насекомые.

Отмечу, что охота на краснокнижные виды в России запрещена законодательством. В Монголии, допустим, журавль — птица священная. Считается, что если человек убил журавля, то существует такое поверье, что он сам непременно в ближайшее время умрёт. Один мой знакомый монгольский орнитолог рассказывал, что знает два случая, когда охотники убивали журавлей, случайно, не специально. И эти люди вскоре умерли. Но журавля намеренно монголы, конечно, не убьют.

— А дрофа, она ведь тоже считается редкой птицей?

— Да, редкая. Для них основная угроза — это браконьерство. Когда-то давно дрофы были многочисленны, табунами ходили, и наши прадеды на них охотились, тогда это было нормально. Но не сейчас. Дрофа из всех птиц, которые обитают в Забайкалье, находится под самой сильной угрозой исчезновения на планете. Есть две разновидности — западная и восточная. Обе редкие, но восточная — особенно. Их осталось в мире всего около 2 тысяч. И это на огромной территории. В России — начиная от Алтая, Тувы и до Забайкалья. Также это вся Монголия, Северо-Восточный Китай. При такой низкой плотности им сложно гнездиться. А если на зимовках случатся какие-то проблемы, например, заболевания, отравления, то дрофы могут вообще все исчезнуть. В Забайкалье, кроме пожаров (дрофы гнездятся тоже на земле), главная проблема — это браконьерство. Мы объясняем людям, что нельзя стрелять, потому что каждая дрофа — это, можно сказать, одна из последних представительниц вида. Многие чабаны понимают это, помогают нам, обмениваемся телефонами, поддерживаем связь, если вдруг приехали какие-то охотники, браконьеры, чабаны сообщают, и мы можем оперативно отреагировать.

— Как в заповеднике пресекают деятельность браконьеров?

— Этим занимается специальный отдел, инспекция. За пределами заповедника у них нет полномочий, там наши инспекторы работают совместно с охотоведами и полицией. Убийство краснокнижного вида — это уголовно наказуемое преступление. Приходилось и мне самому участвовать в задержании охотников. Бывает часто, что ездим вместе с инспекцией. Или, когда проводим учёты, другие работы, во время которых выявляем случаи незаконной охоты. Сообщаем об этом в отдел охраны, они оперативно приезжают.

— Занимаетесь ли вы кольцеванием птиц?

— Да, кольцуем. Раньше этим занимались очень интенсивно. Потом стали реже, потому что наши птицы летят в Юго-Восточную Азию, и все наши кольца пропадали, то есть не было ни возврата, ни обратной связи или информации от специалистов. Два года назад мы эти работы восстановили. Поскольку сейчас в Китае появилось много орнитологов и так называемых любителей птиц — бёрдвотчеров. Сейчас вероятность, надежда на то, что наша птица с кольцом будет найдена, где-то о ней появится информация, уже гораздо выше. Кольцуем, чтобы знать, где птицы зимуют, как они летят. Проводится стандартными металлическими маленькими колечками, на которых есть индивидуальный номер и адрес. Чтобы посмотреть цифры, нужно, чтобы птица была в руке. Тогда сообщают в Центр кольцевания, обмениваются информацией.

Кольцевание птицы

Сейчас появились большие пластиковые кольца. Такие надевают на ногу, например, журавлям, или лебедям на шею, это называется ошейник. Это новые поколения колец, которые позволяют без отлова птицы прочитать номер с помощью бинокля. О таких птицах поступает гораздо больше информации, потому что любители птиц могут её увидеть неоднократно — сфотографировали, выложили, информация разошлась. Кроме того, самый современный способ — это передатчики, наиболее эффективный метод изучения, поскольку позволяет отслеживать детально всю судьбу птицы. Но, во-первых, передатчики дорогие, во-вторых, они не на каждую птицу подходят.

— Ставите ли вы фотоловушки в заповеднике для изучения птиц?

— Да, конечно. Фотоловушки, в частности, ставили на чёрных аистов. Мы ведь ещё помогаем птицам, у которых есть проблемы с недостатком мест гнездования. Делаем искусственные гнездовья для некоторых птиц, в том числе хищных. Сооружаем их на столбах, используем специальные ящики или корзины. У чёрных аистов тоже есть такая проблема, поскольку они гнездятся на больших высоких деревьях, на мощных боковых ветках, а таких деревьев у нас всё меньше из-за пожаров и вырубки. Мы помогаем этим птицам, делаем специальную платформу, прикрепляем её к дереву. Создаем имитацию гнезда. Это очень помогает, аисты охотно занимают эти искусственные гнёзда. На платформах мы заранее устанавливаем фотоловушки. Очень интересно потом наблюдать, как прилетает самец, начинает «обустраиваться», потом обзаводится «невестой». В общем, всю жизнь птиц с помощью фотоловушек можно изучать.

Чёрные аисты

— Выхаживаете ли вы, лечите раненых или больных птиц?

— Нам постоянно приносят или передают информацию, что есть такая птица, заберите, помогите. У нас, к сожалению, нет возможности лечить, мы какое-то время у себя их передерживаем. Если видим, что можно выпустить в природу, то есть проблема какая-то временная, несерьёзная, то мы можем такую птицу или другое животное вылечить и потом отпустить. Но если это серьёзные заболевания, травмы, у нас нет специализированного центра. Поэтому таких животных мы передаём в зоопарк. Хотелось бы создать центр реабилитации, но это сложно и дорого. Нужны определённые вольеры, чтобы раненые и больные животные содержались в хороших условиях. Нужны специалисты по лечению, по выращиванию, выкармливанию, специалисты по болезням. Оборудование, конечно, специализированное.

— Какая птица вам больше всего нравится?

— Я даже не знаю… Есть такая маленькая птичка, называется белоглазка. Она обитает южнее, а к нам изредка залетает. У неё очень интересный окрас. Вокруг больших чёрных глаз — широкие белые кольца, будто очки. Они придают этой пичуге невероятно забавный вид.

— А можете ли вы по звуку, свисту, чириканию, отличить, какой это вид?

— Да, есть такое. Со временем учишься распознавать птиц по голосу. Например, во время подсчётов в лесной местности, где много деревьев, и птиц не видно, потому что они прячутся за ветками, помогает это умение. По голосу можно определить, потому что у каждой свой звук, тональность.

— Вы ещё увлекаетесь фотографией?

— Да, люблю фотографировать, стараюсь везде брать с собой фотоаппарат. Уже накопилось много снимков самых разных птиц.

Даурские куропатки

— Вы говорили о таком направлении, увлечении, как бёрдвотчинг, расскажите о нём.

— Бёрдвотчеры — это люди, которым нравится наблюдать за птицами. Для этого они используют различные бинокли, телескоп, фотоаппараты с объективами. Считается, что чем больше птиц бёрдвотчер увидел, сфотографировал, тем интереснее. Направление это в Забайкалье ещё не развито, но часто к нам приезжают люди с таким увлечением из других регионов России, из-за границы, чтобы посмотреть наших птиц, в том числе редких и в том числе в Даурском заповеднике.

— Бывали ли в вашей работе интересные случаи?

— Да, конечно, очень много. Например, как я впервые близко познакомился с козодоем. Во время отлова птиц для кольцевания ко мне в сетку попался козодой. Это такая ночная птица размером чуть меньше голубя. У неё огромные глаза, чтобы можно было хорошо видеть в темноте. Охотится на насекомых, мотыльков, которые тоже летают ночью. У козодоя большая голова, но крохотный клюв, едва выглядывающий из оперения. Но когда я достал его из ловчей сети, эта милая на вид птица вдруг с шипением раскрыла на меня огромную красную пасть. Это было так неожиданно, что я чуть не выпустил птицу из сети. Такой большой рот — это «сачок», с помощью которого козодой ловит летающих насекомых в темноте. А ещё меня сильно поразило, что изнутри во рту было видно глаза, то есть выпирающие внутрь глазные яблоки, просвечивающиеся сквозь тонкую кожу.

— Какие факты о птицах вы считаете наиболее интересными?

— Таких немало. Многие не знают, что стрижи, всем нам известные, которые в большом количестве летом живут в Чите, — это единственные птицы в Забайкалье, которые могут впадать в оцепенение, в короткую спячку, как, например, ежи. Так стрижи пережидают внезапные похолодания весной, когда исчезает их пища — мелкие летающие насекомые. Некоторые люди их находят где-то на чердаках в таком состоянии, приносят домой, думают, что птица замёрзла и погибла, а она в тепле вдруг оживает и начинает летать. И меня несколько раз спрашивали о таком «чуде». Стрижи — прекрасные летуны, они могли бы всю жизнь быть в полёте, если бы не необходимость гнездиться. Эти птицы могут есть и пить на лету, и даже спать на лету. Это тоже очень интересно.

Белопоясничный стриж

Наши дрофы — самые тяжёлые в мире птицы, способные летать активным машущим полётом. Вес самцов достигает 16 кг, известны даже случаи более 20 кг. При этом птицы совершают дальние перелёты на зимовку в Китай.

А наши самые маленькие птицы — пеночки. Их забайкальцы часто называют «колибри». Вес корольковой пеночки — около 5 г.

— Чем именно сейчас вы занимаетесь как орнитолог в заповеднике накануне весны?

— Зимний период, до весны — это для нас время бумажной работы. Зимой полевых работ мало. Сейчас мы обрабатываем, анализируем данные, собранные с весны по осень. Весной уже начнутся активные полевые исследования. Работы в это время у нас много. Я люблю прежде всего полевые исследования, бумажная работа мне меньше нравится, но она очень важна. Ведь мы собираем данные именно для того, чтобы понять, как живут птицы и что происходит в их популяциях. Без анализа этого выяснить невозможно. В целом я очень люблю свою работу!

Беседовала Юлия Юдина
Фото из архива Олега Горошко
«Читинское обозрение»
№8 (1700) // 23.02.2022 г.