Близко мы познакомились и, осмелюсь сказать, сдружились с патриархом забайкальской литературы, человеком удивительной судьбы и удивительного таланта, автором многотомной эпопеи «Забайкальцы», неоднократно переизданной повести «Голубая Аргунь» и других востребованных произведений Василием Ивановичем Балябиным… в Москве. Да, да – в Москве.

18 июля – 100 лет со дня рождения Виктории Геннадьевны Балябиной
 

В 1980 году забайкальские писатели оказали мне высокую честь – избрали своим делегатом на V съезд писателей РСФСР. Делегатом съезда, в первую очередь, как и положено, был избран и Василий Иванович, участник гражданской и Великой Отечественной войн, орденоносец, прижизненно признанный классиком литературы. Находясь уже в возрасте Василия Ивановича того времени, я понял, почему мне тогда так «повезло». Моей заслугой был лишь мой возраст. На съезд было рекомендовано свыше направить самого молодого и самого пожилого писателей – представителей двух поколений, показать, что и у нас, в Забайкалье, «смена смене идёт».

… Мы поднимаемся на четвёртый этаж гостиницы «Россия». Василий Иванович идёт впереди. Я стараюсь незаметно подстраховывать его. Как-никак Василию Ивановичу восемьдесят лет, и он уже давно жалуется на боль в ногах, простуженных ещё в годы гражданской войны. И вот мы в маленькой уютной на трое суток «своей» комнате. Быстро умываемся, раздеваемся и ложимся на кровати – сказались усталость после дальней дороги, разница между московским и читинским временем…

Я проснулся первым. Посмотрел на спящего Василия Ивановича и, не скрою, с гордостью и удовлетворением подумал: «Не каждому выпадает в жизни такая честь, такая возможность побыть несколько суток рядом с таким писателем, с таким человеком». …Через несколько минут Василий Иванович поднялся отдохнувшим, бодрым:

– Ну что, Боря, давай-ка сходи в разведку, узнай, где здесь народ кормится. Чем московские кашевары забайкальских казаков угощают…

Вернувшись из «разведки», я доложил:
– Буфет за углом. Есть чай, колбаса, белый и чёрный хлеб, вареные яйца…

– Хлеб чёрный, мой любимый, колбаса, яйца, чай… Что ещё казакам надо. Сейчас я умоюсь, сменю рубашку – и в путь!

Василий Иванович открыл чемодан, достал аккуратно сложенную, тщательно выглаженную рубашку, встряхнул её:
– Виктория постаралась. Пока всю мою амуницию не проверит, не прогладит, не прочистит – никуда не отпустит. Как бы я без неё жил…

До нашей поездки я не бывал в доме Балябиных, где, по рассказам, имели честь гостить многие забайкальские, сибирские, московские литераторы. И поэтому я с особым интересом слушал и суждения Василия Ивановича о современной литературе, и его воспоминания о далёком прошлом Забайкалья, России, и его рассказы о собственной жизни. И добрая треть его трёхдневных рассказов, разговоров, воспоминаний была посвящена горячо любимой жене Виктории Геннадьевне.

– Всё, что мной сделано, написано, сделано, написано с помощью Виктории, – не раз говорил Василий Иванович. – Она первый мой редактор, первый мой читатель, первый мой критик… Тысячу раз я предлагал, настаивал выносить на обложки наших книг моё и её имена. Это было бы честно и справедливо. Грешен, иногда я был готов перейти на приказной тон, но с моей Викой нельзя говорить повышенным тоном. Покачает головой, улыбнётся – и в душе, как говорится, соловьи запоют.

Доброта в ней, мягкость какие-то нездешние. Она ведь на Украине родилась. А то, что человек впитывает, вбирает в себя в детстве, он проносит через всю жизнь.

У нас-то, в Забайкалье, солнце такое – ярче нигде нет. И неба нашего забайкальского голубее нигде нет. Но и солнце и небо наши суровые – неумеренные, безграничные. Поэтому и народ наш забайкальский – суровый, характером жёсткий. Живёт по принципу – нас не тронь, мы не тронем. А затронешь – спуску не дадим. Мне и самому шашку в руках не раз приходилось держать, но в женщинах доброту, нежность, ласковость искал и ценил. И всё это в моей Виктории нашёл.

Несколько суток, проведённые в Москве, в дороге от Читы до Москвы и обратно сблизили нас сильнее, чем несколько встреч на писательских собраниях. Теперь, приезжая из Акши в Читу и встречаясь с Василием Ивановичем, я привычно-радостно подходил к нему и видел, что и он радуется встрече со мной. Однажды во время очередного праздника писателей и книголюбов Забайкалья «Забайкальская осень», пригласил меня: «Приходи, Боря, мы с Викторией Геннадьевной будем ждать (он назвал время), – почаюем. Виктория Геннадьевна любит твои стихи. Давно хочет познакомиться с тобой. Приходи».

Запомнилась квартира – на удивление скромная, состоящая из двух маленьких комнат и кухоньки. Несмотря на скудность обстановки, в квартире было так тепло, уютно, опрятно, что я в какое-то мгновение ощутил себя в доме моих родителей – простых сельских учителей. А в Виктории Геннадьевне и Василии Ивановиче я уловил черты сходства с мамой и папой.

Такие же простые, гостеприимные, непритязательные, красивые люди…

…Во главе стола по-казацки осанисто, прочно сидел Василий Иванович в простой хлопчатобумажной рубашке с расстёгнутым воротом. Ухоженный, опрятный, широкоплечий – совсем не старый. Рядом с ним – гости. Виктория Геннадьевна к столу почти не присаживалась. Подавала чай, приносила и уносила тарелки, блюдечки с нехитрой, но вкусной закуской. Угощала. Находилась в тени своего знаменитого мужа.

– Виктория Геннадьевна, – обратился к ней Анатолий, – прочтите, пожалуйста, нам хотя бы одну вашу новеллу о природе. Угостите самым вкусным, желанным блюдом…

Она аккуратно сняла красивый, белый с голубыми горошинами фартучек, достала несколько листков рукописи. Комнатка наполнилась родниково-чистым звучанием слов:

«…За мыслями я и не заметила, как маленькие прозрачные облачка столпились в синеватую тучку. Что-то захлопало вдруг по листве, заколыхало стебли трав, головки цветов. А ведь это дождь! И солнце светит, и дождь идёт – крупный, ровный, редкий, сверкает на солнце большими бусинками, за каждой бусиной огненный след. Слепой дождь!..»

– Хорошо-то как! – шепчет Иннокентий Новокрещённых. – Хорошо!

Это простое, ёмкое слово – хорошо! – я ещё не раз услышу от читателей книг Виктории Геннадьевны Балябиной «Аргунеи», «Соломонова тысяча», «Слово о муже». Творчеству Виктории Геннадьевны давали высокую оценку известные сибирские, забайкальские писатели Виктор Петрович Астафьев, Евгений Евстафьевич Куренной, Михаил Евсеевич Вишняков, Геннадий Семёнович Донец и другие.

К сожалению, творческую судьбу Виктории Геннадьевны нельзя назвать очень лёгкой. Лучшие годы Виктории Геннадьевны были омрачены висящей над ней грозовой тучей, состоящей из трёх черных слов «дочь врага народа».

«После ареста отца небольшая семья наша всё время испытывала отчуждение, недоброжелательство, а потом и настоящие гонения», – пишет Виктория Геннадьевна в своей автобиографии, опубликованной в библиографическом справочнике «Литераторы Забайкалья» (Чита, 1989).

И там же: «…Писательство моё не состоялось, хотя я и писала всю жизнь. Стихи в прозе, я их называю «почти стихи», записки, дневники, наброски рассказов – всё шло в стол или терялось при переездах. Ведь всё упиралось в трагедию отца и матери: (её взяли в 1936 году), оба не вернулись. Всё упиралось в тоску по Украине. Ностальгия. Она терзала меня всю жизнь. Кто же такое напечатал бы?

И вот только на старости лет вышла, благодаря хлопотам Читинской писательской организации, небольшая моя книжечка очерков о забайкальской старине – «Аргунеи». Её-то и прошу читателей принять терпеливо и снисходительно».

Книга эта стала настоящим триумфальным изданием. Она была мгновенно раскуплена книголюбами. Предисловие к «Аргунеям» писал М.Е. Вишняков.

Да не обидится светлая душа Виктории Геннадьевны, если я скажу, что мудрая, талантливая писательница поспешила и с подведением итогов своего творчества. На её рабочем столе лежали, ждали своей доработки и издания рукописи книг «Слово о муже» и «Соломонова тысяча», успевших обрести своих читателей при жизни автора.

Судьба добра к добрым людям. Василий Иванович и Виктория Геннадьевна Балябины прожили по 90 лет. Они много трудились и увидели плоды своего труда. Они живут и будут жить в памяти земляков-забайкальцев – шилкинцев, чикойцев, улётовцев, могочинцев, акшинцев – даурцев и аргунеев, всех, кто любит свой щедрый, раздольный, суровый и добрый, воспетый ими край.

Все материалы рубрики "ЗОЛОТОЙ ФОНД" ЗЕМЛИ ДАУРСКОЙ"
 

Борис Макаров,
член Союзов писателей и журналистов России,
заслуженный работник культуры РФ и Агинского Бурятского округа,
Почётный гражданин Читинской области
«Читинское обозрение»
№30 (1514) // 25.07.2018 г.

Вернуться на главную страницу