Ей не было и месяца, когда железный вагон, где было логово манулов, перетащили. Даша – единственная уцелевшая из потомства. Её приняли в человеческую семью – семью Кирилюков Вадима и Ольги.
Манулёнка назвали Дашей Будлановной, отчество – от названия горы, рядом с которой котёнок родился. Кормить стали из шприца физраствором, чтобы устранить обезвоживание, затем добавили в рацион молоко. «Первые сутки отпаивали Дашу каждые 2-3 часа. Выживет – не выживет? Подойдёт ли новая еда, успеет ли быстро перестроиться организм? Шанс потерять такого маленького ослабленного детёныша в первые дни и недели очень велик», — рассказывает Вадим Евгеньевич на своей странице в соцсети.
Даша перестала бояться новых «родителей» уже после пары кормлений. «Логово» ей устроили в картонном ящике с меховой шапкой. После кормления ей обязательно массажировали животик для лучшего переваривания пищи: «Так делала мама. После этого в «логово», прикрыв ненадолго рукой. Засыпала маленькая Даша быстро».
Постепенно котёнка перевели на соску… человеческую, от специальной кошачьей она отказалась. Постепенно её перевели на молоко и смесь для котят, в полтора месяца дали мяса. «Никакого фарша, хищник должен грызть».
Новый дом Даша освоила быстро. «Карабкаясь по «логову», а потом и по свисающему покрывалу, Дарья быстро научилась залезать на диван. Вечером в своё «логово» устраивалась сама. Его переносили на день в зал, а вечером – в спальню, поближе к «родителям», – рассказывает Вадим, отслеживая каждый маленький шаг манула.
Когда Дашу впервые вывезли на природу, она испугалась, бежала к своим, жаловалась. Директор заповедника отмечает, что в этом возрасте самки манула уводят своих отпрысков из первого логова. «Нам Дарью предстояло приучить к дикой жизни. Человеку не повторить навыки её родной мамы, но без обучения у неё не будет шансов научиться жить самостоятельно». После прогулок котёнок радостно встречал дом.
Как и все кошачьи, Даша любила поточить коготки. «Уже у маленького манулёнка они очень большие и острые. К тому же, даже в месячном возрасте ещё не убираются. Идёт по полу, а когти стучат. Лезет на ноги – оставит глубокие царапины (для «мамы» это значит – прощай, юбка на лето). Отталкивает лапами или, наоборот, – притягивает бутылочку с соской тоже исцарапает», – пишет Кирилюк.
С туалетом тоже поначалу были проблемы. Метила тряпку, устраивала туалет за шкафом, портила кормушку домашних кошек. К двум месяцам поняла, что ходить надо в коробочку с песком. Потом, подглядев за кошками, стала зарывать за собой. Умница!
А как же домашние кошки (их три — прим. авт.)? Как приняли, вроде бы, свою, но чужую кошечку? «Две из них – изнеженные городские барышни и один – уставший от непрерывных баталий и весь израненный деревенский кот. Взаимоотношения с ними у Даши сложились не сразу». Домашним кошкам не нравился запах дикого котёнка. Шикали, поднимали лапу. Храбрая Даша очень скоро не боялась никого из них: напыжится и наступает. Кот Мурзик обходил этот комок ярости стороной. А больная и слабая Муся первой приняла Дашу. «Они никогда не лизались, но научились мирно лежать на кровати у «родителей» или бок о бок вдвоём в кресле», – пишет Кирилюк.
Даша росла своенравной: почёсывания, «драку» с рукой или ногой любила, сопровождая её громким особым потявкиванием. Когда ей играть не хотелось – возмущалась. Если она не в настроении, то лучше к ней не прикасаться. Ласку с радостью или обречённостью в избытке принимала только от «мамы» – Ольги Кузьминичны. Даша всегда демонстрировала свою гордость и самостоятельность.
И всё же она была дикой кошкой, взрослея, всё чаще жила сама по себе. Стала спать отдельно от «родителей». «Утром просыпаешься, а Даша уже тихо сидит на окошке и наблюдает за происходящим на сельской улице. И ночью, и рано утром она вела себя очень деликатно. Старалась никого не разбудить. Так же, в целом очень говорливая, она скромно просила еду – начинает сосать подушечку ладони, прося молоко, или, услышав, что открывают холодильник, подбежит и скребётся в него, поднявшись на задних лапах, выпрашивая курицу». То же самое проделывают и домашние питомцы, видимо, это у них в крови.
На четвёртом месяце жизни Дарья всё больше хотела проводить время вне дома. Оставшись дома одна, начинала жаловаться: «ияв-вав-вав». Её манил двор, а в поленнице Даша даже устроила себе логово.
«С самого начала было понятно, что она не может долго у нас жить. Взрослея, становилась всё более самостоятельной. Даша предпочитала оставаться на улице, дичала, злилась из-за любых ограничений её свободы», – пишет свои наблюдения директор заповедника. Он поясняет, что в четыре-пять месяцев молодые манулы покидают мать, начиная жить самостоятельно. 50-90% из них, в зависимости от условий зимовки, погибают в первые 10 месяцев жизни.
Какова может быть судьба воспитанного человеком манула? Дома оставить нельзя, зоопарк тоже не вариант. «Родители» изначально были настроены вернуть её в природу. Чтобы она стала настоящей дикой кошкой, Дашу привезли в новый дом – кордон Адончелонского участка Даурского заповедника – местность с лучшими местообитаниями для манулов. Даша тут же убежала, но её вернули, чтобы она запомнила новое логово, место, где «родня» и корм. Вадим Евгеньевич рассказывает, что кошечка ловила и убивала мышей, но не любила их есть. А главной опасностью на кордоне было то, что кошка могла уйти и не вернуться. «Оставалась вера в то, что она ещё недостаточно самостоятельная и нуждается в своей семье». С утра до вечера Даша исследовала кордон. Так потекла её жизнь на новом месте.
Манул постепенно начал осваиваться вне дома: двор, участок скальных массивов. Вадим Евгеньевич рассказывает, что в три месяца молодые манулы всем семейством ходят с мамой, меняя свои убежища. В это время учатся премудростям жизни: затаиваться, тихо подкрадываться, молниеносно прыгать, убивать. Без всего этого не выжить. Даша тоже тренировала свои навыки – активно играла со взрослыми, гонялась за кошкой Тимкой, подкрадывалась и напрыгивала на кролика. Иногда ложилась спать рядом с кошачьей роднёй, но на ночь приходила к «родителям», вытесняя других кошек.
Звериный нрав Дарьи проявлялся ещё с раннего возраста. Чужаков не любила, на зашедшего в дом незнакомца грозно зарычала. «Родитель» попытался успокоить – досталось ему. «На второй день в такой же ситуации досталось и маме. Вот и всё родство. Манул – дикий хищник-одиночка с рождения, а семья – явление временное…», – сделал вывод «родитель».
На пятый день жизни на кордоне Даша поймала детёныша пищухи, выйдя утром на охоту с мамой. Помогло классическое ожидание прямо у норы. Даша стала понимать, что азартные прыжки и погоня ни к чему не приводят. В этот же день кошка справилась с почти взрослой пищухой. «Правда, ей помогли – пищуха выскочила из приоткрытой живоловки. За первые уроки можно поставить твёрдую четвёрку».
За шесть дней Дарья освоила кордон, где удобно прятаться, узнала, как пахнет корм, получила первый опыт охоты.
Во взгляде Дарьи появилась взрослая суровость. Тут ещё на кордон с собой взяли кошку Тимку, которая начала осваивать территорию. «Дарья, чувствуя здесь себя хозяйкой, гонялась за ней в доме, во дворе. Иногда ходила следом, усердно зарывая Тимкины туалеты. Уступая в скорости и, особенно, в прыжках на высокие предметы, Даша брала настырностью, никогда не отступала сама. Проявляла не агрессивную, но настойчивую тактику вытеснения». Тимка останавливала надоедливого манулёнка рычанием и оплеухами. Даше так и не удалось познать любви и ласки своей усатой родни. «В глазах домашних кошек она была «гадким котёнком».
Привязанность к семье
Выходить за ограду кордона Даша побаивалась, как и от «родителей». «Её удерживает при нас взаимная привязанность и любовь. Полувзрослая самка-манул отнюдь не утратила интереса к играм и веселью. Наоборот. Казалось, что чем дальше, тем больше Даша проявляет свою привязанность. Будто она боится расстаться с детством, своими родными и превратиться в сурового хищника-одиночку. Однако время неумолимо. Большинство из её диких сверстников уже давно живут сами по себе», – почти подытоживает эту историю Вадим.
К середине сентября Даша набрала два килограмма, что было нормально. В запасе у неё ещё есть полтора месяца и для роста, и для запасания жира. «Даша, при таких-то богатых кормах в природе всё у нас с тобой получится. Ты в марте встретишь своего первого кота, а потом родишь манулят-первенцев. И они тоже будут голубоглазыми», – обращается Вадим Евгеньевич к своей подопечной.
…Всё чаще Даша стала смотреть на ближайшие скалы. В очередной отъезд «родителя» она ушла, оставив недоеденную пищуху. Манулёнок выбрал полную свободу.
Все материалы рубрики «Забайкалье многоликое»
Ольга Чеузова
Фото из архива
«Читинское обозрение»
№39 (1523) // 26.09.2018 г.
Очень интересный рассказ, но природа берёт своё.