Светлой памяти Михаила Вишнякова
Поэта нет…
А жизнь, как прежде,
Идёт.
И так же, как при нём,
Послеметельным
Ранним
Снежным
Приходит к нам январским
днём.
«Запоминаются подробно
следы больших грузовиков
и островерхие сугробы
у тёплых низеньких стогов».
Везде машины…
И повозкам
проехать санным не дают.
Но вишняковские полозья
В душе по-прежнему поют.
Со свистом мчат электровозы.
И даль – до неба впереди.
А вишняковский паровозик,
как голос родины в груди…

Осеннее утро
Тает ночь…
Светлеют окна.
В них заглядывает утро.
В небе звонком и высоком
Зовный крик гусей и уток.
Хорошо, проснувшись рано,
Встать и выйти на крылечко.
…Вяжет солнце из тумана
Берестяные колечки.
Ветерок беззвучно катит
Их по лугу
Друг за другом.
В жёлтой роще тонко плачет
Одинокая пичуга.
Видно очень трудно птице
Улетать с земли родной…
…На душе
Светло и тихо.
Хочешь – плачь,
А хочешь – пой…

Декабристы
Писателю, совершившему 
подвиг, равный подвигу героев своих книг – декабристов, 
Валентине Семёновне Трухиной

Жили-были… И неплохо…
Не рабы, не бедняки…
Те, кто вывели на площадь
Взбунтовавшие полки.
…Этот князь, а тот полковник…
Ленты, шпаги, ордена…
Их чины, заслуги помнят
Государь и вся страна.
..Кто поменьше – 
тот в поместьях.
Кто побольше – при дворе.
И супруги, и невесты
В самой женственной поре…
«Кофий» пей да прохлаждайся.
Слуг от скуки в скулы бей.
Барской жизнью наслаждайся
Бархатистою своей.
Но ведь – вывели… И вышли, — 
Обрекли себя на смерть.
Есть ли подвиг в мире выше,
Чем пожертвовать суметь
Жизнью сытой и счастливой
Ради призрачных идей…
…Как красива ты, Россия,
Красотой своих людей!…

Жил да был на свете Петя…
Жил да был на свете
Петя.
И всю жизнь свою
Мечтал он:
«Взять бы
Вдруг
Да песню
Спеть бы.
Спеть бы так бы –
Зал бы
Встал бы…»
«Или книгу
Написать бы,
Чтобы взрослые
И дети
Говорили:
– Есть писатель
Лев Толстой.
Толстее – Петя».
«Или вырастить бы
Пальму
Высотой до небосвода.
Чтоб от зависти
Упали
Все другие садоводы.»
«Иль на Марс бы
Полететь бы
В корабле большом 
И прочном.
Чтоб сказали люди:
– Петя
Космонавтее
Всех прочих.»
…Жил, мечтами упивался.
Мотыльком порхал
Беспечно…
…Умер Петя
И остался
В этих строчках
Жить навечно…
…Вот и всё…
А мог бы Петя
Сделать в жизни
Много, много…
Говорят:
«Судьба от Бога».
Это так.
Но только Богу
И от нас нужна подмога.
И конечно,
Мог бы Петя…
Мог бы…
Мог бы…
Мог бы…
Мог бы…

Из советов начинающим поэтам
Поэт не должен быть 
излишне скромным.
Коль ты поэт – гори, 
ори,
не тлей.
Иначе будешь как бумажка
скомкан
Поэтами горластей и наглей.
…Поэт не должен быть
излишне наглым.
Всем, кто взойти стремится 
на Парнас,
Шаг первый сделав,
Крепко помнить надо, – 
Не одолеть парнасские преграды
И с высоты придётся 
долго падать,
Коль Бог на помощь 
руку не подаст…

Над книгой стихов поэта Вильяма Яновича Озолина
У моряка душа бела как парус
Взлетающий по-чаячьи с руки,
Хотя сегодня с парусом на пару
В моря выходят редко моряки.
Волной солёной 
и солёным ветром
Всё наносное унося как сор,
Людские души 
наполняет светом
Водой и небом 
созданный простор.
Встают над морем радуги и зори.
Бьют штормы 
пеной в сгибы птичьих
крыл.
И это море нам матрос Озолин
В своих стихах навечно подарил.

Юлия Друнина
Она распад страны не приняла…
Она разлад души не приняла…
И по-солдатски честно поняла,
Что бой, который 
много лет вела,
Отстаивая правду, 
совесть, честь,
Проигран.
И не будет места здесь,
средь нас,
Себя предавших много раз,
Солдату не ушедшему в запас.
Она уйти решила и ушла,
Но одного при этом не учла, – 
Поэт отнюдь 
не властен над собой, – 
Стихи живут,
И продолжают бой…

Живописец
До самого горизонта – 
Бездонная
Хмарь…
…Ледник
отступает
и тает…
…Рисует бизона
Дремучий дикарь, — 
О мясе бизоньем мечтает…
Пещеры стена
Будто лёд холодна.
На пальцах сдирается
кожа.
Но ровно ложится
Липучая хна
На кровь на бизонью похожа.
О мясе бизоньем
Мечтает дикарь.
Оно ему грезится, снится.
Мечтает, 
Не знает, —
Минуют века, — 
Его назовут
Живописцем.
И скажут:
— Всё было ему нипочём.
Не мясо,
Искусство
Любил он.
Любил рисовать он
И ночью,
И днём…
…А может,
Оно так и было…

Красным Шапочкам
Красную Шапочку
Съел вместе с шапочкой
Волк ненасытный.
Красные Шапочки
Красные шапочки
Всё же носите.
Это красиво.
И волки не шапки 
Съедают.
Волки съедают
Лишь тех,
Кто в лицо забывает
Стареньких бабушек
В старых избушках
Живущих,
Внучек любимых
Неделями долгими ждущих…

Дом
Вот он, дом наш, 
старый, старый, – 
От годов,
Погод
Усталый.
Но по-прежнему приветный,
Полный музыки и света.
…Из трубы дымочек вверх – 
Без наклона.
В доме слышен детский смех
Звонкий-звонкий.
…Голос женщины плывёт
В глубь
Из кухни, –
Семью ужинать зовёт:
– Дети, кушать!
Как у мамы у неё
Профиль,
Плечи..
Я шепчу чужой семье:
– Добрый вечер…
И иду своей тропой
Торопливо.
Дом родной,
Хотя чужой,
Будь счастливым!..

Я болею белой завистью…
На моих деревьях завязи.
А твои уже в цвету.
Я болею белой завистью
К создающим красоту.

Вор счастливо улыбается.
Он дворец возвёл себе.
Я болею белой завистью
К справедливому судье.

На суде высшем
– Как жил ты, сын мой, – 
Честно мне скажи. –
Нас спросит Бог,
Призвав на суд на горний.
И каждый ли ответить сможет
гордо:
– Жил не во лжи.
Не по законам лжи?..
И каждый ли ответит:
– Я не лгал
Ни другу, ни подруге,
Ни соседу…
И каждый ли ответит:
– И не крал.
И хлебом заработанным 
обедал…
И как тут не завидовать тому,
Кто скажет, глаз от Господа 
не пряча:
– Я Вашего вопроса не пойму.
А разве можно было жить 
иначе?..

Вещий сон
…Снится мокрая ворона
(К непогоде – говорят),
Царь без трона и короны,
Трон с короной без царя.

Непроезжая дорога,
И другая дребедень.
…День вчерашний, слава Богу…
…А не завтрашний ли день?..

Филин
Ухает филин за нашей деревней
на скалах.
В уханье филина
Слышатся нотки тоски.
От одиночества долгого
Очень устал он.
Душу сжимают
Теснин и ращелин тиски.
Выросли крылья – 
Широкими, сильными стали.
Перья блестят, как кольчужная
новая медь.
Можно покинуть 
давно надоевшие скалы.
Только вот филину 
некуда больше лететь.
Помнит, конечно, 
суровая мудрая птица
Заповедь прадедов, – 
Бросить гнездо поспешишь, – 
Место найдёшь,
Где в избытке и солнца и пищи, – 
Крылья расслабишь,
И больше уже не взлетишь…

День из детства
Писк воробьят.
Петушиный ор.
Машины вскрик – «Москвич»
проехал.
…И мамы с папой разговор
Спокойный, ровный,
с добрым смехом…
Окно открыто…
Сквознячок
Играет с белой занавеской.
…Сидит на лавке старичок
И вспоминает день из детства.
…Обыкновенный – радостный.
Других в то время нет.
…И мама с папой рядышком,
И солнышко в окне…

Разговор с проплывающим мальчиком
Маленький мальчик, 
плывущий на лодке
отцовской,
Кто разрешил 
и помог тебе лодку на  воду 
столкнуть?
Там, в понизовьях,
Меж сопок отвесных, 
горбатых, – 
Водовороты…
В них многим 
пришлось утонуть.
– Дядя, не надо руками махать 
и метаться.
Папа отправил в дорогу меня
И сказал мне: «Не трусь!».
Время пришло 
мне с рекой подружиться,
познаться.
Если вернусь я домой,
То мужчиной вернусь…

На пути в бессмертие
Будто голос прибоя
Широкий, накатный – 
Мерный шорох шагов
Тысяч мирных людей…
Вместе в общих колоннах
Ушедшие в вечность солдаты
И наследники их – сыновья
сыновей…
Бесконечна река
Человеческой скорби.
Но и души, и лица
Идущих светлы.
В день грядущий,
В века
Несгибаемо
Люди память несут
И живые цветы,
Чтоб у вечных огней
Положить их с поклоном
И забвенью сказать:
– Приближаться не сметь!
…Встречь идущим
в поклоне
склонились
знамёна…
Полк бессмертный идёт
Полк бессмертный идёт
Отвергающий смерть.
…Замирает в груди
От восторга дыханье.
Бесконечен
И вечен
Великий народ.
Наши правнуки будут
Идти вместе с нами.
И никто не прервёт
Наш бессмертный поход.

Все материалы рубрики "Читаем"
 

Борис Макаров
«Читинское обозрение»
№35 (1415) // 31.08.2016 г.

Вернуться на главную страницу