Густой туман окутал сопки. Двое дозорных с ручным пулемётом и винтовкой прислушивались к каждому шороху. Предутренняя сырость забиралась под гимнастёрки, но советские бойцы не шевелились, боясь нарушить безмолвие близкой границы. Где-то за тысячи километров шли ожесточённые бои, но и здесь, недалеко от села Отпор (нынешний Забайкальск) было неспокойно: в любой момент Япония могла вступить в войну. 

Вдруг где-то совсем рядом раздалось: «Фру!», а вскоре в нескольких метрах проступили в молочной пелене очертания всадников. – Японцы!

Взяв незваных гостей на прицел, наши солдаты приказали им спешиться и отвели на заставу. Как выяснилось позже, японские военные заплутали в тумане. Командир поблагодарил бойцов за службу и за то, что обошлись без выстрелов, избежав тем самым возможного конфликта. Сдержаться же было непросто: слишком неожиданной оказалась встреча с потенциальным неприятелем.

Почти за вековую жизнь Николая Трофимовича Филиппова многие эпизоды стёрлись из памяти, но этот остался, как и отправка под Сталинград после учебки. Тогда, в 1942 году, приехавшие на передовую новобранцы ждали, что их бросят в самое пекло, но прошёл день, второй, а они всё также находились в вагонах. Спустя неделю и вовсе отправились в обратном направлении – на восток. 

– Под Сталинградом наши к тому времени уже переломили ситуацию, а с Японией было неясно: вступит она в войну или нет, – вспоминает Николай Трофимович.

Он родился 20 января 1921 года в Орловской области в крестьянской семье. Отец после возвращения с войны с австро-венграми получил хороший надел земли. Прожил, правда, недолго – сказались ранения, но пока был в силах, делал всё, чтобы обеспечить семью, держал четырёх быков, двух лошадей и столько же коров, около 30 овец. Работали от зари до зари. Николай с раннего возраста носил в поле воду, еду, помогал взрослым. Он вспоминает, как женщины оставляли младенцев на меже, потому что их некуда было деть, а сами жали серпами. Жили трудно, но питались хорошо. Всё изменилось с началом коллективизации, когда зажиточных крестьян раскулачили. Забрали скот и у семьи Филипповых.

– В амбарах, что было, зерно – все под метёлочку забрали, – с горечью рассказывает Николай Трофимович. – Да и вредители тоже были в колхозе. Остались мы без хлеба, голодные. Картошечку только ели. У людей куриная слепота. Днём-то видит, а в сумерках – нет. Как мы выжили, не знаю. Я 5 классов всего кончил. Со временем оба брата отделились, мать померла, сёстры по совхозам доярками. Я один остался, меня взяли сватьи.

О том, как жилось в эти годы Николаю Филиппову, можно лишь догадываться. Он же опускает в своём повествовании рассказ о мытарствах и охотно вспоминает о жизни в посёлке Оловянная Читинской области, куда приехал после окончания ремесленного училища, поскольку на малой родине с работой было туго.

– Мы работали хорошо, процентовку выполняли. Заработок, питание. Одежонку стали покупать. Но здесь война грянула.

Летом 1942 года Николая Трофимовича призвали в ряды Красной Армии. Он проходил обучение в Чите в 9-м Отдельном учебном полку, где готовили младших командиров. Затем был отправлен под Сталинград, но пороху понюхать не довелось.

– Нас забросили туда, чтобы дыру закрыть, не пропустить фашистов через Волгу, – делится воспоминаниями мой собеседник. – Но немцы не прошли, и нас бросили обратно. Дела с Японией стали напряжёнными. Нас распределили по частям. Образовался 1306-й полк. Мы остались младшими командирами, начали учить ребят, тренировать. Нас к границам: Мациевская там, степи. Служили, молодых ребят тренировали. Война к концу на западе подходила, мы уже были обучены – настоящие солдаты!

После объявления войны с Японией состоялся переход по пустыне Гоби. Условия были тяжёлые: раскалённые пески, на много километров вокруг ни деревца, ни травинки, палящее солнце над головой. Всё время хотелось пить, но воду берегли, давали её молодым солдатам, которые с трудом выдерживали марш-броски по пустыне и даже теряли сознание.

– Воды принесут маленько, дадут, опять в строй, – продолжает рассказ Николай Трофимович. – Подошли в Чжалайнорский малый укрепрайон. Там вода, понимаешь, бежит с горы! Просто рай! И еды было – вот так! (Мой собеседник проводит ребром ладони по горлу). В город Хайлар утром подошли, японцы из артиллерии выстрел дали. А у нас железная дорога там к Хайлару подступает. Железнодорожники привезли всё, что необходимо. Как дали по ихнему укрепрайону! Ну, укрепрайон сильный был очень, всё бетонированное. Они белый флаг бросили. Я при штабе автоматчиком был, штаб охраняли. Японцы приехали на грузовой машине: переводчик и генерал. Командир полка сказал: «Один уговор – сдаться!» Никаких выстрелов больше не было. Представляете: под сопкой был лагерь, сделанный для нас, для военнопленных японцы делали! Домов таких штук 40, ярусные полки, тамбур в два метра, дерном обложенный, и вверху колючая проволока. Смотрим, начали японцы выходить. О, оружия такие горы накидали там, все эти бинокли! И они сдались. Лагерь, что они сделали для нас, сами туда попали.

Николай Трофимович с улыбкой сообщает об этом факте, который полностью соответствует русской народной мудрости: не рой яму другому! Затем в его служебной биографии был город Харбин, охрана военнопленных, арест японских офицеров на аэродроме. Запомнилось, как японцы прикладывались губами к своим саблям и затем вручали их советским офицерам.

Продолжилась служба в Хабаровске, а завершилась в Чите. Демобилизовался Николай Филиппов в 1948 году. Ещё во время службы познакомился с будущей женой Валентиной. Девушка работала кладовщицей на военных складах, а бывший фронтовик устроился кочегаром в локомотивное депо, затем – помощником машиниста. Но мечте стать машинистом помешало осложнение на ухо. Пришлось осваивать другую профессию. В итоге Николай Трофимович стал плотником, изготавливал деревянные ворота, рамы, мебель. Сын, Илья Николаевич, вспоминает, какой красивый сервант смастерил отец, какие великолепные столы и стулья!

Сейчас ветеран войны живёт вместе с сыном и его женой в собственном доме, который приобрёл около 60 лет назад. Тогда же построил баньку, теплицы, провёл отопление в комнатах. Всегда с большой охотой занимался огородом, вот и прошлой осенью сам подкапывал картошку.

На кителе фронтовика позванивают награды, к которым прибавилась ещё одна медаль, посвящённая 75-летию Великой Победы. Её вместе с подарком вручила бывшему фронтовику заместитель главы администрации Железнодорожного района Наталья Бянкина 16 марта, а заместитель председателя районного совета ветеранов Елена Шахова подарила Николаю Трофимовичу сладкий презент. Затем все вместе мы разглядывали фотографии, документы, японский кинжал, карманные часы с символикой РЖД, подаренные Николаю Трофимовичу начальником Забайкальской железной дороги. К сожалению, ветеран так и не носил их, берёг. С особым трепетом показывает он благодарность от Сталина «За отличные боевые действия, проявленные в боях с японцами на Дальнем Востоке».

На вопрос о том, какой он считает свою жизнь, Николай Трофимович вздыхает:

– Как такой жизни почти сто лет выдержал, сам даже не понимаю… Было ли хорошее? Конечно. У меня четверо детей, внуки, правнуки.

Немного помолчав, добавляет:

– Мы же богатая страна мира! И люди здесь хорошие. Надо что-то делать нужное для страны. Мы должны жить отлично! Надо жить России!

И вы живите, дорогие наши ветераны! Крепкого здоровья вам, оптимизма и низкий поклон за мирное небо над головой!

Все материалы рубрики "Великая Победа"
 

Оксана Сидоренко
Фото автора
«Читинское обозрение»
№18 (1606) // 29.04.2020 г.



Вернуться на главную страницу