Вам часто приходилось встречать людей, влюблённых в свою профессию с самого детства и сохранивших эту любовь, будучи взрослыми? Белый халат врача Ольга Саклакова примерила ещё в детстве. Уже тогда она была уверена в том, что профессия доктора — её призвание.
Маленькая белокурая девочка стоит перед массивной дверью, на которой красуется загадочная табличка «Рентген-кабинет». Где-то там, в недрах этого самого таинственного кабинета, работает её мама. Олина мама — доктор, как и папа девочки. Впрочем, папино рабочее место, скрытое за дверью с надписью «Операционная», ей тоже недоступно. Посетовав на несправедливость этого мира, маленькая Оля в который раз успокаивает себя: «Вот вырасту, стану доктором, и тогда все двери в этой больнице будут для меня открыты! Нужна только самая малость — чтобы прошло немного времени…».
…Время шло. Ольга Саклакова выросла и повзрослела. Её детская мечта сбылась — теперь она главный внештатный офтальмолог Забайкальского края, врач-офтальмолог Краевой клинической больницы отделения офтальмологии, ассистент кафедры отделения офтальмологии ЧГМА.
Для того, чтобы разглядеть в этой хрупкой миловидной девушке врача, не нужно особой наблюдательности и применения метода Шерлока Холмса — открытая и добрая улыбка, располагающий и участливый тон общения, какое-то особое спокойствие и уверенность в жестах и голосе. Из неё наверняка получился бы прекрасный и педиатр, и терапевт, но Ольга выбрала офтальмологию.
— Никогда не видела себя в качестве терапевта, однозначно планируя уйти в какой-нибудь хирургический профиль, — рассказывает она. — До сих пор благодарна папе за то, что он в своё время переубедил меня, когда я решила выбрать общую хирургию. Сейчас я понимаю его мотивы — он просто пытался уберечь меня. Будучи сам сосудистым хирургом с солидным стажем, он на своём опыте прочувствовал все тяготы этой профессии, когда во время многочасовых операций доктора вынуждены стоять возле операционного стола. Хирургический профиль в офтальмологии всё-таки легче для девушки, хотя бы в том плане, что во время операции мы сидим. Сейчас я рада, что прислушалась тогда к совету папы, я сразу поняла, что это моя специальность — мне очень нравится моя работа. Отделение у нас чисто хирургическое — консервативных больных почти не бывает. Прибавьте ко всему этому почти моментальный результат лечения, когда пациент после операции начинает видеть мир в других красках, и вы поймёте, о чём я говорю. Поскольку глаза у нас два, то пациенты, как правило, приходят к нам дважды, во время второго визита встречая нас как хороших знакомых. Зачастую бабушки, которые приезжают из деревни, в качестве благодарности везут с собой домашние соленья-варенья, что всегда очень трогательно.
Наверное, даже человек, видящий мир во всех красках, способен понять, насколько важной является такая функция нашего организма, как зрение. Что уже говорить о тех пациентах, которые, пробыв какой-то промежуток времени полностью слепыми, после операции вновь ощущают радость мироощущения. Такие случаи, по словам Ольги Саклаковой, становятся особо запоминающимися:
— Не так давно мне довелось прооперировать довольно пожилого мужчину из Дома инвалидов, который полностью ослеп ещё четыре года назад. Те эмоции, которые он испытал и заставил испытать всех окружающих после того, как я сняла ему повязку, наверное, надолго останутся у меня в памяти. Не по возрасту резво соскочив с кровати, он буквально пустился в пляс, начал обнимать и целовать меня, присыпая всё это словами благодарности. И каждый день, который он провёл у нас в стационаре, неизменно начинался и заканчивался выражением его искренней признательности врачам. Могу сказать, что пациенты, на какое-то время испытавшие ощущение полной слепоты, как правило, самые благодарные.
Наверное, никто не будет спорить с тем, что такое качество, как участливость врача, порой не менее важно для выздоровления больного, чем профессиональные навыки эскулапа. Все мы люди, и нам очень важно, чтобы наши жалобы внимательно выслушали, не упустив никакие мелочи, кажущиеся нам большими. Доверие между врачом и пациентом зачастую становится тем волшебным рычагом, который позволяет ускорить процесс излечения и восстановления больного. Особенно актуальным это становится в том случае, если пациент возрастной. Специфика работы отделения, в котором работает Ольга, такова, что его пациентами преимущественно становятся люди пожилые, зачастую одинокие, которым важно чувствовать себя защищёнными.
— Думаю, в нашей работе нельзя недооценивать значения такого важного компонента, как общение с пациентом, — рассуждает доктор. — Для пожилых людей вербальный контакт всегда значим, тем более, когда человек верит тебе и связывает с тобой надежды на своё выздоровление. И неважно, что больной может задавать тебе один и тот же вопрос изо дня в день, — я привыкла повторять, тут уж, как говорится, никуда не денешься. Это неотъемлемая часть моей работы — если он назавтра забудет мои рекомендации, спокойно повторишь их снова.
После небольшой паузы Ольга всё-таки решается сказать то, о чём ей, по всей видимости, хотелось бы промолчать:
— Мне всегда обидно осознавать это, но всё-таки есть в нашей работе и обратная сторона медали. Наверное, многие медицинские работники согласятся со мной в том, что в последнее время некоторые пациенты стали относиться к нам не как к врачам, а в большей степени как к обслуживающему персоналу. Престиж врачебной профессии, даже по сравнению с тем временем, когда мои мама и папа были молодыми специалистами, заметно снизился. Появилось какое-то рыночное, с потребительским налётом, отношение к людям этой профессии, которые якобы всего лишь предоставляют услугу. На самом деле, это неправильно — мы не оказываем услугу, мы лечим. Сейчас ведь и так многие врачи уходят из государственных лечебных учреждений в частные. И если человек хочет, чтобы к нему относились не просто как к пациенту, а как к больному, нуждающемуся в помощи и требующему индивидуального подхода, я думаю, он должен вести себя соответствующим образом. Уверена, что без взаимного уважения в дуэте «доктор-пациент» говорить об эффективности лечения не имеет смысла. Ведь помимо клинической картины всегда важно уловить и психологическое состояние пациента. Да и что касается клинической картины, тут ведь тоже нужен особый подход, поскольку каждый пациент индивидуален. Вот лежит у нас десять человек с диагнозом «катаракта» — и у каждого она протекает по-своему. Но, несмотря ни на что, мы не сдаёмся и продолжаем доказывать, что мы нужны, в том числе и своим добрым отношением к больному. Всё же большая часть пациентов относится к тебе с благодарностью, и это несомненно даёт силы, особенно, когда видишь результаты своего труда.
Та неподдельная искренность, с которой Ольга высказывает свои мысли по этому поводу, не оставляет сомнения в том, что она и на самом деле открыта для пациентов и готова верить, что те времена, когда труд врача по-настоящему ценили и уважали, всё-таки вернутся.
На самом деле, пациенты в последние годы изменились — они уже не так безоговорочно доверяют врачам, нередко скептически воспринимая его рекомендации, предпочитают самостоятельно искать ответы по поводу схемы лечения в интернете. Справедливости ради стоит отметить, что и среди современных врачей встречаются такие, которые во время первого же приёма способны подорвать веру пациента в эскулапов — целителей душ и тел. Понятно, что в наше непростое время страх за своё здоровье и откровенная паника порой доводят людей до такого состояния, что они нередко выливают свои негативные эмоции на врачей. А те — тоже люди…
И здесь зачастую всё зависит от внутренней составляющей человека — и неважно, по какую сторону стола доктора он находится. Однако отношение к врачу пациентов порой напрямую зависят от таких качеств доктора, как искренность, порядочность, отзывчивость, милосердие, деликатность и тактичность. А таких дисциплин, как известно, в медицинских вузах нет, это воспитывается в семье.
Именно к своей семье Ольга обращается в те моменты, когда ей трудно. Она уверена, что и родители, и сёстры всегда поддержат и помогут. В дружной семье Саклаковых много представителей врачебной профессии. Глава семейства, Алексей Викторович, хирург высшей квалификационной категории, заслуженный врач Читинской области, отличник здравоохранения РФ, просто горит медициной, несмотря на то, что массу времени отнимает общественная работа и депутатство в региональном Заксобрании. Мама, Ольга Васильевна, врач-рентгенолог высшей категории — настоящий специалист своего дела.
Неудивительно, что, когда Саклаковы собираются за большим семейным столом, все разговоры неизбежно возвращаются в русло медицины.
— Родители — мои настоящие друзья во всём, в том числе и в профессии. Медицина — это наша жизнь, и с кем, как не с ними, я могу свободно поделиться клиническими случаями из практики, попросить совета, почувствовать ту самую поддержку, которую можно найти только в семье. Правда, это является постоянным поводом для иронии со стороны моих сестёр, которые не имеют никакого отношения к медицине: Олеся — бухгалтер, а Екатерина занимается регионоведением. Когда мы чересчур увлекаемся разговорами на медицинскую тематику, они тактично просят нас сменить тему разговора и даже в шутку предложили нам создать свою «медицинскую» группу в нашем общем семейном чате. Несмотря на то, что я обожаю своих сестрёнок, думаю, что им всё-таки придётся смириться и с нашим чатом, и с разговорами. Тем более, времени для этого было предостаточно, — с улыбкой говорит моя собеседница.
Действительно, времени для того, чтобы смириться с тем, что их младшая сестра станет доктором, у Олеси и Кати было немало. Уже после девятого класса обычной школы родители перевели Ольгу в гимназию № 4, где был профильный медицинский класс. Олеся усиленно занималась там же математическими науками. Каждую неделю младшая из сестёр, мечтающая стать доктором, уходила на весь день на занятия, которые проходили в медицинской академии, и её это всё безумно увлекало.
— Уже тогда, когда родители возвращались после тяжёлого рабочего дня, я просила их рассказать мне о том, что произошло в больнице, расспрашивала о пациентах и новостях. Помнится, папа принёс с работы фотографию, сделанную во время операции на открытом сердце. Мне безумно интересно было рассматривать её, понимать, как устроено наше сердце. Я даже носила её с собой в школу, чтобы показать одноклассникам. Но почему-то не все из них, мягко говоря, заинтересовались изображением, — смеётся Ольга. — К маме, которая работала тогда в детской больнице, мы иногда приходили, чтобы пройти те или иные обследования. Помнится, нас закрывали в какой-нибудь лаборантской, не пуская в рентген-кабинет, и нам от этого становилось ещё более интересно, что же от нас скрывают за этой таинственной дверью.
В те годы молодым специалистам-медикам Ольге и Алексею Саклаковым выделили квартиру в доме возле краевой клинической больницы. Дом был очень своеобразным, что называется, по интересам, поскольку их соседями были в основном работники больницы. Да и местной ребятне было с кем поиграть — семьи ведь в основном молодые, с детьми.
— Детство было очень насыщенным, — вспоминает Ольга. — Мы все, дети медиков, дружили между собой. За неимением в те времена телефонов и планшетов всё свободное время проводили на свежем воздухе, устраивая дворовые игры. Помнится, в соседях у нас жила женщина, работавшая в кассе больницы и обладавшая поразительными организаторскими способностями. Она брала свою дочурку, которая была чуть младше нас, собирала всю местную детвору, и мы шли в лес возле «клинички» — играли в лапту, казаки-разбойники, догонялки. Мы с родителями часто вспоминаем эти времена, смеёмся, грустим и… стараемся верить в лучшее.
Так уж устроена жизнь, которая норовит построить перед нами барьеры на пути к нашей мечте, этакие железные двери, мешающие нам двигаться вперёд. И только по-настоящему счастливый человек, умеющий любить и ценить своих родителей, своих близких, свою работу, способен преодолеть эти барьеры и с улыбкой двигаться вперёд.
Все материалы рубрики «Люди родного города»
Екатерина Скороход
Фото автора
«Читинское обозрение»
№7 (1751) // 15.02.2023 г.
0 комментариев