9 августа 1991 года под Читой, в районе с. Смоленка, состоялось торжественное захоронение останков забайкальцев, репрессированных в 30-е годы и погребённых здесь в безымянных могилах. С тех пор этот день стал областным Днём памяти жертв политических репрессий. Ежегодно дети репрессированных (а это уже сами престарелые люди) собираются у памятного знака по Амурской, 88 и на месте захоронения у с. Смоленка.
Марии Зиминой был всего год, когда её отца арестовали. Шёл 1937-й. Яков Фёдорович работал фельдшером на конном заводе и оказывал медицинскую помощь не только животным, но и жителям посёлка Кокуй. Его забрали во время сенокоса, а через год расстреляли. В чём он мог быть виноват, семья так и не узнала. Семеро детей остались без кормильца. Вся деревня сопереживала и всячески помогала матери их поднимать.
Мария Яковлевна пришла на митинг памяти, чтобы поклониться могиле отца, попавшего в жернова сталинских репрессий, реабилитированного, как и многие другие, уже посмертно.
На этом моменте рассказ приходится оборвать, так как начинается основная часть церемонии: возложение венка у памятного знака жертвам политического террора. Многие перешёптываются, кто-то жалуется, что венок поставили криво, кто-то возмущается тем, как одета девушка, возносящая цветы к знаку, но большинство собравшихся молча смотрит вдаль, прижимая цветы ближе к сердцу.
После окончания церемонии всех приглашают занять места в транспорте для поездки к мемориалу вблизи Смоленки. Машин администрация города не пожалела, но все почему-то стремятся занять место в автобусе, несмотря на стоящие рядом пустые маршрутки – наверно, редко куда-то удаётся выезжать нынешним пенсионерам, вот и не привыкли к такой заботе.
По дороге к мемориалу узнаю ещё одну историю.
– 5 декабря 1937 года несколько вооружённых арестовали моего свёкра, Свинтуховского Ивана Семёновича, а 12 марта 1938 года он был расстрелян, – рассказывает Лидия Фёдоровна Свинтуховская. – Родственникам сообщили, что он умер от сердечного приступа.
Иван Семёнович работал начальником отдела кадров на железной дороге, являлся членом партии с 1926 года. В то время его старшему сыну было два года, а младшему – только два месяца. После ареста мужа Анна Георгиевна с детьми сбежала к сестре в Карымское, даже фамилию сменила на девичью, чтобы избежать проблем. Бежала из Читы зимой в резиновых сапогах, торопилась, боялась, что и её заберут.
– Несмотря на все предостережения матери, мальчишки проговаривались ровесникам, и над ними потом издевались, дразнили как отпрысков врага народа, – Лидия Фёдоровна не может сдержаться и начинается плакать, пряча лицо от посторонних. – Правду удалось узнать только в 90-х, уже после реабилитации Ивана Семёновича, которая по документам состоялась 21 января 1958 года. С тех пор, как было наказано мужем, каждый год прихожу на митинг.
Не все дети репрессированных так открыто рассказывают о событиях тех лет. Некоторые до сих пор говорят о репрессиях полушёпотом, постоянно озираются. Это страх впитан с молоком матери. От них в своё время тоже многое раскрывали, говорили, что дедушка или папа уехал в командировку…
На митинг памяти собираются не только жители Забайкалья, но и гости из других городов России. Почтить память своих родственников Лидия Петровна Ломтева приехала из Новосибирска. Её отец был одним из невинно убиенных. В феврале 1941 года его арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности. На деле же Пётр Андреевич Подкорытов высказал в компании друзей своё возмущение тем, что не следует давать сталинские премии балеринам «за красивые ножки», в то время как стране нужны танки и оружие. Тогда он работал на военном аэродроме и понимал, что война неизбежна.
Во время митинга памяти руководитель общественной организации пострадавших от репрессий «Память сердца» Маргарита Логвинова вновь говорила о необходимости создания мемориала на месте захоронений и привлечения внимания молодёжи к трагическим страницам истории края. Начальник отдела управления по внутренней политике губернатора Сергей Каминский предложил создать общественный фонд для сбора средств на проектирование и создание мемориала.
Военный трибунал осудил Петра Андреевича на десять лет лагерных работ без права переписки. 8 ноября 1941 года семье сообщили, что он умер в тюрьме. Семья бежала подальше от Читы – в село Нерчинский Завод. Мать настолько была запугана, что перестала поддерживать контакт со своим братом Михаилом Размазиным, боялась, что у него будут большие проблемы с властями, если узнают, что он родственник жены врага народа.
В 1998 году сёстры приехали в Читу, чтобы отыскать могилу отца. В военной прокуратуре им сообщили, что все дела находятся в Омском архиве, сделали запрос туда – безрезультатно, посоветовали обратиться в Новосибирский архив – опять провал. И вот, наконец, спустя 17 лет в архиве Забайкальского края обнаружилась карточка, в которой местом захоронения указано с. Смоленка.
Лидия Петровна рада тому, что всё-таки отыскала место упокоения своего отца. Теперь ей, как и сотням других людей, есть куда прийти и почтить память своих родных.
…Возвращаясь с митинга, молча наблюдаю за стариками и вижу в них маленьких детей, оставленных без отцов, ставших вдруг детьми врагов народа. И в этот момент все наши современные проблемы кажутся ничтожно малыми и незначительными.
Все материалы рубрики "Страницы истории"
Виктория Король
Фото автора
«Читинское обозрение»
№32 (1360) // 12.08.2015 г.
0 комментариев