Наверное, в каждом доме найдётся символический сундучок с семейными реликвиями, которые передаются из поколения в поколение. Они дороги их хозяевам не столько материальной ценностью, сколько памятью о родном человеке.

Вот и почётный железнодорожник Олег Иванович Ладыгин 75 лет хранит подарок деда – шахматы, вырезанные из слоновой кости и подаренные на его рождение.

– Я родился в 1943 году на станции Холбон, через несколько месяцев отца-железнодорожника вместе с семьёй перевели в Читу. В конце 43-го в нашем доме появился нежданный гость с посылкой от деда Максима из Магадана, – вспоминает ветеран.

Сам дедушка Максим Кузнецов в это время отбывал срок на Калыме. Он, как и многие советские люди, стал жертвой сталинских репрессий, без суда и следствия был осуждён и сослан отбывать 10-летний срок в Магаданскую область. До этого трагического события Максим Кузнецов работал мастером по художественной отделке на строительстве Новосибирского театра оперы и балета. В эпоху всеобщего дефицита к нему часто обращались люди с просьбой изготовить домашнюю мебель. Талантливый столяр и плотник редко отвечал отказом, за свою работу брал чисто символическую плату (особо разбогатеть на сторонних заказах ему не удалось). Но его изделия верой и правдой служили заказчикам не одно десятилетие. Мастер-«золотые руки» был широко известен не только в Новосибирске, но и в области.

Видно, в этом органы госбезопасности и узрели злой умысел. Кузнецова арестовали и сослали на Колыму на золотые прииски. Но и там его плотничий талант сослужил ему добрую службу и не дал сгинуть на рудниках. В лагерях для заключённых столяры были в большой цене. Когда руководство зоны узнало о том, что в числе прибывших есть бывший мастер-краснодеревщик, то его оставили в лагере трудиться в столярной мастерской, которую спустя время Максим Кузнецов и возглавил. Весть о рождении в Читинской области внука Олега вскоре долетела и до Крайнего Севера. Дед Максим в своей мастерской втайне от охраны лагеря из остатков слоновой кости вытачивал на станке миниатюрные чёрные и белые фигурки, коробочку для подарка новорождённому тоже сделал своими руками, прикрепив на неё маленькую надпись: «Олегу от деда Максима». С освободившимся товарищем по несчастью он передал шахматы в Читу.

– Это послание из далёкой Колымы для моих родителей было свидетельством того, что отец моей мамы жив. – продолжает Олег Иванович. – Всю свою жизнь я храню, как зеницу ока, подарок деда Максима. Благодаря ему шахматную грамоту освоили я и братья, мой сын. Да и внукам своим я частенько доставал шахматы, чтобы научить игре и рассказать о прапрадеде.

Максим Кузнецов, оттрубив от звонка до звонка на Крайнем Севере, вернулся в родной Новосибирск. Он впервые увидел свою младшую дочь Веру, которая родилась после того, как главу семейства сослали на Колыму. Врагу народа не позволили поселиться в городе, и ещё несколько лет он был вынужден жить в пригороде областного центра. К концу 50-х годов прошлого века после смерти Иосифа Сталина многих политических осуждённых реабилитировали, в их числе был и Максим Кузнецов.

– Когда дедушка получил письмо со столь долгожданной вестью, его разбил паралич. И все оставшиеся годы он был прикован к постели. Уже больше полвека деда Максима нет на этом свете, но память о нём как о замечательном мастере, заботливом отце и деде до сих пор живёт в памяти членов нашей большой семьи, а его шахматы для нас – самая дорогая реликвия, которую будут и дальше хранить мои дети и внуки, – завершил свой рассказ Олег Иванович Ладыгин.

Все материалы рубрики "СундуЧОк"
 

Ольга Стракович
Фото автора
«Читинское обозрение»
№46 (1530) // 14.11.2018 г.

Вернуться на главную страницу