Пожар случился по адресу: 1-я Заводская. Тогда владелец автостоянки – предприниматель Артём Меняйло прокомментировал ситуацию так, что стало понятно: все машины принадлежат ему. Каково же было удивление, когда в «ЧО» пришли подлинные владельцы машин.

Руслан Ермаков, Елена Зарецкая, Вячеслав Толстухин, Елена Пыткина, Наталья Крестникова

Так требует закон
На встречу мы пригласили не только владельцев сгоревших машин (а их 13 человек), но и самого Артёма Меняйло, преставителей комитета городского хозяйства, в составе которого есть отдел пассажирских перевозок. Владелец автостоянки от встречи отказался, сославшись, что ещё нет результатов экспертизы. Члены комитета городского хозяйства на встречу прийти не смогли. Оставалось выслушать только пострадавшую сторону – владельцев сгоревших маршруток № 28.

Первым слово взял Руслан Ермаков:

– Данные машины – собственность других людей, которые предоставили Артёму Меняйло личный автотранспорт, заключив договор аренды на перевозки. Летом этого года до нас было доведено, что по федеральному закону №220 мы обязаны ставить машины на парковку. При этом сдавать под охрану машины, о чём мы расписывались в специальном журнале на посту охраны. Отмечали время выезда и въезда. Охранник знал: кто ставил, какие машины, их номера. Стояла камера, охранник на мониторе всё видел, шла запись. Ворота открывались при въезде и выезде кнопкой на посту охраны. Мы оставляли даже ключи в зажигании, чтобы, если что-то случится, машины можно было выгнать из стоянки.

Руслан Ермаков

Вроде бы все меры по сохранности чужого имущества на автостоянке были приняты, но маршрутки сгорели, и восстановлению ни одна из них не подлежит.

Высокие тарифы невыгодны
Участники круглого стола пояснили, что некоторые из них работали на маршруте сами, кто-то нанимал водителя, платили Артёму Меняйло аренду за маршрут.

– Когда начинали, плата была 10 тысяч. Было первое повышение проезда в маршрутках с 19 до 22 рублей, аренда поднялась до 12 тысяч. Нас это устроило. Машины мы ставили у себя. После очередного повышения проезда до 25 рублей аренда стала 16 тысяч. Мы как ИП от повышения цен за проезд прибыли не получали. Всё больше аренда росла. Условия становились всё менее комфортными, – рассказал Ермаков.

Елена Пыткина, машина которой также была уничтожена огнём, слова Руслана подтвердила: повышение цен на проезд приводило только к убыткам. Уйти на другие маршруты было тяжело, да и мест особо в этой сфере нет.

Елена Пыткина

– Мы взяли кредит на машину, поставили на маршрут. Я сижу в декрете, платили в банк с маршрута и с зарплаты мужа. Нас стали прижимать. Пытались уйти на другие маршруты. Всё занято. Рассматривали маршруты №31, №42, там была меньше аренда. Но будут они работать или нет – неизвестно. Мы решили сидеть на месте, чтобы всё не потерять. Потом придумали гаражи. Наш водитель живёт на школе №17, до автостоянки он брал такси утром, вечером – обратно. Это такое место, куда не ходят маршрутки. Водитель тратил 300 рублей в день на такси! Условия были такими, что если машина не на стоянке, то на маршрут она не выйдет. А ведь вечерами её можно было помыть, что-то отремонтировать. Водитель этого не мог делать. Были и техосмотры два раза в месяц, за которые мы платили по 250 рублей.

Возможности работать у кого-либо, помимо Артёма Меняйло, у этих людей нет.

– Маршрут позволяет содержать себя, семью обеспечивать. Прийти и сказать: возьмите нас – можно, но в городе нет места, – констатировал Руслан Ермаков. На машину-кормилицу он брал в 2013 году потребительский кредит, который теперь платить нечем. Вот уже месяц живут в долг, супруга в декрете, в семье трое детей. От лица всех предпринимателей, которые одним махом лишились основного заработка, потонув в кредитах, Руслан обратился к губернатору края Наталье Ждановой с просьбой помочь им взять кредит на каких-либо льготных условиях.

Банки ждать не будут
Бремя кредитов нёс на себе каждый пришедший на круглый стол, и теперь банки вряд ли выдадут им новые займы на покупку других автомобилей. Суммы платежей у каждого – 25 тысяч рублей и выше.

Вячеслав Толстухин

– Большинство из нас не могут приобрести машины такого класса, который был. «Бэушная» машина стоит 1,5 миллиона рублей. Первоначального взноса нет. Обратились к Меняйло как к индивидуальному предпринимателю, депутату городской Думы, чтобы он помог решить нашу проблему. Выслушал, сказал: «Не брошу вас. Будете работать на хороших маршрутах. Пока ждём экспертизу», – вспомнил Руслан разговор месячной давности.

Также он рассказал, что тогда им всем были предложены машины меньшей вместительности. Однако позже Артём Меняйло, по словам Руслана, сказал, что даст работу, но за это нужно будет отдавать ему план в размере 2,5 тысяч рублей плюс своё горючее.

– При этом план, который сдают его водители – 3,3 тысячи. Нас это не устраивало. Обратились к нему с просьбой помочь оформить лизинг. Месяц прошёл, но ответа нет.

За этот месяц у владельцев сгоревших машин появляется всё больше вопросов, чем ответов. Кто же должен держать ответ за случившееся? Почему должным образом не была обеспечена безопасность машин?

Болот Ванчиков

– Мы ставили машины у Меняйло, и это ведь был не просто сарай какой-то. Нас обязали ставить туда машины, а кто не ставил, тех он выгонял. Мы ещё и платили за стоянку по 200 рублей в день помимо аренды. Это шесть тысяч в месяц. Чеков за стоянку у нас нет, – вступила в разговор Елена Зарецкая.

Елена Зарецкая

Машину она приобретала вместе с мужем в 2012 году, также за счёт потребительского кредита, чуть позже пришлось брать ещё один кредит на дорогостоящую запчасть для автомобиля. Зарплата Елены – 19 тысяч, такая же у мужа. Ежемесячный платёж банку – 27 тысяч, платить не с чего.

Пока только версии
Владельцы сгоревших маршруток рассказали, что экспертиза, которую ожидает Артём Меняйло, им не нужна. Никаких сроков им не называют – «ждите». В суд пострадавшие пока идти не хотят, надеясь решить проблему до него. Однако выдвигают свои версии причин пожара:

– Нам уже известно, что причина пожара не проводка. Остаётся два варианта: поджог и возгорание одной из машин. Если поджог, то будет отвечать третье лицо – охранная фирма «Гром». Пожарных вызывал не охранник, сидящий в 20 метрах от ангара, а соседи. Охранник был трезв, но почему-то ничего не слышал. Пожарные нам рассказывали, что всё было закрыто. Ворота снаружи открыть невозможно. Значит, охранник открыл? Если загорелась машина, здесь будет уже, может быть, совместный ответ перед нами всеми. У нас одно требование: Артём Меняйло, верни нам наши деньги или машины в таком же состоянии. Для чего нас вообще загнали в один ангар? Ведь должны же был тогда проверять, исправна машина или нет. Неисправна – иди чини, – рассудил Руслан Ермаков.

Ещё он отметил, что камеры видеонаблюдения в тот злополучный день не работали, но никто им не сказал: ребята, сегодня мы не можем обеспечить сохранность ваших машин из-за неисправности системы видеонаблюдения.

Где искать правду?
Но почему же СМИ растиражировали слова Артёма Меняйло, что все сгоревшие машины принадлежали ему?

– Теперь весь город думает, что это были его машины. Все его жалеют, – с горечью констатировала Елена Зарецкая.

– Конечно, он тоже пострадал. Но месяц после пожара уже прошёл. Мы осмыслили ситуацию. Мы ездили первые две недели к нему. Там говорили нам: ждите. Сколько можно ждать? Кто нас рассудит? – задал вопрос Руслан Ермаков.

Вопросы пострадавших предпринимателей на круглом столе, к сожалению, остались без ответа. Но мы очень надеемся, что они прозвучат из уст самого Артёма Меняйло уже в скором времени на страницах нашей газеты. Этого ждут загнанные в угол люди.

Все материалы рубрики "Трибуна "ЧО"
 

Ольга Чеузова
Фото Елены Сластиной
«Читинское обозрение»
№44 (1476) // 01.11.2017 г.

Вернуться на главную страницу