Для чего служит домашняя деревянная мебель? Ясное дело, для чего… Для украшения и пользы человеческой жизни — на ней и в ней располагается посуда, книги, домашняя аппаратура и прочие нужные в быту предметы. На спецмебели можно сидеть, лежать (кровать) и полёживать (диван, тахта, кушетка и т.п.).

Если мебель — это антиквариат, то в неё можно вкладывать деньги и… И не только в опосредованном значении этого понятия, но и в прямом. И не деньги, а… В общем, мебель может служить …банковским сейфом! Секретным! С СОКРОВИЩАМИ! Доказано и показано 50 лет назад гениальным мастером советского кинодела Л.И. Гайдаем. Сегодня, в преддверии золотого полувекового юбилея, а также накануне 98-летия со дня рождения (30 января) великого комедиографа, все как один идём на охоту за дюжиной предметов мебели, вместе с героями шедевра отечественного кинематографа «12 стульев»! Итак, «лёд тронулся, господа присяжные»!

Неуловимая «мебельная» киномечта
Дело началось ещё тогда, в 1967 году, когда маэстро-комедиограф Леонид Иовович Гайдай завершал один из своих шедевров — картину «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика». Съёмочный процесс завершился, и начался монтаж и тонировка (озвучка) ленты. В один из таких дней Гайдай, придя на «Мосфильм», поделился со своими коллегами тем, что решил «окончательно завязать с Шуриком и «троицей»: Трусом, Балбесом и Бывалым». «Ну, изжили они себя, — объяснил Гайдай приятелям, друзьям, коллегам, руководству. — А самоповторов-продолжений делать нет никакого желания». Однако вскоре режиссёр поделился новым «авантюрным» планом — экранизировать одно из любимых своих произведений — роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев», написанный в 1927 году.

В конце 1967 года Гайдай обратился в Госкино с этим интересным предложением, и получил …«от ворот поворот». Оказалось, что как раз в это время другой, хотя и не «комедийный» на тот момент, но замечательный режиссёр Михаил Швейцер уже занимался экранизацией произведения Ильфа и Петрова о похождениях великого комбинатора О. Бендера, правда, «второй» его части — романа «Золотой телёнок». Две одновременных экранизации Госкино не одобрило, и Гайдая попросили подождать годик-другой-третий… Режиссёр тихо «разбушевался» и «с досады», а также, чтобы не быть в простое, устроил другую «авантюру», но тоже с «бриллиантами-сокровищами», которые «засадил не в стул», как тёщенька Кисы Воробьянинова, а контрабандистами в «руку» тов. Горбункова. В 1969-м, когда вся страна с энтузиазмом смотрела «бриллиантоворукий» шедевр и распевала про «невезучий остров», «мохнато-ушастых», которым всё по… , а так же «буржуазно-развратно-разлагающее» танго про «гибнущее сердце» и «город, пьющий пряные алкогольные смеси напитков», неугомонный Гайдай вновь атаковал Госкино, надеясь схватить, наконец, свою «мебельно-сидячую в количестве 12 штук» киномечту за её «спинку» и …узнал, что экранизаций похождений пары за сокровищами мадам Петуховой занимается …Георгий Данелия.

Сказать, что Гайдай расстроился, это всё равно, что ничего не сказать… С мечтой об экранизации пришлось распрощаться окончательно. И вдруг… выяснилось, что Данелия, ещё на стадии подготовки съёмочного процесса «саги» о похождениях «нечистой пары», «перегорел» этим проектом — он ясно понял, что это явно «не его фильм» . Памятуя о мечте Гайдая, он при первой же возможности с радостью передал проект своему другу Леониду Гайдаю, и дело закрутилось.

Новый пишущий
Постоянные драматурги режиссёра — Яков Костюковский и Морис Слободской, написавшие при участии Гайдая сценарии к его предыдущим «хитам»: «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука», создавали только оригинальные вещи, но когда дело коснулось экранизации романа Ильфа и Петрова, признали, что это «не их стихия». Ситуация с будущим фильмом вновь начинала становиться угрожающей. Но! Костюковский был в приятельских отношениях с писателем-драматургом Владленом Бахновым, а также имел опыт книжного и сценарного соавторства с ним (комедия «Штрафной удар», 1963). Не желая оставлять друга-режиссёра в тяжёлой ситуации, он познакомил Гайдая с Бахновым. Быстро почувствовав себя единомышленниками, обновлённый творческий тандем заработал вовсю (Гайдай в каждой своей картине выступал как соавтор сценария). В случае с «12-ю стульями» Бахнов начал писать сценарий в одиночку, а Гайдай, чтобы наверстать упущенное время, в апреле 1969-го помчался вместе со своими операторами-постановщиками Сергеем Полуяновым и Валерием Шуваловым выбирать места будущих натурных съемок. Мотались по всей средней полосе России — Поволжью, по Кавказу и только к поздней осени разыскали окончательно весь «боекомплект» натуры. В общей сложности, вся предварительная подготовка, связанная с выбором мест съёмок или, как сейчас говорят, «локаций», закончилась в декабре 1969 года.

Дворник и Отец русской демократии
Едва успев позвенеть бокалами за Новый, 1970-й, Гайдай в первых числах января занялся актёрскими пробами. Участие в «12 стульях» бывшего бриллиантоворукого тов. Горбункова, в миру — Юрия Никулина, даже не обсуждалось — любимцу режиссёра, популярному актёру была предложена роль дворника Тихона. Правда, Юрий Владимирович очень хотел стать Кисой Воробьяниновым, но опоздал в своих желаниях: Гайдай пробовал Анатолия Папанова и Ростислава Плятта, а также уже провёл переговоры с Сергеем Филипповым. Однако Папанов и Плятт на роль «отца русской демократии» не прошли. Хотя последнему режиссёр поручил, в конце концов, чтение закадрового текста. С задачей актёр справился, хотя и за кадром, но блестяще.

Наконец, перед объективами фото- и кинокамер предстал самобытный Сергей Николаевич Филиппов, после которого, кстати, режиссёр других кандидатур на роль Кисы и не искал. Интересно, что для Филиппова эта работа была спасительной в прямом смысле этого слова — актёр, помимо своей тяжёлой, развивающейся болезни — опухоли мозга, шёл на поводу у «зелёного змия» . Актёра уволили из театра, съёмки в кино состояли из маловыразительных мелких эпизодов. Приглашение Гайдая было последним шансом. Режиссёр доверил актёру свой уже достаточно выстраданный проект, и тот, несмотря на обострение болезни, на все трудности переездов, смены климата, бытовых неудобств, не подвёл — «завязал» накрепко.

Батюшка, Пуговкин и «индульгенция»
Михаил Пуговкин также, почти без проб, получил одну из главных ролей картины — отца Фёдора. Правда, сам актёр, будучи человеком верующим, начал сомневаться: «А нет ли греха в осмеянии священнослужителя?». Своими сомнениями он поделился с матерью, на что она ответила: «Ты же не над верой будешь смеяться, а над недостойным пастырем. В этом греха нет». Получив такую «индульгенцию», Михаил Пуговкин уж «оттянулся» на своём герое на славу.

Сотня Комбинаторов
Поиск самого главного действующего лица картины — Великого комбинатора, Остапа-Сулеймана-Берта-Марии-Бендер-бея оказался невероятно сложным. Сына турецкоподанного Гайдай искал по всей стране, просмотрев в общей сложности около 100 кандидатур! Перед взором режиссёра прошли «версии» шикарных, но абсолютно разных, не похожих друг на друга Бендеров: Олег Борисов, Александр Ширвиндт, Андрей Миронов, Леонид Каневский, Михаил Козаков, Олег Басилашвили, Спартак Мишулин (см. фотогалерею), Владимир Басов, Алексей Баталов, Валентин Гафт, Евгений Евстигнеев, Николай Рыбников, Николай Губенко и другие. Гайдай со всей своей склонностью к экспериментам предложил попробоваться на роль Комбинатора популярному певцу …Муслиму Магомаеву. Но певцу не нравился ни роман Ильфа и Петрова, ни его главный герой — авантюрист и жулик, а потому Магомаев предпочёл петь песни, нежели мелькать в комедии.

«Фарту не будет!!!»
Наконец, Бендер был найден. Им стал знаменитый … бандит Фокс, из будущего знаменитого «Место встречи изменить нельзя», а на тот момент не слишком известный актёр Александр Белявский (см. фото на заставке-иллюстрации).

Итак, всё было готово к первому съёмочному дню. Он наступил 10 марта 1970 года. Но тут вмешалась Судьба. Как известно, настоящие киношники люди по-своему суеверные и, согласно традиции, в первый съёмочный день ассистентом режиссёра об пол бьётся тарелка «на счастье». Так вот… В 6-м павильоне «Мосфильма» 10 марта, в 10.30 тарелка, брошенная ассистентом на пол в первый день съёмок «Стульев» с Белявским, не разбилась!..

Гайдай побледнел и, страшно расстроившись, прокричал: «Ну, всё, труба! Теперь фарту не будет. Не будет. Не будет!..» и ещё в сердцах кое-что прибавил крепкое… Но фарт — фартом, а снимать-то всё равно пришлось: кино — дело государственное. Увы, через несколько дней режиссёр убедился, насколько верна дурная примета…

На этом пока, как говорится по-киношному, «Стоп-мотор!». Об остальном «12-стульевом» интересном, авантюрном, не слишком известном — в следующей нашей встрече… 

Часть II
Часть III

Все материалы рубрики "Синескоп"
 

Сергей Балахнин,
режиссёр, киновед
Иллюстрации автора
«Читинское обозрение»
№5 (1645) // 27.01.2021 г.



Вернуться на главную страницу