Мне нравится в суетном, многолюдном городе, равнодушном ко всему на свете, наблюдать за людьми.

Некоторые похожи на закованного в железные латы рыцаря – ничем его не достать, эмоций на лице – ноль, человек ли это? Другие – с живыми лицами, с яркой реакцией на любой раздражитель – звук, цвет, слово, но от них очень быстро устаёшь, они как очень большие и быстрые калейдоскопы. Меня больше всего интересуют ушедшие в себя, мало кого замечающие вокруг. Их нечаянно услышанные монологи прочно впечатываются в память. Я называю их разговорчиками…

Из храма около вокзала выходит сухонькая старушка. Лицо просветлённое, взгляд тихий, умиротворённый. Встала на троллейбусной остановке, повернулась к храму, перекрестилась и торжественно так, абсолютно убеждённо: «Ну, вот, всё ж таки сподобилась к Боженьке-то съездить! А то, ишь, стервецы: «Ты, маманька, чокнулась со своим Богом! Он те чё денег отсыпет или огород вспашет?». Он вам, идолам, покажет, как над мамкой-старухой издеваться!». И такая вера в этом страстном монологе, что Бог – единственный заступник и помощник, что не по себе становится.

Пацан лет восьми-девяти, согнувшись под внушительным ранцем, тихо бредёт по дороге. Бредёт, еле переставляя ноги, часто останавливаясь, и что-то тихо говорит. Догоняю его, прислушиваюсь: «Ненавижу вашу школу! Щас придёшь домой, мамка начнёт: «Идиот, дурак!» – Других-то слов не знает! А я ненавижу ваши дурацкие примеры! Не нужна мне ваша математика! Я буду… да хоть кем я буду, где примеры решать не надо! Вот… А если мамка скажет опять про дебила, я ей тогда: «Так сама родила, вот и всё»… Так жалко этого пацана, сил нет!

Дед на скамеечке в скверике, с каким-то холщовым заплечным мешком – видимо, отдыхает, с дачи. Опустив голову, бормочет: «Вот ты, Господь, всемогущий, да? Чё ж ты понаделал-то с людьми? Чуть не весь посёлок утоп. Врагу не пожелаешь, да… И Бимка мой куда-то убёг, испугался. И Мурка с котятами… Остался я, как сирота казанская. Матвеевна-то не в счёт, вона, бегает, суетится, ей и я-то не нужен...».

Молодой мужчина лет 25-ти сидит во дворе на лавочке. Рядом с ним – коляска со спящим младенцем. И парень, любуясь малышом, тихо говорит, видимо, даже не осознавая, что вслух: «Вадька ты Вадька, вот связал ты меня по рукам и ногам, сына… Никому никогда не сдавался, всех посылал… далеко… А вот ты пришёл – и всё, и нету меня. Вадька, расти поскорее, мы с тобой в футбол будем играть, на рыбалку поедем, ага? А мамка пусть дома с дедом да бабкой воюет. А мы с тобой – раз, и только нас и видели. Мы же мужики, ага?». И столько любви и непривычной нежности в словах этого молодого человека, что даже как-то тревожно и радостно становится: да, вот так взрослеют, вот так становятся настоящими мужчинами… Счастливый Вадька и его мама!

Все материалы рубрики "Разговор по душам"

Елена Стефанович
«Читинское обозрение»
№32 (1516) // 08.08.2018 г.

Вернуться на главную страницу