На этот раз, в поисках исторических зданий КВЖД, я приехал в район Хулан-Эрги города Цицикар провинции Хэйлунцзян.

Хулан-Эрги — это даурское слово, оно означает «красный берег реки». В 1903 году на Китайско-Восточной железной дороге была построена Сорок пятая станция, позднее её переименовали в станцию Хулан-Эрги (Фулаэрцзи). С развитием железнодорожного сообщения маленькая станция постепенно превратилась в городок и стала важным местом сбора и распределения грузов на берегу Нэньцзяна.

Заречье на севере от Великой стены
Русские здания в Хулан-Эрги расположены с двух сторон железнодорожной линии Харбин-Маньчжурия и имеют довольно высокую ценность для исторических исследований. Интересны они и как культурный ландшафт. Сейчас до сих пор сохранились: железнодорожный мост через реку с каменной башней-крепостью, бывшее здание КВЖД, здание, в котором раньше находился вокзал Хулан-Эрги, клуб КВЖД, железнодорожная больница, железнодорожный санаторий, жилые дома и руины кладбища. Также, на общем фоне выделяются казармы царской армии с конюшней, гауптвахта, склад боеприпасов и др.

С двух сторон главной улицы много мусульманских кафе, главные блюда в них — суп из баранины и лепёшки с начинкой. Во время моего путешествия я очень проголодался и зашёл в одно из них. Взял тарелку супа, три лепёшки и набросился на еду. Суп был, преимущественно, из бараньего лёгкого, с трудом можно было высмотреть печень, желудок и почки, поэтому вкус был так себе. Набив, как попало, живот, я вышел из кафе и стал искать такси.

Водители в Хулан-Эрги очень радушные и доброжелательные. Услышав, что мне нужно посмотреть старинные русские здания на берегу Нэньцзяна, водитель такси рассказал мне, как можно пройти через парк «Красный берег». Надо направиться на восток, перейти через старую железную дорогу и дойти до моста через реку Нэньцзян, в том месте много русских домов.

У парка «Красный берег» и парка Сталина в Харбине одинаковое расположение, они оба находятся на берегу реки, только здесь малолюдно и набережная более простенькая.

Старая промышленная база северо-востока Хулан-Эрги давно уже не так великолепна, как в прежние времена. В большей части построенных в парке развлекательных сооружений никого нет. В начале улицы работает караоке, несколько «певцов» поют во весь голос. Это караоке-бар под открытым небом и с примитивным оборудованием. В Цицикаре на северной железнодорожной ветке такое на каждом шагу, у местных жителей вошло в привычку собираться группами и громко петь.

Хулан-Эрги находится на равнине около реки Нэньцзян, здесь, как звёзды, рассыпаны сверкающие заболоченные земли. В камышовых заводях постоянно то появляется, то исчезает разная редкостная водоплавающая птица. У этой местности превосходные географические условия и природная среда. Хулан-Эрги славится, как «Заречье на севере от Великой стены».

Речной остров весь в зарослях тростника, тёмно-зелёная вода Нэньцзяна течёт не спеша, вея прохладой. На причале — заполненный людьми паром, у них в руках продукты и принадлежности для пикника. Маленькое судно, под шум волн и весёлые песни детей, покачиваясь, устремляется вдаль. У жителей находящегося на берегу Нэньцзяна Хулан-Эрги и у харбинцев с берегов Сунгари есть одинаковая привычка — выезжать на пикники. Наверное, это влияние воспитания в двух культурах, степного народа и русских, желание слиться с природой.

Берег Нэньцзяна усыпан разнообразными камнями, в воде несколько человек ловят речных мидий. Выловят и сразу изо всех сил выкидывают их на берег. «Бац! Бац! Бац!» — чёрные ракушки, падая, ударяются о камни. Вот уже образовалась куча ракушек, и девушка с берега крикнула ребятам, что уже хватит. Парни вернулись на берег, нашли каменную глыбу и на ней как на разделочной доске стали разбивать чёрные твёрдые ракушки речной галькой. Затем подожгли древесный уголь и, нанизав нежное румяное мясо моллюсков на бамбуковые шпажки, посыпав специями, стали жарить на камнях шашлычки из мидий.

Большой белый дом
Я прошёл вдоль берега по разрушенной грунтовой дороге и, наконец, на западной стороне железной дороги нашёл двухэтажный дом. Раньше много раз проезжал мимо него на поезде, и вот теперь стоял перед ним.

Мне сразу показалось, что я уже где-то видел точно такой же дом. В голове промелькнули воспоминания о поселке Хэндаохэцзы… Конструкция и внешний вид дома, который был передо мной, и Большого белого дома в Хэндаохэцзы были одинаковыми. Большой белый дом в Хулан-Эрги также построен для проживания специалистов КВЖД в 1903 году. Это белое двухэтажное русское здание кирпично-бетонной конструкции, с оригинальной лепниной.

Я изо всех сил постучал в большую деревянную дверь, и через некоторое время оттуда вышел дед с внуком. Ребёнок стал бегать вокруг меня, было видно, что он очень рад, что пришёл человек с фотоаппаратом. Дед сказал: «Этот дом — бывший санаторий КВЖД, сейчас здесь нет жильцов». Я поспешил спросить: «Это железнодорожный санаторий, а раньше он не был домом для специалистов железной дороги?». «Раньше сюда на лечение приезжали советские люди, все они были с железной дороги». Этот пожилой мужчина, наверное, не знает, что было в доме сто лет назад, но он хорошо знает о советских людях.

Я попросил дедушку позволить зайти в дом. Глядя на ключ в его руках, я заметил, что он очень необычный, намного больше ключей, которые используются сейчас. Я спросил его:

«А ключу сколько лет?». Старик с гордостью ответил: «Сто лет, замок у этой двери очень удобный, в доме ещё есть несколько ключей».

Так, я впервые на территории железной дороги обнаружил ещё используемый столетний замок. Я осознал его культурную ценность и велел старику как следует хранить замок, не продавать на металлолом.

Больничный морг
Покинув Большой белый дом, я пошёл туда, куда указал старик, и очень быстро нашёл другие здания санатория. Что касается размещения и конструкции зданий, находящихся вблизи железнодорожного моста через реку Нэньцзян, раньше всего из них появился Большой белый дом. В нём жили специалисты КВЖД. Потом здесь были построены военные казармы, в них размещались военные, которые охраняли железнодорожный мост и прилегающую территорию. После 1920 г., когда Китай постепенно стал возвращать себе права на КВЖД, военный отряд, охраняющий КВЖД, прекратил своё существование, и эти постройки заново распланировали под железнодорожный санаторий.

Блуждая среди исторических построек, в которых за сто лет происходили разные перемены, увидел одно маленькое, низкое здание. В здании такой низкой конструкции не могли жить люди или животные и для военного КПП она тоже очень низкая. Поливший с почерневшего неба дождь захлестал меня по щекам, я всем телом почувствовал холод от налетевшего ветра. Тогда я обошёл вокруг постройки и заметил на деревянной двери ржавый замок, похоже, сюда долгое время никто не приходил. Я никогда не встречал такую строительную конструкцию, в голову не приходило ни одной мысли, как её раньше использовали.

— Это морг! — Раздался голос издалека. От испуга у меня задрожали колени, я невольно отступил на несколько шагов и посмотрел туда, откуда донёсся голос. Перед одним одноэтажным домом, за старым столом сидели несколько стариков и играли в карты. Они, смеясь, сказали: «Раньше больница использовала это здание как морг». Я недоуменно спросил: «Это железнодорожный санаторий? Откуда здесь морг?». Они ответили: «В санатории была маленькая больница. Если человек, который здесь лечился, умирал, его временно клали в этот маленький морг».

Морг находится между больницей и Большим белым домом. Высота постройки около двух метров, дом прямоугольной формы, с деревянным каркасом, с чёрной железной крышей, кирпичные стены желтоватого цвета, в дверной проём может войти, немного наклонившись, один человек.

Санаторная больница
В 1898 году во время строительства КВЖД, царская Россия в районе Сянфан города Харбина, на улице Вэйшэн (Санитарная) и в Ванчжаотуне открыла больницу и гарнизонный госпиталь. По мере увеличения числа людей в полосе отчуждения постепенно был открыт ряд санитарных и медицинских учреждений. В настоящее время вдоль железнодорожной линии в Чжаодуне, Аньде, Анъанси, Имяньпо, Хэндаохэцзы и Чжаланьтуне хорошо сохранились здания санчастей КВЖД. Помимо больниц, Управление КВЖД также в местах с благоприятным климатом (на берегу реки, в лесу) основало несколько санаториев. В апреле 1922 года в Харбине на острове Солнца, на Нэньцзяне в Хулан-Эрги, в Балиму, Имяньпо и Чжаланьтуне Управление КВЖД открыло санатории, в которых летом отдыхали работники железной дороги. Ежегодно к лету народ валом ехал в вышеуказанные места.

После 1925 года, когда Советский Союз принял на себя руководство Китайско-восточной железной дорогой, экономическая эффективность железной дороги стала постепенно улучшаться. Железная дорога восточных провинций участвовала в увеличении числа китайских рабочих, отправленных на санаторно-курортное лечение. В 1927 году в летние месяцы в санаториях отдохнуло 680 человек, из них 181 китаец и 499 европейцев. Если разграничить по должностям, то из них 584 рабочих и 96 служащих. В 1927 году количество пользовавшихся благами отдыха в санатории людей составило 2,7 % от численности всех рабочих и служащих железной дороги, а в 1925 году было 4,3 %, то есть количество снизилось.

В то время больница климатического санатория Хулан-Эрги находилась на берегу Нэньцзяна с северной стороны от Большого белого дома, сейчас там жилой дом железнодорожников. Это здание строилось в один период с Большим белым домом. Оно представляет собой светло-жёлтое одноэтажное кирпично-бетонное сооружение в русском стиле. Веранда у бокового входа больницы служит и навесом от дождя, и защищает от солнца. Она деревянная, покрашена в тёмно-зелёный цвет, немного обшарпана, с еле заметным орнаментом наверху.

Перед главным входом дома лежала собака, увидев меня, она сразу встала и побежала в мою сторону, но на расстоянии в несколько метров от меня она остановилась, презрительно посмотрела на меня, округлив глаза, и затем вернулась на прежнее место. Рядом с дверью сидел мужчина средних лет, он поднял голову, бросил на меня косой взгляд, снова опустил голову и стал дальше растирать красные руки. Глядя на темноту внутри дома, я подумал, что это место какое-то странное, и отказался от мысли зайти осмотреть бывшую больницу.

Железнодорожный санаторий вплоть до семидесятых годов двадцатого века принимал на отдых работников железной дороги. В период развития важный промышленный город Хулан-Эрги был сплошным потоком экипажей и людей. А на обдуваемом лёгким речным ветерком, песчаном пляже Нэньцзяна люди, позабыв обо всём, наслаждались летним отдыхом. После политики реформ и открытости, на северо-восточных государственных предприятиях наступил экономический спад, многим из них было не под силу сохранить огромный санаторий. Молодое поколение северо-востока стремится отдыхать на море, на тёплом юге и в дальних странах. По пришедшему в упадок брошенному санаторию можно видеть, как исчезла блестящая экономика северо-востока, еще звучат её отголоски.

Все материалы рубрики "Темы"
 

Чэнь Вэньлун,
исследователь КВЖД г. Дацин
Перевод с китайского
Натальи Торгашевой
«Читинское обозрение»
№5 (1697) // 02.02.2022 г.



Вернуться на главную страницу