28 сентября 1939 года был заключён Договор о дружбе и границе между СССР и Германией. В историю он вошёл под названием «Пакт Риббентропа-Молотова», хотя по сути это был договор между Гитлером и Сталиным.

Договор подписали Ульрих фон Риббентроп и Вячеслав Молотов. Каждый из них занимал по нескольку должностей. Молотов был наркомом СССР по иностранным делам, председателем Совета народных комиссаров, а Риббентроп, кроме того, что являлся министром иностранных дел, был личным советником Адольфа Гитлера по вопросам внешней политики.

Сделано это было в тот день, когда перед немцами капитулировала Варшава, а правительство Польши бежало из страны. Текст договора и карта с линией границы между Советским Союзом и Третьим Рейхом были опубликованы в советской печати. Это была открытая часть договорённости. Но к договору прилагались и секретные протоколы. Их было три. Один являлся конфиденциальным, а два секретными. Все три были крайне позорными для Советского Союза. Так, конфиденциальный протокол определял порядок совершения обмена советскими и германскими гражданами между обеими частями разделённой Польши. В последующий период многие немецкие антифашисты, включая коммунистов, были переданы гестапо.

Секретные же протоколы определяли зоны «сфер интересов» двух стран. Так, в советскую сферу попадали все три прибалтийские республики (Литва, Латвия и Эстония) плюс Бессарабия (вскоре ставшая Молдавской ССР), которые вскоре были присоединены к СССР. В германскую сферу, хотя в протоколах об этом и не говорилось, отходили Балканы.

Были определены обязательства сторон пресекать любую «польскую агитацию», затрагивающую интересы сторон. И в СССР репрессиям подверглись тысячи поляков.

О причинах, заставивших СССР пойти на заключение этого договора, написаны многочисленные статьи и монографии. О том, что предшествовало его заключению, рассказал и сам Сталин в отчётном докладе на 18-м съезде ВКП(б) в марте 1939 года. «Как могло случиться, что неагрессивные страны, располагающие громадными возможностями, так легко и без отпора отказались от своих позиций и своих обязательств в угоду агрессорам? – спрашивал он и тут же давал ответ. – …Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства… Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать таким образом: «Пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами, и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны – следовательно, превращение её в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить своё чёрное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а ещё лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, – выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дёшево, и мило!».

Ну, а раз так, то, как говорится, с волками жить – по волчьи выть. Однако на протяжении нескольких десятилетий советская сторона отрицала наличие секретных протоколов. Почему? Это в корне противоречило провозглашённым принципам советской дипломатии. Ведь ещё в 1917 году большевики требовали раскрытия всех секретных договоров как царского, так и временного правительств. Это, во-первых. Во-вторых, признавая их наличие, советская сторона оказалась в одном ряду с западными странами, заключившими с Германией позорный Мюнхенский договор, отдавший фашистской Германии Чехословакию. Но если на западе секрета в том договоре не было, советская сторона продолжала скрывать факт своих секретных протоколов.

В нашем регионе первым о договоре и секретных протоколах рассказал историк, участник Великой Отечественной войны, награждённый орденом Славы 3-й степени, Якоб Иосифович Дразнинас осенью 1988 в газете «Комсомолец Забайкалья». Договор он прекрасно знал с 1939 года, а с протоколами познакомился через друзей значительно раньше, чем это перестало быть тайной в СССР.

Все материалы рубрики "Этот день в истории"
 

Александр Баринов
«Читинское обозрение»
№38 (1418) // 21.09.2016 г.

Вернуться на главную страницу