В Атамановке, в домике с небольшими комнатками живёт Вера Михайловна Молодыкова. Взглянешь на неё и усомнишься в возрасте (года перевалили отметку 90). Лёгкая на ногу и на слово, она загодя натопила печурку и всё сновала и сновала на кухню за очередной тарелкой угощений. Хлебосольная. Наконец, усаживаемся за стол.

Монастырь и косы
Семья, в которой родилась Вера, никогда в роскоши не купалась, но жили сносно. Там, на Западной Украине, владели небольшим клочком земли, собирали с него урожай, держали кое-какое хозяйство. Отец работал на железной дороге. Так вышло, что родители ушли один за одним до начала войны. В 39-м сирот (Веру и младшего брата) забрали в детский дом, который располагался в бывшем монастыре. «Помню только машину, на которой нас везли. А у меня косы такие хорошие были. Меня сразу в парикмахерскую – постригли наголо. Брат как увидел, закричал: «Верка, где твои косы? Косы где? И побежал со слезами требовать косы», – отчётливо помнит свою утрату Вера Михайловна.

За время пребывания в детском доме девочка успела закончить четыре класса, дальше началась война. «Утром купались ребятнёй в речке, а над нами летит немецкий самолёт. Пуль – бульк, бульк в воду! Мы голяком – кто в картошку, кто в здание побежал. Из репродуктора неслось, что война началась».

Сирот решено было вывезти в глухую деревню, где народ жил при лучинах. Покидав в кузов продукты, вещи и детей, покинули приютивший их некогда монастырь. До эвакуированных сирот ли было в войну? Забыли про них, тут и с продуктами стало плохо. Что делать? Заведующая собрала всех и сказала с Богом идти по родным домам. Самостоятельно. А где этот дом, где эта деревня? Никто не знал. Детям разрешили взять что-нибудь по желанию.

Вера с братом взяли две подушки и два одеяла, не прихватив даже куска хлеба. «Так и пошли по деревням. Есть охота было. Однажды бабка какая-то нас спрашивает, мол, куда идёте, ребята? Завела нас к себе, накормила, дала молока. Ночевали под лощинами (они же на Украине, ух, какие!). Тогда поняли, что не зря постель взяли. Спасались от холода. Пока шли в свою деревню, обменяли подушку и одеяло на еду». Какими путями добрались ко двору старшей сестры, сейчас и не помнится.

Чугуны и ухваты
Брата взяла к себе родственница матери, а Вера осталась у сестры. Но однажды вернувшись домой, она увидела незнакомого мужика, сидящего на телеге. «Сестра сказала, мол, Вера, самим есть нечего (немцы же были в деревне). Вот, приехали за тобой. Будешь пасти коров и жить в этой семье. Так меня и увезли». На девочку свалилась вся домашняя работа в доме двух братьев, фамилию которых Вера так и не узнала. «Доить меня старший Афанасий научил. Печку русскую топила, варила. Чугуны тяжёлые на ухватах вытаскивала, стоя на табурете. Однажды уронила. Младший (я его фашистом называла) сбил меня со стула, отхлестал. Я собрала свой узел и пошла к сестре. Он меня догнал, снова отхлестал и велел идти обратно. Закопаю, говорит, если ещё раз уйдёшь», – вспоминает Вера Михайловна, всколыхнув давнюю обиду. Издевался младший брат и над своей сестрой Прасковьей, которая была странной – ходила в чёрном платке, чёрных одеждах. «Бил её до синяков, но она не плакала в уголке. Почему-то ничего не делала по дому, в поля не ходила. Всё доставалось мне».

Переделав всю работу дома, Вера ходила в лес. Один такой поход чуть не стоил ей жизни. Взяв корзинку, она отправилась собирать лощину. «Насобирала свою торбу, иду, а навстречу мне два немца. Кричат мне что-то. Я как рванула, бежала и не видела, куда бегу. Торбу, однако, из рук не выпустила. Очнулась только в лесу и поняла, что заблудилась. Вечерело уже, слышу хруст. Зверь! А это девушка вышла, позже оказалось, что она из партизанского отряда. Она меня к дому вывела». А там коровы не доены, ужин не сварен. Вере снова достались тумаки от хозяина.

Три эшелона
Вдохнуть жизнь полной грудью, расправить плечи от хозяев Вере Михайловне удалось только перед окончанием войны. В марте 45-го она пошла работать на железную дорогу учеником. В деревне удалось раздобыть справку – без паспорта на работу не брали. Учили девушку быстро – рабочих рук не хватало. 17-летнюю вскоре поставили проводником. Оправдывая надежды, Вера работала на совесть, к трудностям она привыкла. Вот только три эшелона с военнопленными после войны ей дались с трудом. «Кормили их плохо, они пухли от голода, умирали. В смене я работала с напарницей, ей было 70 лет. Однажды нам выдали краги (резиновые перчатки с раструбами), фартуки и резиновые сапоги. В состав грузили пленных. Нам велено было приходить за 15 минут до отправления. Наше дело было – вытаскивать в тамбур тех, кто умер». Под покровом ночи в вагонах увозили военнопленных, куда – о том проводники не знали. В первый же такой рейс Вера застыла от страха: живые и полумёртвые военнопленные хватали её за ноги, фартук, и среди них надо было отыскать мёртвых. Не смогла Вера зайти в вагон, напарница взяла это дело на себя. «По всем ним ползали вши. На стоянках трупы снимали, а на конечной остановке вагоны мыли и обрабатывали». Таких эшелонов Вера Михайловна сопроводила три. Потом стало легче.

Певунья из Атамановки
Здесь, на железной дороге, она встретила своего супруга Петра Павловича. Он до 48-го года служил в Германии, только потом его перевели в город Ковель. Здесь он работал помощником коменданта. Подробности своей работы от Веры Михайловны скрывал – незачем ей было знать. Позже, сменив военную форму на геологическую, привёз супругу в Забайкалье, где пришлось часто менять место жительства – геологи не сидят на месте. В 65-м семейная пара поселилась в Атамановке.

Более двух десятков лет Вера Михайловна – участник атамановского хора ветеранов «Лучинушка». В коллективе её любят и ценят. Поют они так, что заслушаешься. Хор является номинантом международной премии «Филантроп» в Москве и дважды лауреатом Азиатского фестиваля народной песни «Великий исток».

…Про себя Вера Михайловна говорит: «За всех живу». Выжила она в голод, убереглась под миномётным огнём и пулями, прошла долгий путь, полный трудов и невзгод, давно схоронила супруга. Её стойкости нам только завидовать, и пусть Вера будет такой же сильной и крепкой.

Все материалы рубрики "Люди родного города"
 

Ольга Чеузова
Фото из архива В.М. Молодыковой
«Читинское обозрение»
№10 (1546) // 06.03.2019 г.

Вернуться на главную страницу