Наступившая осень несёт привычную серость и хмарь. Снег — будет ещё или нет, а серость — вот она. Плюс вечный спутник городов — смог. И так хочется в ушедшее тепло, к яркой зелени, солнцу. Но есть волшебная таблетка для избавления от скукоженной осенне-зимней серости. Это — акварели Артёма Тарасова.
Его фамилию я впервые увидела на персональной выставке в Музейно-выставочном центре Забайкальского края, куда пошла посмотреть на картины художника Сергея Михайловича Павлуцкого в апреле 2019 года.
По удивительному стечению обстоятельств внизу в Центре были представлены работы незнакомого мне художника Артёма Тарасова. Это были и графика, и акварели, и портреты. От работ было не отойти: поразил каждый портретный рисунок, и эскиз особой точностью попадания в настроение людей, изображённых на них. Но особо понравились акварели. В промозглый, ветреный серый апрель вдруг ворвалось солнце! Городские улочки были показаны с таким теплом и любовью, что я немного забыла, куда я вообще-то пришла. Потом поднялась на второй этаж к картинам Сергея Павлуцкого, где снова счастливо потерялась среди великолепия семейского села.
И вот опять же промысел Божий подарил мне реальную встречу с Артёмом Тарасовым в осенней творческой поездке по районам. Общаясь с людьми одарёнными, порой думаю, что иногда сами небеса диктуют волю человеку, подсказывая единственно правильный путь. Поглядишь на Артёма Тарасова: улыбчивый парень с волосами цвета пшеничной соломы. Чем заняться такому светлому человеку? Конечно же, рисовать! И непременно солнечный свет. Он у него явственно виден даже в графических чёрно-белых работах.
Первое, что мне хотелось понять, — откуда такое чувство рисунка?
— Родился я Краснокаменске. Родители — забайкальцы. Так что, я забайкалец. Но ни отец, ни мать не рисовали. А первое ощущение чуда от рисунка пришло ко мне в Улётах. Там жили мои бабушка и дед по линии отца — Иван Аверьянович Тарасов.
Вот и скажите, что не промысел Божий! Наш улётовский театральный художник-декоратор Иван Аверьянович, оказывается, дед Артёма.
— И каждое лето я пропадал там, у стариков. Ни в один пионерский лагерь не ездил, потому что дороже этого села у меня ничего не было. Бывал с дедом и в народном театре, где он делал декорации. И даже позволял мне рисовать помаленьку маслом. Кстати, режиссёр театра Николай Бураков тоже приходился нашему Аверьяновичу родственником, это мой двоюродный дед. Я до сих пор помню сельские улочки, дорогу к реке Ингоде, нашу улицу Пионерскую и то ощущение спокойствия, которое там царило.
Окончив Краснокаменскую школу, решил Артём стать художником. Улыбается: «Учился я средненько, тяжело. И решил поступить в ЗабГУ, на художественное отделение. Прошёл двухнедельный курс подготовки и поступил. Учиться там было классно, легче, чем в школе. После окончания вуза в 2013 году я был принят на работу в школу искусств №3 в Чите, где и преподаю по сей день. Мне нравится учить детей. Мы их берём с пяти лет и ведём до выпускного из школы. С каждым из них заново учишься. С ними нельзя остывать. Если остынешь, они сразу увидят и почувствуют. Есть очень много толковых детей, за которых радостно на сердце. Каждый год один-два человека поступают на «художку» в Чите, одна девочка учится в Питере».
Важная веха в жизни художника — выставка. Первая — «Грани творчества» была совместная, в картинной галерее представили свои работы четверо коллег-преподавателей. Это была его первая ступенька. Кстати, теперь бы он не выставил то, что показал тогда.
— А потом, участвуя в конкурсе «Мост через реальность», я победил, и мне предоставили возможность показать свои картины в Музейно-выставочном центре. Там, на персональной выставке «Шаг», я представил графические работы — уголь, карандаш, акварель. Было очень волнительно: это как отчётный концерт или премьера. Были отзывы, и в целом, конечно, событие яркое и сложное. Это и впрямь мой первый шаг от учительства — к художнику. А после выставки руки почему-то опускаются. Месяца два вообще не мог рисовать. Ощущение выжатого лимона. А спасает от такого чаще всего выезд на пленэр. Это такой маленький (или не маленький) праздник. Работать на натуре куда интереснее, чем в студии. Мы побывали с училищем искусств на Шилке, в Сретенске. Проводили там мастер-классы и, главное, учились друг у друга, — продолжает он свой рассказ.
— Перенимаешь какие-то интересные техники, пробуешь применять их сам. Это как маленькие курсы повышения квалификации. Проезжали мимо Нерчинска, а там здания, от вида которых душа замирает. И тут опять счастливый случай — Елена Иманакова выпускала книгу «О Нерчинске с любовью», и я рисовал для иллюстрации три картины, которые подарил нерчинцам. Так меня пригласили в Бутинский дворец с выставкой. Стал копить работы. Это было ещё сложнее, чем в Чите: привезти картины туда, подготовить зал и аудиторию. Тем не менее, такая работа проведена, — вспоминает Артём недавние события.
— От первого «Шага» к «Дому». Есть в этом какой-то особый смысл? — интересуюсь я.
— Показ моих 29 работ в Нерчинске в Бутинском дворце состоялся недавно, этим летом. Назвал эту выставку «Дом». Потому что «Дом» — это понятие широкое. Это и родной дом, и Забайкалье, и вообще место, где кто-то живёт. А тут, представляете, экспозиция в купеческом дворце! Там же организовал для детей мастер-класс по акварельной живописи. Знаете, что поразило? Лето, каникулы, денёк дождливый, а детей собралось около трёх десятков. Очень плодотворно с ними поработал. У них там прекрасные условия для занятий юных художников — просторная студия, хороший свет, — радуется он состоявшемуся в Нерчинске событию и организации встречи.
— Я наблюдала, как ты учил детей. А самому приходится ещё учиться?
— Конечно, художнику без этого нельзя… К нам в Читу приезжал художник из мастерской «Школа акварели Сергея Андрияки» Сергей Чернышёв. Три дня он проводил мастер-классы, и в школе, и в училище, и организовывал пленэры. И вот тогда я окончательно влюбился в акварель. Оказалось, это и сложное, и тонкое, и бесконечно красивое дело. Причём, до этих уроков я всё время думал, что главное в акварели — талант и краски. Оказалось, самое главное — бумага! Краски, к слову сказать — только «Невской палитры». Лучшие, проверено на практике. Первое время покупал импортную бумагу — французскую, немецкую. Один лист — 900 рублей. А потом вдруг неожиданно обнаружил, что китайская есть такая же. Покупаю китайскую в три раза дешевле, но с теми же качествами. Плюс её в том, что она гигроскопична, из стопроцентного хлопка, хорошо впитывает влагу и долго её держит внутри, допускает многослойную работу, не портится. Это позволяет акварели длительно «жить», не на солнце, конечно.
Тут, пожалуй, стоит вспомнить, как я решила повторить видеоурок Артёма Тарасова, выставленный им в Интернете для детей. Посмотрела, как он сам пишет, урок — перед глазами в компьютере. Легкотня! Взяла бумагу из детского альбома, акварель, стала рисовать. Даже сотой доли похожести не возникло. Вместо уютной ночной улицы под дождём получились мрачные застенки Бастилии. Думаю, они именно так и выглядели. А ночные фонари в моём исполнении были как виселицы. И я теперь согласна с художником. Главное — бумага. Видимо, в моём случае, дело было в ней! Если серьёзно, то в случае с Артёмом — природный дар, усидчивость, и четверть генетики от улётовского деда Ивана Тарасова. Остаётся ещё добавить, что читинские дома и улочки кисти Артёма Тарасова украшают и без того роскошную книгу Ирины Бариновой «Когда Чита была Москвой сибирской», и даже стали баннерами к юбилею города. А ещё его акварели — подлинное украшение в любом доме, стоит только один раз их увидеть. Потому что каждая пронизана солнцем, а та, где это вечерний или дождливый пейзаж — светом его пшеничных волос и улыбки. Спешите посмотреть его работы и, если повезёт — приобрести. В интернете, Фейсбуке они точно есть. А ещё я надеюсь на новые выставки, и одну — там, где загоралась его первая художественная искорка, — в Улётовском РДК.
Все материалы рубрики "Люди родного города"
Елена Чубенко
Фото из архива
Артёма Тарасова
«Читинское обозрение»
№48 (1688) // 24.11.2021 г.
Вернуться на главную страницу
0 комментариев