Читинка Тамара Михайловна Макарова каждый год в свой день рождения, словно прося напутствия и совета, как сопротивляться жизненным неурядицам, обращается к портрету молодой девушки в форме красноармейца. Это её мама – Мария Михайловна Шевнина, врач-эпидемиолог, во время войны противостоявшая эпидемиям в Забайкалье.

Тамара Михайловна бережно хранит и другие пожелтевшие от времени фотографии, на которых мама совсем юная, с целеустремлённым, полным надежд на будущее взглядом. «Дорогая мама, твой образ в памяти храню…» – говорит она, обращаясь к этим снимкам. А в День Победы, с сыновьями и внуком, уже который год дочь шагает на параде в рядах Бессмертного полка, гордо несёт портрет мамы.

Мария Михайловна Шевнина из семьи рабочих, родилась на станции Могзон в 1910 году. В 1938 году после окончания лечебного факультета Томского медицинского института вместе с однокурсниками-выпускниками направилась на ликвидацию вспышки холеры в одном из районов Средней Азии. Институтские знания и наработанная за годы учёбы практика помогли быстро пресечь начинавшуюся эпидемию.

Затем Мария стала красноармейцем. Служила в эпидемиологическом отряде Забайкальского фронта. И здесь основной задачей была профилактика эпидемий дизентерии, острых кишечных, тифо-паратифозных заболеваний, сыпного тифа, малярии, вирусного гепатита, других инфекций. Надо было постоянно вести контроль над тем, как питаются солдаты, следить, как они соблюдают личную гигиену.

Все годы службы в эпидемиологическом отряде – это не только профессиональная отдача и тяжкое физическое напряжение. Все, кто служил на Забайкальском фронте, несмотря на отсутствие военных действий до августа 1945 года, говорили, что хуже нет ожидания военного удара. А ожидание боевых действий со стороны мощной трёхмиллионной Квантунской японской армии длилось несколько лет.

Потребность в эпидемиологических отрядах, в каком служила Мария Шевнина, объяснялась тем, что в 1930-е годы, по сообщению краеведа Алексея Владимировича Соловьёва, стала просачиваться информация о японских бактериологических экспериментах на территории Монголии и Маньчжурии. В Приаргунье, например, были случаи массовой гибели скота, о причине которой советская разведка догадывалась. К тому же уже в кампании 1939 года на Халхин-Голе японцы применяли запрещённое бактериологическое оружие. Поэтому на Забайкальском фронте в 1945 году требовались усиленная санитарная разведка населённых мест и санитарные мероприятия при передвижении войск.

Слева Мария Шевнина, красноармеец Забайкальского фронта. Начало 1940-х гг.

В таких мероприятиях и участвовала квалифицированный и уважаемый эпидемиолог Мария Михайловна Шевнина. Она умело обращалась с дезинфекционным оборудованием. Были случаи, и не раз, когда больных на специальном транспорте отряда приходилось немедленно госпитализировать. Авторитет эпидемиолога Шевниной был настолько высок, что она частенько по служебной надобности бывала на заседаниях у командующего Забайкальским фронтом маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского, была дружна с его женой.

Уже после окончания Второй мировой войны открылись документы и факты, подтверждающие, что японская военщина в Маньчжурии разрабатывала и готовила к применению мощнейшее биологическое оружие. В составе Квантунской армии действовали спецподразделения, в том числе отряд под номером 731, в которых выращивались бактерии и заражённые ими грызуны и насекомые-паразиты. Как указано в книге Владислава Богача «Оружие вне закона», эксперты доказали, что в отряде 731 и других подразделениях за один производственный цикл выращивалось до 300 килограммов возбудителей чумы, от 800 до 900 килограммов возбудителя брюшного тифа, около одной тонны холерных вибрионов. А в одном из филиалов отряда в Хайларе летом 1945 года содержалось около 13 тысяч крыс. Производственная мощность этих инкубаторов позволяла в течение трёх-четырёх месяцев получать 45 килограммов инфицированных блох. И если бы не советские войска, их стремительное наступление и разгром мощной Квантунской армии, то на мир и, прежде всего, на нашу страну с её приграничными территориями в Забайкалье и на Дальнем Востоке, обрушились бы ужасы небывалой и страшной бактериологической катастрофы…

По завершении разгрома японских войск Марию Михайловну Шевнину наградили медалью «За победу над Японией». Дальнейшую свою судьбу она связала с Читой, и до 1969 года заведовала серологической лабораторией в кожном диспансере. Но беспокойная жизнь, напряжённая, почти круглосуточная, военная эпидемиологическая служба подорвали здоровье. Более десяти лет Мария боролась с болезнью, и все эти годы рядом были врачи, любимая дочь Тамара и дорогой муж Михаил Игнатьевич Макаров. Она ушла из жизни в 1969 году, похоронена в Чите.

Все материалы рубрики "Страницы истории"
 

Ольга Шарак
«Читинское обозрение»
№22 (1506) // 30.05.2018 г.

Вернуться на главную страницу