Мороз в посёлке Амазар Могочинского района стоял в ноябре не чета нашему – ртуть термометра беспощадно опускалась ниже сорока, грозясь упасть за пятьдесят. Машины без устали «ели» горючку, солнце совсем не грело, да и времени на это у светила почти нет – темнеет в Могочинском районе почти на час раньше. Выехать до Покровки удалось только к вечеру, и все 120 километров мы продирались сквозь тьму к берегам Амура.

Большой чёрный дом
Единственная дорога к Покровке считается лесовозной, на обычной машине сюда лучше не соваться. Узкая – двум автомобилям не разъехаться, ветки бьют по стеклу с обеих сторон. Свет фар вырывает из темноты звериные переходы. Козы, лисы, зайцы и прочие обитатели тайги преспокойно пересекают дорогу. Лесные ручьи встречают набухшими, а где-то прорвавшими «нарывами» льда.

Изрядно пришлось по ночному лесу поплутать, ведь навигаторы стали «топтаться» месте, стрелка двигалась в непонятном направлении. Всякая связь с миром потерялась, а на телефоны приходили пугающие сообщения: «Добро пожаловать в Китай!». 

Через пять часов, вымотанные, мы уткнулись в колючую проволоку на склонённых столбах – система с контрольно-следовой полосой (тянется вдоль границы). Позже выяснилось, что в пяти-шести километрах отсюда скованный льдом Амур-батюшка – государственная граница с Китаем. Ещё через два часа наша группа вырвалась-таки из бесконечной карусели деревьев и снега, свет фар осветил большой чёрный дом, без единого огонька в проёмах окон. На сердце отлегло: люди!

Гидролог Речкин
Выскочив из машин, слышим лай собак. Продвинувшись дальше, видим спасительный свет – нас встречает гидролог Алексей с говорящей фамилией Речкин. Его с радости расцеловать бы, но он суров, а тут гурьба ошалевших от дороги читинцев – членов экологического клуба «Берлога».

Алексей несёт службу в гидрометеостанции, в его обязанности входит исследование вод Амура, охрана нескольких туристических домиков. «На лёд не выходить, по берегу не расхаживать, китайскую сторону не фотографировать», – даёт установку Речкин и заселяет нас в дом. Печку натопил загодя – ждал. Присев у тёплых её боков, сложив рабочие мужицкие рукавицы на колено, гидролог немного рассказал о житье-бытье: 

– Покровку затопило в 58-м. Амур вышел сильно из берегов. Людей переселили. Кого в Могочу, кого в Амазар. Я работаю и живу здесь с 92-го года. Жена по первости со мной жила, потом уехала в Могочу. Я домой езжу раз в год в отпуск. 

А если занедужишь? Оказалось, чтобы попасть к людям в белых халатах, гидрологу нужно для начала сделать запрос в Читу, а уж потом держать путь к цивилизации. А если сердце, не дай Бог, прихватит? Тут надо бежать на погранзаставу, где есть медбрат. Не добежишь эти восемь километров – так и помрёшь у берегов Амура. 

Но гидрологу болеть некогда. Кто будет кормить двух коров, 14 лошадей («Можно и свиней держать, но дорого корм возить»). Рыбалка, охота – ничего больше и не надо для жизни. Задаю вопрос: не нарушают ли кони-коровы покой на границе, того и гляди – уйдут в Китай? 

– По правилам, если животные ушли и вернулись, то их нужно убивать и сжигать. Вдруг заразу подхватили. Но мои не уходят. Один только жеребец Лупашка вечно где-то шляется, но за границу ни одним копытом не ступает. Знает, где дом у него, – улыбаясь сквозь бороду, объясняет Алексей.

Продукты, бензин завозят работники метеостанции. Вечерами гидролог заводит дизель и смотрит новости. Вот и сейчас, отказавшись от чая и угощений, машет рукой: «Домой пойду». Уговаривать бесполезно – привык один.

Казаки Хабарова
К утру наше временное жилище выстыло, мороз в ночь поджал до -46. Пока печка отогревается, прилипаю к окну. В паре-другой сотен метров застыл Амур в морозном тумане. Ровно 46 километров он течёт вдоль границы Забайкальского края. Наспех напившись чая (любопытство сильнее голода), выходим на улицу.

В нескольких километрах отсюда Шилка и Аргунь встречаются и образуют великий Амур. Именно в этих местах когда-то появилось первое русское поселение в Забайкалье – Усть-Стрелкинский острог (раньше, чем Нерчинский и Читинский). Его возвели казаки Ерофея Хабарова ещё в 1651 году.

– Покровка интересна тем, что это одно из поселений, которое связано с продвижением забайкальских казаков на восток. Усилиями Муравьёва-Амурского осваивали новые незаселённые земли. Продвигаясь вдоль Амура, люди обживали эти места, создавали новые поселения. И Покровка как раз одно из этих поселений, – проводит экскурс Олег Корсун, биолог, краевед, участник нашей поездки в заброшенное село.

Даурские земли столетия назад активно заселялись, но сегодня мы видим обратное – люди бегут в города, деревушки исчезают, всё зарастает бурьяном. И даже не будь того рокового для Покровки наводнения, ей всё равно суждено было бы исчезнуть. Таков исход всех наших отдалённых сёл.

Понять, где в селе были улицы, невозможно (люди вывозили дома, да и времени с тех времен прошло много). Было понятно, что дома располагались вдоль берега. Сейчас их местонахождение можно определить по кустам черёмухи, которую высаживали покровчане. Поодаль от домов метеостанция (на неё-то мы и выехали ночью), там живёт и работает семейная пара метеорологов. Несколько домиков для туристов и сезонных рабочих, где мы ночевали. Под снегом едва различимы развалины казармы и штаба пограничной комендатуры. 

К нашему счастью, всё же сохранилось несколько заброшенных в разные годы домов. Но они с чьей-то лёгкой руки были переделаны под свинарники, коровники. Рядом с каждым есть предметы, такие же брошенные, как дома: кровати с сетками, прогнившие вёдра и прочая домашняя утварь, словно говорящая: жизнь отсюда ушла. 

Когда-то здесь были и сельсовет, и школа, и больница. Люди разводили скот, засеивали поля. Сильнейшее наводнение смыло всё подчистую, наверное, на радость властям района (слишком уж далеко деревня, от которой головной боли больше, чем пользы). Было решено расселить жителей Покровки, а село ликвидировать. Люди стали разбирать и перевозить дома. Все, кроме Екатерины Кадомцевой.

Баба Катя
Наотрез отказавшись уезжать из Покровки, Катерина с мужем прожила в ней всю свою жизнь. Схоронив мужа, баба Катя стала последним коренным жителем Покровки. Никакие уговоры перебраться к родне на «большую» землю не действовали. Боялась бабушка переезда, страшилась дороги. Её соседями были работники метеостанции да Лёшка (так она называла гидролога Речкина). Прошлой весной баба Катя заявила, что больше зимовать в Покровке не будет, а уже летом её не стало – дом осиротел (будто в воды Амуры глядела бабушка). Так село потеряло последнего «связного» с прошлым.

В дом теперь временам наезжает внук Екатерины Кадомцевой. Сметает снег с протоптанных досок широкого крыльца, подлатывает крыши двух летних кухонь, протапливает печь.

Пройдясь по двору (да простит нас баба Катя), посмотрели просевшие дворовые постройки, которые, показалось даже, «притихли», оставшись без хозяйки. Вряд ли кто-то теперь натопит огромную печь во дворе, чтобы летом напечь душистого хлебушка, как делала бабушка. 

Её схоронили на местном кладбище в березняке. В одной большой ограде упокоилась вся родня. Чуть поодаль могилы двух начальников метеостанции. Здесь же есть несколько захоронений времён войны, на одной из могильных табличек удалось разглядеть надпись «Погиб в 1943». На фоне деревянных крестов выделяется массивный памятник пограничникам – Михаилу Деревянко и Петру Денисовскому. Оба погибли в конце Второй мировой во время конфликта с Японией. Лейтенант Деревянко и младший сержант Денисовский ликвидировали банду японских самураев. С тех пор погранзастава на Усть-стрелке в Могочинском районе стала носить имя Петра Деревянко. 

Остатки церкви
В Покровке до революции была маленькая церквушка, название которой в селе спросить теперь не у кого. Она стояла на бугре, сейчас от неё остались только камни фундамента, еле различимые в сухой траве. В 1891 году церковь посетил наследник российского престола цесаревич Николай, когда следовал по Забайкалью, возвращаясь из кругосветного путешествия. В Покровке он пообщался с местным населением, казаками. 

Но уже в 30-х годах в Покровке был убит священник, а церковь закрыли, передав здание под клуб пограничникам. Позже он сгорел под самый Новый год. 

Водяной орех
Прохаживаясь по берегу Амура, вопреки запретам Алексея, замечаю, что флора здесь несколько иная, больше похожая на дальневосточную. Если в Могочинском районе лес в основном лиственничный, кое-где есть сосна, то здесь можно увидеть даурскую (чёрную) берёзу, непривычные для Забайкалья виды кустарников. Олег Корсун рассказал, что в местных озерцах можно встретить водяной орех (это редкое растение занесено в региональную Красную книгу). Летом среди травы можно наткнуться на уссурийского щитомордника, который заползает к нам из Амурской области, дальше Покровки эти змейки не суются. Кое-кому из моих попутчиков даже удалось собрать целый пакет мёрзлых ягод шиповника в долине Амура.

Вниз по течению…
На льду могучей реки (хотя здесь Амур не так уж и широк) мирно рыбачат китайцы. Раньше наши соседи приезжали на рыбалку на лошадях, теперь заезжают на лёд на машинах. Жить лучше стали. На нас особого внимания не обращают – удят по-хозяйски рыбёшку.

Если отъехать вдоль берега от Покровки несколько километров, можно увидеть на том берегу деревню Логухэ. В отличие от Покровки, жизнь там кипит. Дома все в рядок с крышами из профлиста, над каждой вьётся дымок от печки. Где-то там же построена турбаза, а на самом берегу стоит огромный дракон из камня. По замыслу из его пасти должен вырываться огонь. Но он и без пламени выглядит впечатляюще. Подумалось, что на нашем берегу должен обязательно стоять медведь. Но у нас только деревня, и та – мёртвая.

Летом китайские туристы приезжают на турбазу отдыхать. Их катают по Амуру на катерах, теплоходах. Всё красочно, с музыкой. Хочешь – по течению, хочешь – против него. 

А ведь до появления Транссиба по Амуру ходили российские судна. Амур и Шилка являлись главными путями, связывающими Дальний Восток и Сибирь. По воде возили почту и даже пассажиров. В годы СССР на воде можно было видеть теплоходы «Сергей Лазо» и «Карл Либкнехт», следующие до Сретенска. Ничего этого давно нет. 

…Уезжали из Покровки под самый вечер. Ночная дорога уже не казалась такой мрачной. Омрачала настроение только мысль, что некогда казачье село Покровка почти бесследно стёрто с лица Земли. Что может снова привлечь сюда русский народ – даже представить сложно. 

Все материалы рубрики "Темы"
 

Ольга Чеузова
Фото автора
«Читинское обозрение»
№2 (1382) // 13.01.2016 г.

Вернуться на главную страницу