Мне очень жаль, что не могу показать вам своего обаятельного собеседника в форме. Бато Гомбоев – заместитель начальника отдела специального назначения «Кодар», структурного подразделения УФСИН России по Забайкальскому краю. Это значит, что человек он непубличный, но рассказать о нём всё же можно.

Люди с погонами
Закалённый с детства спусками и подъёмами на голец Алханай, Бато Леонидович вырос в Дульдурге. Он – сотрудник правоохранительных органов в третьем поколении. Отец и дед – люди в погонах. Гомбоев Доржи Гомбоевич, дедушка Бато – ветеран, участник сражений на Халхин-Голе и Великой Отечественной войны. Внук нёс срочную службу в ВДВ, после – во взводе специального назначения МВД в самый разгар первой чеченской кампании. А в 96-м уже был направлен в командировку. «Наша основная задача была – восстановление конституционного порядка. Мы обеспечивали безопасность сотрудников ДПС. Наше спецподразделение находилось на блокпосту, там шёл поток через границу с территории Чечни. На тот момент как раз было заключено Хасавюртовское соглашение», – вспоминает спустя годы Бато Леонидович.

Заслуженные награды
Быт наших солдат в Чечне комфортом не отличался – блиндажи, окопы. «На наших глазах проводился обмен заложниками. Обеспечивая безопасность, мы знали, что в любой момент противники могут применить огнестрельное оружие. Боевики на своей территории вели себя очень нагло, местное население, на тот момент, относилось к нам негативно. Я пробыл в той командировке два месяца, – вспоминает Бато. – Перед нашим приездом там погибли ребята из московского спецназа внутренних войск, приехавшие нам на смену ребята-омоновцы были все взяты в заложники». Бато и его сослуживцы будто проскочили в игольное ушко – им повезло вернуться целыми и невредимыми.

Спустя некоторое время наш герой получил государственную награду. Это была медаль «За отвагу». «Все, кто был в той командировке, все без исключения получили награды разных степеней». На мундире Бато – многочисленные ведомственные медали: «За доблесть», «За отличие в службе». А в Чечню он вернулся в 2000 году, это была командировка в составе спецподразделения ФСИН России.

Плечом к плечу
После службы в спецназе милиции Бато Леонидович приступил к службе в «Кодаре». Это было в 97-м году (отряд же был создан в феврале 91-го), всего в спецназе он прослужил 25 лет. Чем же занимаются в центре? Задачи не из лёгких. В обязанности «кодаровцев» входят специальные операции по пресечению массовых беспорядков и неповиновений в местах лишения свободы. Бойцы специального отряда готовы выехать на место происшествия без промедления. В случае чрезвычайной ситуации они должны пресечь попытку захвата заложников, а если такое всё же произошло, то освободить их с минимальным количеством жертв.

Очень прошу Бато Леонидовича рассказать хотя бы один такой случай. Нехотя, но рассказывает, опустив все секретные детали: «Такой момент был в одном из учреждений, нас подняли по тревоге. Группировка превышала наш отряд в пять раз, нам нужно было изъять активных зачинщиков. На требование прекратить противоправные действия, начались провокации, чтобы мы первые начали применять физическую силу. Когда один из инициаторов беспорядка начал угрожать жизни и здоровью сотрудников колонии, его всё же пришлось изъять. Все остальные бунтари двинулись на нашу группу. Группа изъятия стала группой прикрытия. Мы чётко встали в позиции и начали их оттеснять. Благодаря грамотным действиям командиров, мы подавили зачинщиков без грубого насилия. Морально, психологически подавили», – разъясняет спецназовец. Надо сказать, что в «Кодаре» есть святое правило: если кто-то из спецназовцев сделает шаг назад, даст слабинку, и бунтари это заметят, то операция считается провалом. Ну, а последствия могут быть весьма печальны. Страшно? «Если уверен в своих товарищах, то – не страшно».

Кого берут в спецназ?
Служба в «Кодаре» почти ничем не отличается от службы в Вооружённых Силах России. Личный состав заступает в суточный наряд, есть казармы со спальным расположением и внутренним нарядом (дежурный, помощник дежурного), спортивный зал с инвентарём, учебные классы. В один из учебных классов удалось заглянуть. Здесь сотрудники заучивают информацию об исправительных учреждениях края, она должна, как говорится, отскакивать от зубов. Здесь же на столах оружие всех видов, калибров, мыслимых и немыслимых форм и размеров. Технические характеристики этого арсенала спецназовцы тоже должны знать. Заучивают здесь и законы, которые применяются в службе. Все эти знания проверяются – сдаются зачёты. Кстати, праздников для спецназовцев не существует, пока граждане отдыхают, у спецназовцев усиление.

Кого же берут в спецназ? Отбор очень и очень жёсткий. Из десятка, казалось бы, лучших, берут двух-трёх человек. «Многие у нас хотят служить, но зачастую не проходят по состоянию здоровья, даже если мастера спорта и первая группа здоровья. При отборе учитывается даже наличие отца у человека, в какой семье он вырос и так далее».

Молод и горяч
Вообще, по наблюдениям спецназовца Гомбоева, в этом отделе не задерживались те, кто служил ради званий, удовлетворения собственных амбиций. В рядах остаются те, кто предан службе, кто старается быть с коллективом единым организмом. Но уйти однажды придётся: ограничение в службе – 50 лет. «Мой путь подходит к концу. Ну, какой спецназовец в 50 лет может бегать, прыгать так, как нужно? Реакция, вроде бы, есть, думаешь, что молод и горяч, но это не так. Я это понимаю. У каждого воина свой путь», – совершенно спокойно рассуждает о своём уходе со службы в будущем Гомбоев. И такие мысли достойны уважения. Путь воина на этом не заканчивается.

Все материалы рубрики "Люди родного города"
 

Ольга Чеузова
Фото УФСИН России
«Читинское обозрение»
№9 (1597) // 26.02.2020 г. 



Вернуться на главную страницу