Я появился на свет в августе. Иногда мой день рождения приходится на советский праздник День шахтёра. В постсоветское время чаще вспоминали, что он выпадает на Успение, или, как моя мама называла его по деревенской привычке, Пречиста. Но я люблю август не за это.

Август надо любить за его щедрость. Это зрелая, мудрая щедрость, не разбрасывающаяся и знающая меру во всём. В красках, которые лишены июньского или сентябрьского буйства цвета и отдают мягкими, чуть смещающимися в желтизну, пастельными тонами. В приглушённых листвой звуках природы без птичьего многоголосья, так присущего буйному, неуёмному маю. В упрямых, но тёплых грибных дождях и сполохах дальних зарниц, которые приходят на смену гремящим июльским грозам. В радостном, но нелёгком труде сбора урожая. В успокоительно-целебном общении с природой (особый вид медитации) при поиске лесных даров, следствие которого — дружный, за одним столом, сбор членов семьи для чистки грибов или производства других зимних заготовок.

У августа говорящие названия. На русском севере его называли зарев — по вспышкам зарниц в ночном небе. Украинское серпень напоминает о нелёгком труде в поле. О том же и белорусское жнивень — месяц жатвы, и македонское житар — месяц жита, и финское элокуу — месяц хлеба.

Август видится мне некоей вершиной, апофеозом среди дюжины сменяющих друг друга месяцев. Всё, что с самого Нового года было до него — разворачивание, развитие, рост. После — спуск с горы, к мертвящим декабрьским морозам. Август — «Царь-Месяц», перевал года. И одновременно предтеча старения и упадка.

Кажется, именно такое ощущение смены времён хотел передать Осип Мандельштам.

С весёлым ржанием пасутся табуны,

И римской ржавчиной окрасилась долина;

Сухое золото классической весны

Уносит времени прозрачная стремнина.

Эти строки следует произносить медленно, тщательно выделяя все «с» и «р».

Наверное, особое место августа хорошо почувствовал император Октавиан Август, благосклонно позволивший подхалимам-сенаторам дать его имя одному из месяцев года. Вряд ли для такой цели подошёл бы промозглый декабрь или легкомысленный апрель. Ну, и тщеславный император не хотел уступать предшественнику Юлию, «присвоившему» себе июль. Опять слово поэту.

Здесь, Капитолия и Форума вдали,

Средь увядания спокойного природы,

Я слышу Августа и на краю земли

Державным яблоком катящиеся годы.

Римская империя пережила весну Сцеволы, лето Юлия и Августа, осень Марка Аврелия и зиму Гонория, разделив, наконец, судьбу всех империй. Так похоже на человеческую жизнь. И так хочется, чтобы в этой жизни было больше августа, мягкое тепло которого мы будем помнить даже в декабре.

Да будет в старости печаль моя светла.

Я в Риме родился, и он ко мне вернулся;

Мне осень добрая волчицею была

И — месяц Цезаря — мне август улыбнулся.

Все материалы рубрики «Заметки фенолога»

Олег Корсун
Фото автора
«Читинское обозрение»
№32 (1724) // 10.08.2022 г.

Вернуться на главную страницу