110 лет назад (30 октября, а по старому стилю – 17-го) 1905 года в Петербурге был опубликован Манифест Николая II «Об усовершенствовании государственного порядка»

В советской и либеральной традиции, когда речь шла об этом документе, акцент прежде всего делался на то, что в нём провозглашались неприкосновенность личности, свобода слова, собраний, союзов и объединений, а также было объявлено о созыве Государственной Думы, которой предоставлялась часть законодательных прав. Вместе с тем, манифест начинался проникновенными словами, проникнутыми заботой о России: «Смуты и волнения в столицах и во многих местностях империи нашей великой и тяжкой скорбью преисполняют сердце наше. Благо российского государя неразрывно с благом народным и печаль народная – его печаль. От волнений, ныне возникших, может явиться глубокое нестроение народное и угроза целости и единству державы нашей».

Считается, что текст манифеста был разработан Сергеем Витте. И связано это было со Всероссийской октябрьской политической стачкой. 

Надо сказать, что на протяжении всей русско-японской войны 1904-1905 годов либеральные и революционные круги делали максимум возможного, чтобы «раскачать лодку» и попытаться либо реформировать политическую систему, либо вообще свергнуть самодержавие. Сразу же после официального окончания войны этот напор усилился. В октябре 1905 года в Москве началась забастовка, которая охватила всю страну и вскоре переросла во Всероссийскую стачку. Считается, что именно эта стачка (и прежде всего забастовка железнодорожников) и вынудили императора пойти на уступки.

Манифест подготавливался в полной тайне. Его автор, бывший одновременно главой правительства, случайно или специально не озаботился тем, чтобы на места были посланы хоть какие-нибудь инструкторы. И порой представители революционных партий получали информацию раньше, чем чиновники. Так, к примеру, было и в Чите.

Вот что писал в рапорте начальству жандармский ротмистр С. Балабанов: «21-гo в Читинском общественном собрании во время представления первого акта пьесы Горького «На дне», политическим ссыльным Алексеем Кирилловым Кузнецовым было объявлено со сцены о получении акта чрезвычайной важности, меняющего в корень всё государственное устройство. Тут по требованию публики был артисткой Черкасовой прочитан самый акт-манифест, после чего массой рабочих была произведена демонстрация с пением рабочей «Марсельезы», и спектакль превратился в бурный митинг, который не был прекращён администрацией из опасения повторения Томского несчастия (в этом городе черносотенцы подожгли театр, в котором проходил митинг революционно настроенных горожан, в итоге были многочисленные жертвы – прим. авт.), весть о котором была уже получена».

В тот период даже министр внутренних дел узнал о манифесте «одновременно с прочими обывателями». Губернаторы и полицмейстеры, не зная, как вести себя в новых условиях, не решались отдавать запретительские приказы, не зная, можно ли запрещать что-то в условиях «конституции», и слали запросы в столицу. Столичные чиновники также не были проинструктированы и отвечали с опозданиями в несколько дней. Как противовес революционным демонстрациям некоторые сановники, страшась запретить их, решили организовывать контрреволюционные, иногда даже возглавляя последние. 

Итог известен. По стране прокатилась волна еврейских погромов и террористических актов против представителей власти. Началась самая кровавая часть первой русской революции, ставшей, по словам Ленина, «генеральной репетиций» революций 1917 года. Потребовалось время и огромные усилия, чтобы отвести угрозу «целости и единству державы». Страна постепенно успокоилась и пошла по новому пути. Правда, мирных оставалось всего семь лет.

Все материалы рубрики "Этот день в истории"
 

Александр Баринов
«Читинское обозрение»
№43 (1371) // 28.10.2015 г.

Вернуться на главную страницу