Эти строчки из песни точно описывают и начало страшных событий, и собственные детские впечатления Георгия Михайловича Чарикова – ветерана, труженика тыла, полковника милиции в отставке.
Война началась
«Семья моя – мама, папа и восемь ребятишек, жила в Могочинском районе на станции Ксеньевская. В 1941 году самой маленькой сестрёнке было два года и дальше все погодки, мне в августе исполнилось десять лет.
Раннее утро, на улице ещё темно. Я проснулся от того, что родители бегали по дому, громко о чём-то разговаривали. Мать плакала, отец утешал её, успокаивал, как мог, обнимал за плечи. Я выглянул в окно, а там соседи тоже суетятся, шумят. Утром официально объявили, что война началась.
Через несколько дней прошли сборы, и всех призывников на электричке отвезли в Могочу. Всё произошло очень быстро. Думали, что война надолго не затянется. Хотя не все так считали! Отец мой, Михаил Васильевич Чариков, по тем временам человек грамотный, имеющий военный опыт, догадывался, что победа дорого нам обойдётся. Он работал начальником военизированной охраны. Человек открытый и бесхитростный, но жёсткий по характеру.
Отец прошёл гражданскую войну. Вместе с моим дедом Степаном Кирилловичем Пестеревым в феврале 1922 года участвовал в знаменитой Волочаевской операции войск Народно-революционной армии Дальневосточной республики против войск Белоповстанческой армии на подступах к Хабаровску. Павел Николаевич Журавлёв, командующий Восточно-Забайкальским фронтом, доводился моему деду племянником. В честь Журавлёва названы улицы в Чите и Борзе.
Подозрения отца укрепились после встречи и разговора с его братом Анатолием. Дядю, который служил в армии, ещё в мае 1941 года на военном эшелоне отправили во Львов. Поезд следовал с Востока на Запад и сделал остановку на станции в Могоче, там уже тогда было вагонное и локомотивное депо. Пока паровоз заправляли водой и углём, отец с дядей Толей разговаривали о том, что на границе немцы готовят войска к нападению, о том, что скоро будет война. Дядя, кстати, участвовал в обороне Брестской крепости, был тяжело ранен и демобилизован по состоянию здоровья.
Отца призвали через несколько месяцев. Ему было уже далеко за сорок, и первая военная комиссия его забраковала, а когда начался Сталинград, Ленинград, здесь уже и его забрали. Служил рядовым, хотя с его опытом мог быть офицером. Возможно, тормозом в его военной карьере стало то, что попал служить в воинскую часть, где начальником штаба был бывший белогвардеец, его старый знакомый ещё с гражданской. Тогда они были по разные стороны баррикад. Воевал недолго – 2 августа 1942 года на отца пришла похоронка».
В школу босиком ходили
«Почти сразу же ввели карточную систему, наступили голодные дни, особых запасов никто не имел. Нашу семью спасал огород, картошку садили, скотинку маломальскую держали. Ходили в лес, собирали витамины – ягоды, грибы, орехи, крапиву, лебеду. Этого добра было в достатке. Старшая сестра уехала к тётке в Амурскую область, брат в 42-м поступил в Сретенский сельскохозяйственный техникум. Я остался за старшего, за мужика.
Голода, по крайней мере у нас, в Ксеньевской, не было. Все недоедали, но не помню, чтобы кто-то от этого умер. Напротив нас через улицу жила многодетная семья Бумажкиных, у них десять детей было, мал мала меньше, и выжили.
С моим товарищем Иваном после школы и в выходные бегали на железнодорожную станцию в Ксеньевскую работать. Помогали бригаде монтёров менять рельсы, шпалы, костыли забивать. В бригаде работали женщины – совсем молодые девчонки да старухи, мужики-то все на фронте. Вот мы им и помогали. За работу нас кормили, давали миску супа и кусок хлеба, иногда талоны на хлеб. Работали часа по два-три. Работа тяжёлая, зато домой приходили сытые, ещё и хлеб приносили.
А вот с одеждой было плохо. Помню, в школу большинство пацанов босиком ходили. Девчонки, конечно, старались приодеться получше, кудри накрутить. Пока шла война, все зимы были страшно холодные, снежные. А ведь мне приходилось почти каждый день в лес за дровами ходить, на санках возил сучья».
Нам объявили…
«В мае 1945 года нас собрали на линейке в школе и объявили, что война закончилась. Все радовались, плакали от счастья – взрослые и дети. Ходили на вокзал встречать поезда с фронтовиками. Запомнилось, что большинство вернулись калеками. Например, школьный директор, молодой, высокий, красивый парень, ещё в 41-м ушёдший на фронт, уже через полгода вернулся без правой руки».
Мирная жизнь
«После школы окончил курсы радистов, несколько лет работал в «Забуголь». Потом четыре с лишним года служил «срочную» в воздушно-десантной дивизии. Доводилось летать с легендарным Василием Филипповичем Маргеловым. В нашей дивизии много фронтовиков служили, а командовал ей Анатолий Захарович Калашников, я в его экипаже отвечал за связь. Штурманом был Герой Советского Союза полковник Василий Иванович Чесноков. Настоящие герои, ничего не боялись, даже смерти, а уж турбулентность или штопор вообще опасностью не признавали, настолько их война закалила. Ведь там для них каждый боевой вылет мог стать последним.
После армии вернулся в геологию, но судьба вновь решила надеть на меня погоны. В мае 1960 года поступил в хабаровскую школу милиции. Работал в шести районах Читинской области, из них в трёх – начальником райотделов и в двух – поселковых отделов. В отставку вышел с поста начальника отдела милиции Ингодинского района».
Все материалы рубрики "Великая Победа"
Записал Денис Приходько
Фото автора и из личного
архива Г.М. Чарикова
«Читинское обозрение»
№24 (1560) // 12.06.2019 г.
Виновника ландшафтного пожара в Читинском районе задержал сотрудник Минприроды на месте правонарушения
0 комментариев