В Благовещенске состоялась 3-я Международная междисциплинарная тунгусоведческая конференция. На конференции с докладами выступили исследователи тунгусской культуры из России, Франции, Финляндии, Австрии, Германии, КНР, Тайваня, Канады, США, Литвы и Эстонии. В работе научных секций и круглых столов активное участие приняла и делегация Забайкальского края.

Без оленя нет эвенка
Оленеводы из Забайкальского края на конференцию не приехали. Время сложное: завершился отёл, за народившимися пушистиками глаз да глаз нужен. Был лишь Николай Яковлевич Арунеев, в прошлом державший с братом Юрием оленеводческое хозяйство «Баюн» в Тунгокоченском районе. Братья потеряли своих оленей. То ли волки сожрали, то ли двуногие браконьеры поживились лёгкой добычей…

А, по словам Арунеева, проблем у таёжных оленьих пастухов – выше крыши. Таёжное оленеводство сложнее тундрового, рисков больше. Это и нехватка закреплённых земель. И экология: горнодобывающие предприятия загрязняют почву, хоры и важенки (быки и тёлки – авт.) болеют, случаются падежи. И участившиеся в последние годы таёжные пожары, «сжирающие» подножный корм оленей – ягель. Да и четвероногие хищники порядком досаждают. Причём угрозу стаду, особенно молодым неокрепшим оленятам, представляют не только волки, но и бурые медведи, голодные после зимней спячки – а их расплодилось в северной тайге в последние годы немало, и даже… соболь. Крупный соболь может легко унести отставшего от стада оленёнка. Ещё одна из угроз – сложный рельеф местности. На горных таёжных тропах олени могут попасть под завалы камней, повредить ноги и копыта. Да и самому оленщику непросто гоняться за важенками и самцами то по марям, то по горным кручам… Поэтому, по мнению участников круглого стола, и государственная поддержка оленьим пастухам, взявшимся развивать таёжное оленеводство, должна быть в разы выше, чем тундровикам.

В республике Якутия, к слову сказать, местные органы власти (эвенкийского района – авт.) в последние годы берут на себя часть расходов по содержанию оленщиков. Надо и другим северным регионам России присмотреться к их опыту, считают участники круглого стола.

Английский для оленщиков
Очень остро стоит проблема подготовки молодых оленеводов. И тут Якутия – в застрельщиках. В одном из сельскохозяйственных техникумов республики открыта новая специальность – оленевода-механизатора. Выпускник техникума получает знания не только по оленеводству, но и водительские права. И это привлекает сюда молодых парней, теперь среди абитуриентов – конкурс. Олень – хорошо, но и снегоход, а то и вездеход в северной тайге не помешают, считают оленьи пастухи. Сейчас нередко промышленные компании вгрызаются в угодья, где растёт олений корм – ягель. И оленей приходится перевозить на новое кочевье на машинах.

Мало того! Якутяне решили углублённо обучать будущих оленеводов… английскому языку. Для того, чтобы они могли свободно общаться со своими сверстниками из зарубежья, сами посещать с молодёжными делегациями другие северные страны. В будущем, набравшись опыта, участвовать в формировании модели хозяйствования своего наслега, селения или района.

А как у нас?
Что мешает внедрить такой опыт в Забайкальском крае? Для начала посмотрим эволюцию оленеводства в нашем крае за последние 20 лет.

В «советскую эру» в трёх северных эвенкийских районах Читинской области вкупе насчитывалось 12 тысяч оленей. После перестройки, в 90-е годы, оленеводство перешло в частные руки и пришло в упадок. В прежние времена оленеводы числились колхозниками, им полагалась зарплата и пенсия по старости. Теперь… сделал пастух отчисления в Пенсионный фонд – будет ему пенсия. Но если в стаде всего 50 голов, то есть хватает лишь на прокорм и поддержание семьи…, не до отчислений, и старость у оленевода незащищённая. Сколько можно назвать примеров, когда бывшие оленщики (у нас, в Забайкальском крае – авт.) ищут подённую работу в сёлах – чинят заборы землякам, рубят дрова одиноким женщинам, вскапывают им огороды. Молодёжь такое будущее не устраивает, вот и поглядывают в сторону города – там заработок стабильный.

В конце XX-го века я, наблюдая, как оленьи пастухи преклонного возраста печалятся о том, что им нет замены, попыталась в прессе поднять вопрос о возможности обучения наших северян специальности оленевода на базе нерчинского совхоза-техникума. Но в ответ от осведомлённых лиц из Читинского областного комитета сельского хозяйства услышала, что в ведомстве нет «социального заказа» на подготовку оленеводов. Другими словами, ни администрации северных эвенкийских районов Читинской области, ни общественный рупор северного этноса – Читинская областная ассоциации эвенков не озаботились просчитать реальное число ожидаемых рабочих мест для будущих оленьих пастухов и сделать запрос об открытии при техникуме такой специальности. А на нет, как говорится, и суда нет. С тех пор этот вопрос находится в «зависшем» состоянии…

Сейчас, когда в двух северных эвенкийских районах Забайкальского края (Тунгокоченском и Тунгиро-Олёкминском) оленщиков не осталось вовсе, пора бить в набат.

В Каларском районе ситуация, правда, немного лучше. Н.Г. Ягудина, вице-президент краевой общественной Ассоциации эвенков Забайкальского края, сказала, что три с половиной тысячи домашних оленей пасутся на таёжных пастбищах в этом районе. Но и тут оленеводы, большинство, в солидном возрасте. Надо думать о смене.

А желающие стать пастухами среди северян есть. Вот только для старта им необходима поддержка. Как ни крути, земли эвенков – это Север и вечная мерзлота. Без спальников, палатки, бинокля, охотничьего ружья и спутникового телефона на первых порах не обойтись. Эти деньги (мини-субсидии) окупятся через несколько лет сторицей – такой диалог между молодёжью и депутатами Законодательного собрания Забайкальского края состоялся три года назад (во время оленьих гонок в селе Заречном Тунгиро-Олёкминского района).

Но мини-субсидии на развитие оленеводства в Тунгиро-Олёкминском районе не были выделены. Возможно, частая смена губернаторов и их команд – тому причина.

Кому раздаются гранты?
Прошлым летом я встречалась с охотником из Кыкера Андреем Семёновичем Душиновым. Он не понаслышке знает о настроениях своих земляков-эвенков в Тунгокоченском районе, с рождения живёт среди них. Коренные таёжники не прочь вернуться к оленеводству – по советскому образцу, с заботой государства об оленщиках. Им для того, чтобы начать аргишить (кочевать со стадом), нужна финансовая помощь. В первую очередь на приобретение оленей. Тем более субсидии и гранты на сохранение традиционной культуры эвенков в Забайкальском крае отпускаются.

Но приоритет при распределении средств субсидий правительства Забайкальского края, похоже, отдан общественникам, не всегда понимающим насущные нужды оленеводов. Так, в 2017-2018 гг. читинские дамы-общественницы, полагаю, видевшие прежде оленя лишь на картинке, получили две субсидии от минкультуры Забайкальского края в сумме более 240 тысяч рублей – «на сохранение и продвижение традиционной эвенкийской культуры». А затем благодаря поддержке краевого минкульта получили на свой проект «Забайкальские эвенки» президентский грант на 500 тысяч рублей. В заявленных целях предстоящих экспедиций в три северных эвенкийских района края было «выяснение состояния традиционных видов деятельности (оленеводства, охоты)» (см. www.perspectiva-75.ru, проект «Забайкальские эвенки» – авт.).

И что наши подвижницы, как распорядились финансами, к каким выводам пришли? «…На сегодняшний день (в Тунгокоченском районе) не осталось ни одного оленеводческого хозяйства. Как свидетельствуют сами эвенки, это связано с приходом на их территорию современного образа жизни». Дамы явно не разобрались с современной тенденцией. На Ямале, где полным ходом идёт добыча нефти, оленеводство процветает. В Каларском районе, наиболее промышленно развитом, зарегистрировано 9 оленеводческих хозяйств с различной формой собственности. В Тунгокоченском и Тунгиро-Олёкминском районах, где нет и не намечается в ближайшие годы строительства крупных промышленных объектов, нет… ни оленей, ни оленеводов.

В нашем крае грантовая поддержка для сохранения традиционной культуры и традиционного природопользования эвенков в первую очередь, на мой взгляд, нужна самим северянам, …если мы не хотим потерять последних домашних оленей; не хотим увеличить число бесперспективных эвенкийских сёл.

И в завершение разговора о вызовах времени хорошая новость. В 2019 году при поддержке Байкальской горной компании будет проведён специализированный учёт численности животных. Кроме того, планируется закупить маточное поголовье северных оленей для поддержки традиционных видов природопользования эвенков.

Что убивает языки?
Сейчас во всём мире с уходом стариков стремительно исчезают языки аборигенных народов. Не исключение и Забайкальский край. Старшее поколение эвенков (старше 60-ти лет) знают язык, сороколетние – понимают, младшее поколение не знает и не понимает язык предков. Нет мотивации – грустно констатировали делегаты конференции. Но опускать руки не следует. Всем пример – страна Израиль, где родной язык был возрождён в короткие сроки.

На круглом столе, посвящённом этой проблеме, его участники приводили и другие обнадёживающие примеры. Французский антрополог Александра Лавриллер изучала причины изменения климата в Арктике, для этого поселилась на стойбище эвенков, и время потратила с пользой – самостоятельно освоила эвенкийский язык, свободно на нём общается. Ольга Николаевна Морозова, доцент, заведующая кафедры иностранных языков Амурского госуниверситета, координатор 3-й тунгусоведческой конференции эвенкийский язык выучила самостоятельно, часто бывая в семье своей близкой подруги-эвенкийки.

– Мотивация, и очень мощная, есть и у самих эвенков, – считает корреспондент газеты «Илкэн» (р. Якутия) Андрей Исаков. – Эвенки повсеместно, не только в Саха, живут в атмосфере двуязычия. Владеют русским языком, якутским, бурятским, орочонским. В перспективе подготовленные переводчики. Тем более эвенкам проще при изучении своего родного языка. Сохранились записи, как звучит речь, есть от чего оттолкнуться, – перечислял Исаков.

Но это – дело будущего. Пока же, по словам журналиста-газетчика, в его родном городе Якутске есть якутско-французская школа, якутско-японская… о якутско-эвенкийской не слышно.

Взгляд со стороны иногда полезен. Человек «сторонний» видит то, что «замылилось» у жителей, подолгу не покидающих свои места обитания. «Мне по роду работы приходится часто бывать в разъездах, – делился путевыми наблюдениями с участниками круглого стола Андрей Исаков. – Я заметил, что прежде ручьи носили эвенкийские названия. Теперь нередко на табличках вижу иное: «Ручей», или же перевод названия на якутский язык. А это – вымывание языка».

Андрей Исаков неожиданно стал свидетелем спора между учеником и педагогом в одной из школ в Якутии. Старшеклассник, а его родители – оленеводы, заявил учителю: «Зачем мне эвенкийский язык? Выучусь, уеду в Якутск. Женюсь на якутке. Дети родятся…, а на эвенкийском языке нет ни мультиков, ни игр».

А ведь подросток прав – заочно поддержали юного спорщика участники круглого стола. У ребёнка до трёх лет формируются видение мира и… характер. Воспитывать его нужно на эвенкийских ценностях – через игру, в том числе. Эту брешь в Якутии и Амурской области пытаются заполнить «родовыми гнёздами», или детскими садами, где интерьер напоминает эвенкийское стойбище, а все сотрудники детсада разговаривают со своими воспитанниками на эвенкийском языке… Но смена окончена, родители разбирают своих чад по домам. А что там? Какую речь, на каком языке слышат дети?

Вот с языковой средой сложнее – сошлись во мнениях участники круглого стола: родители учеников не владеют родным языком. Впрочем, Степанова, учитель эвенкийского языка из оленёкской средней общеобразовательной школы (р. Якутия), знает, как можно исправить ситуацию. Учителя, заявила она, готовы обучать эвенкийскому языку не только школьников, но и их родителей, а также местных чиновников. А средства на зарплату должны изыскать муниципалитеты.

Практики, учителя и воспитатели детских садов с интересом слушали выступление Спартака Борисовича Леханова, научного сотрудника одного из якутских научно-исследовательских институтов. Он поделился соображениями, как можно сохранить исчезающую лексику оленщиков и звероловов.

Научные работники взяли на вооружение… забытые формы работы. А экспериментальной площадкой для них стала школа в селе Иенгра (р. Якутия), где активно вот уже четвёртый год развивается движение «Юный оленевод», проводятся юношеские оленьи гонки. В оленьих забегах участвуют старшеклассники с шестого по десятый классы, в их числе и девочки – они состязаются с не меньшим азартом. Кроме того, в школе ведутся курсы «Оленеводство», «Охотоведение».

– Учёные сейчас занимаются разработкой оленеводческих словарей с голосовой транскрипцией, – добавил Леханов. – А это хорошее подспорье учителям.

В Забайкалье голод. Кадровый
На круглом столе Н. Ягудина отчиталась о «языковой ситуации» в северных эвенкийских районах Забайкальского края. Родной эвенкийский язык преподаётся только в одной школе – в селе Тупик (Тунгиро-Олёкминский район). В тунгокоченской и чарской средних общеобразовательных школах изучение языка ведётся лишь факультативно. Правда, в селе Тунгокочен дети-эвенки могут изучать эвенкийский в детском саду. В перспективе идёт речь о создании «родового гнезда», когда все воспитанники детсада будут общаться с воспитателями на эвенкийском языке. Если… их родители не будут против. Необходимо и ещё одно условие: все сотрудники «родового гнезда» должны владеть языком предков. И вот тут, скорее всего, серьёзной препоной станет нехватка подготовленных специалистов.

Вернусь опять в конец XX-го века. Тогда я наведалась в наш Читинский педагогический институт на факультет иностранных языков. Поинтересовалась у декана и преподавателей – почему в вузе не ведётся изучение эвенкийского языка? Наши молодые люди, желающие стать учителями эвенкийского языка, вынуждены были ехать в Красноярск. Но там изучали чуждый забайкальским эвенкам диалект. И старики недовольны. Они не понимают речь новоиспечённых учителей родного языка, а те – речь своих предков. Ответ вузовских специалистов был предсказуем: «Нет социального заказа».

На 1-м съезде учителей коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (2017 г.) ректор Университета имени Герцена (г. Санкт-Петербург) назвала северные регионы, откуда не присылают по квотам абитуриентов из числа коренных малочисленных народов Севера. В этом списке в первых рядах – Забайкальский край. Похоже, вся беда в том, что квоты на обучение в вузе вручались отпрыскам «нужных людей». Интересы своего народа были отодвинуты на задний план. Теперь эта политика аукается кадровым голодом. В кыкерском пришкольном доме-интернате для детей-эвенков (Тунгокоченский район) занятия эвенкийским языком не ведутся, нет преподавателя. В средней школе села Куанда (Каларский район), при которой находится пришкольный дом-интернат для детей-эвенков, также нет учителя эвенкийского языка.

На конференции я познакомилась с Натальей Мальчакитовой, уроженкой Каларского района. Она родилась и выросла в семье оленеводов. После школы окончила Бурятский госуниверситет. Наташа – кандидат филологических наук со знанием эвенкийского языка. Но в своём родном селе Чара (Каларский район) работы не нашла. «Столкнулась с тем, что часов для преподавания эвенкийского языка в школе отводится мало, – поделилась она. – Да и научную работу в Забайкальском крае не продолжишь, нет докторантуры в читинских вузах. Иное дело у соседей – в Саха». Молодая женщина перебралась в Якутию, где её с радостью приняли на работу в школу. Наш Забайкальский край – в проигрыше.

Для чего нужно ворошить прошлое? Для того, чтобы люди извлекали из него уроки, чтобы не повторяли ошибок своих предшественников.

Форум показал, что для сохранения языка важнее всего воля самого народа. Именно воля будет способствовать созданию благоприятной среды для сохранения языка и развития образования. И только от самого этноса зависит, где будет поставлена запятая в фразе, вынесенной в заголовок.

А хорошая новость в завершение разговора? Есть, и даже две. В селе Тупик создана и действует воскресная школа для изучения эвенкийского языка. В селе Тунгокочен на базе детского сада намечено провести обучающий семинар для учителей эвенкийского языка трёх северных районов края. Наталья Ягудина пригласила участников круглого стола приехать осенью к тунгокоченцам и принять участие в этом семинаре.

Все материалы рубрики "Темы"
 

Нина Коледнева
Фото автора
«Читинское обозрение»
№28 (1564) // 10.07.2019 г.



Вернуться на главную страницу