Война разлучила миллионы счастливых семей, забрав в свои объятия отца или мать, брата или сестру, любимого или любимую. А вот дружную и сплочённую семью Ширяевых разделила надвое болезнь отца.

Дмитрий Михайлович Ширяев был глубоко порядочным, доброжелательным, с большим чувством справедливости и кристальной честности, хорошо знал классическую литературу, любил Пушкина и Шекспира. Обладая полученным в Свердловске экономическим образованием, работал начальником планового отдела управления «Забайкалзолото».

Его жена Елена Даниловна – гордая красавица, родом из польских поселенцев, учила детей в младших классах. В семье только-только пошла в школу старшая дочь Ида, подрастал малыш Валерик. Жили в Чите в двухэтажном деревянном доме на углу улиц Журавлёва и Хабаровской.

Когда у отца обнаружили туберкулёз лёгких, он, чтобы не обременять жену, предложил ей развестись. Решили, что старшая дочь останется с отцом, а маленький Валера – с мамой Еленой Даниловной.

Когда началась война, Ида окончила четвёртый класс женской средней школы №9. Страх за отца, которого надо было поддерживать хорошим питанием, постоянно не покидал девочку. С каждым военным месяцем всё труднее было с продуктами, а чтобы протопить в доме печь, Ида с соседями собирала сухостой и шишки в лесу, который был на месте нынешнего Пионерского парка.

После окончания шестого класса девочек стали отправлять на работы в пригородные колхозы почти на всё лето. В течение летних трудовых каникул школьницы выращивали овощи для госпиталей.

Зимой после уроков всем классом отправлялись пешком к Ингоде, переходили её по льду и на лесистом правом берегу реки заготавливали дрова для отопления госпиталей и школ. Разогревшись за работой, по дороге домой, быстро замерзали, обмораживали руки, ноги, простужались. Приходилось учиться и в четвёртую, и в третью смены, потому что в некоторых школах были размещены госпитали.

В 1943 году болезнь Дмитрия Михайловича стала прогрессировать. Елена Даниловна к тому времени вышла замуж и находилась с сыном и мужем на одном из забайкальских приисков. 13-летняя девочка одна ухаживала за умирающим отцом, а матери, сдерживая слёзы, писала: «Всё нормально, всё как обычно…». Стараясь накормить отца, сама голодала. Иной раз кроме хлеба ничего не было, а крошки собирала со стола и отправляла в рот. Сердобольная соседка иногда наливала больному с дочкой по стакану козьего молока.

Кроме ухода за уже не встававшим с постели отцом Иде надо было ещё дежурить в эвакогоспитале, который помещался в нынешней четвёртой школе. Чаще всего ухаживала за воинами с травмами. Участвовала в перевязках, стирала бинты, помогала раненым передвигаться, по их просьбе писала письма родным, читала газеты.

К праздникам девочки устраивали концерты: декламировали стихи, пели песни. Сколько добрых и ласковых слов услышали девчата от бойцов! Эти праздники согревали души фронтовиков, и детские руки и сердца возрождали их к жизни. У Иды ещё долго сохранялась в памяти картина: раненые аплодируют, улыбаются, а по их щекам бегут слёзы…

Когда отец умер, Иде пришлось освободить квартиру. 14-летнюю девчоночку устроила жить у себя соседка. Мама позвала к себе в новую семью, но на прииске не было средней школы. Пришлось отказаться, потому что Ида мечтала после школы продолжить учёбу и стать юристом.

Убеждённая, что только хорошей учёбой может выполнить долг перед Родиной, она училась старательно, занималась общественной работой. Восьмиклассницей стала комсомолкой. С ещё большим усердием занимаясь общественной работой, проявила свои организаторские способности, и её избрали комсоргом. Под её руководством школьники собирали металлолом и лекарственные растения. Она горячо убеждала их, что всё это надо для Победы. Тогда в школах создавались различные звенья: санитарные, химической защиты, пожарные, и два-три раза в неделю для школьников проводились учения. И здесь не обходилось без организаторских способностей Иды Ширяевой.

А вот таким запомнился ей День Победы. Занимались в школе с первой смены, но девочки, придя на уроки, не знали, что произошло такое великое событие. Не во всех семьях включали рано радио, да и не у всех оно было: в самом начале войны ходили по домам люди в штатском, изымали радиоприёмники. О празднике объявила учительница математики, отменив контрольную работу по алгебре. Но девчата, прежде чем покинуть школу, побежали в школьную столовую получить полагавшиеся им булочки с чаем. Дождавшись, когда её откроют, они, захватив с собой этот перекус, побежали на площадь имени Ленина, дожёвывая на ходу. Площадь была заполнена народом. Радость и ликование переполняли всех. Собирались отдельными группами: в одной – пели, в другой – плясали, в третьей – разливали по стаканчикам, чтобы выпить за Победу.

Чтобы получить среднее образование, Иде пришлось перейти в вечернюю школу, занятия которой проходили в нескольких аудиториях пединститута. Узнала, что на курсах картографов предоставляют общежитие, и без колебаний пришла на запись. С января 1947 года была принята на военно-картографическую фабрику учеником чертёжника.

На этом режимном предприятии лишь за пятиминутное опоздание судили по правилам военного времени. Случай с одной из девушек, осуждённой за это, поселил в душе Иды страх оказаться на скамье подсудимых. Ни она, ни кто другой из её знакомых даже не думали нарушать дисциплину. Когда надо было сдать в срок очередную работу, оставались допоздна, бывало, что не уходили домой и ночью. Путь до общежития был не близок, а ночью и в военное время, и после войны в Чите на улицах было неспокойно: случались разбойные нападения, иногда с кровавым исходом.

В руководстве фабрики были офицеры солидного возраста. Они по-отцовски заботились о своих работницах, ученицах и чертёжницах, следили, чтобы те в случаях таких авралов хотя бы часок-другой могли отдохнуть. Девушки поочерёдно уходили в служебную пристройку вздремнуть. Ведь часами они проводили, склонившись над чертежами карт. Отцы-начальники заботились, чтобы девчата «хоть кусочек хлеба съели и обязательно запили кипятком».

Ида сдружилась с Тамарой Дмитриевой (замужем стала Сусловой). Эта дружба связала их на всю жизнь, а когда пришлось расстаться, писали друг другу письма, а в год сорокалетия дружбы встретились.

Подруги Тамара Суслова и Ида Котельникова. Чита, 1987 год

И здесь, на фабрике, Иду вскоре избрали секретарём комсомольской организации. С подругами, двумя Тамарами – Дмитриевой и Торбой, с Зоей Пакуловой и Тамарой Ватагиной летом бегали на танцы в городской сад имени Жуковского (работал с 5 часов и до 11 вечера). Знакомились с парнями, те потом провожали их в общежитие. Некоторые девчата здесь нашли суженых. Здесь же встретила своего Олега и Ширяева Ида. Замужество, правда, сложилось неудачно: когда дочери Ольге исполнилось пять лет, с Олегом пришлось расстаться.

Ида Дмитриевна Котельникова вступила в КПСС, была активисткой в партийной работе. Почти полтора десятка лет она отдала труду чертёжника-картографа. Только ради улучшения жилищных условий пришлось покинуть родное предприятие и пойти работать в Читинскую комплексную лабораторию Сибирского отделения АН СССР вначале лаборантом, затем старшим лаборантом отдела геологических и полезных ископаемых ЗабНИИ (в 1961 году на базе лаборатории был создан Забайкальский научно-исследовательский институт СО АН СССР). К своей любимой работе чертёжника вернулась в 1963-м, когда пришла в Читинское геологоуправление и стала техником-картографом в геофизической экспедиции. Потом ещё десяток лет была старшим инженером по кадрам в комплексной экспедиции «Читагеология».

Ида Дмитриевна ушла из жизни в июле 2007 года. Коллеги и друзья помнят её как человека с высоким чувством долга и активной жизненной позицией, доброжелательной и всегда готовой прийти на помощь людям. Для дочери и внуков, которые поведали её историю, осталась самой любимой, добрейшей души и мудрой мамой и бабушкой. Ну, а мечту своей бабушки – стать юристом – осуществила внучка Катерина. Внук Валерий стал учёным-физиком.

Все материалы рубрики "Страницы истории"
 

Ольга Шарак
Фото из семейного архива
И.Д. Котельниковой
«Читинское обозрение»
№25 (1509) // 20.06.2018 г.

Вернуться на главную страницу